основную авиабазу ДРА. Место крушения самолета на высоте 4269 метров обнаружили с вертолета. Отклонившись от схемы захода, в 19:33 по московскому времени Ил-76М врезался в гребень горы. Все находившиеся на борту 47 человек – семь членов экипажа, три офицера ИАС 128-го военно-транспортного авиационного полка и 37 десантников – погибли. Это была крупнейшая авиакатастрофа в Афганистане, первые жертвы советских ВВС в афганской войне.

Для проведения поисковой операции руководством МО СССР была создана группа спортсменов-альпинистов Среднеазиатского военного округа – чемпионов СССР, живущих у подножия гор и имеющих круглогодичную акклиматизацию. Пропал портфель с документацией. Той ночью была проведена операция «Шторм 333» и взят дворец Амина. Советский Союз официально объявил о вводе своих войск в Афганистан.

– Нас разместили в штабе ВВС и ПВО Вооруженных сил Афганистана, который находился в пределах авиабазы Кабул, – вспоминал Ерванд Ильинский. – По зданию периодически стреляли, и для нас выбрали комнату, которая не простреливалась. Окна были зашторены, печка топилась угольными брикетами. Заходят несколько человек в форме мышиного цвета – наши военные советники, мы встали, слушаем.

– Тут минут через 20 начнут кричать, возможно, будут стрелять. А вы вот как чай пьете, так и пейте, не обращайте внимания. Запритесь на щеколду, а если кто-то начнет ломиться, встаньте в стороне и спросите, кто там. Но если ответят на чужом языке, стреляйте через дверь, – заявили нам.

– А если мы убьем кого-нибудь? – удивился я.

– Мужики, это война, – парировал советник. – Будьте готовы, возможно, вам придется помогать.

Стало понятно, что все очень серьезно. Ночью был бой, взорвали БТР. На следующий день нам пояснили, какую задачу мы должны выполнить. Показали карту. Я предложил слетать на разведку, и мы вылетели следующим утром. За штурвалом сидел полковник, мне дали наушники, и вот по внутренней связи говорят, что мы находимся над местом крушения. На мой взгляд, там было подходящее место для посадки, а дальше начинался склон. Говорю пилоту, чтобы садился. Он отвечает: сюда не могу. Может, у него не было допуска для посадки на такой высоте, и мы улетели назад.

Этим делом занимался генерал-полковник Гайдаенко. Я ему говорю:

– Если вертолет не может сесть, дайте нам технику, мы доедем до подножия гор и уйдем вверх пешком, ориентируясь по карте.

Дали нам боевую машину десанта, с нами шел взвод охраны. Накануне предупредили, чтобы в случае чего не высовывались, а то перебьют. Из Термеза как раз шла танковая колонна, и один танк подбили. Мы приехали в Афганистан в красных пуховках, их видно издалека, и мы были хорошими мишенями. Но, может, эти пуховки нас и спасли, потому что было непонятно, кто мы такие.

Доехали до горных прилавков, остановились у громадной промоины. Дальше для транспорта дороги не было. У нас – снаряжение, продукты, оружие, по два подсумка с заряженными рожками. Надо было пройти 15–20 километров. Для альпинистов это не проблема, но подошел майор из взвода охраны и говорит:

– У меня команда следовать за вами, но как? – и развел руками.

На них десантная одежда, надо нести буржуйки, тяжелые армейские палатки. А у меня команда – прийти в конкретный пункт. Связались с Гайдаенко, он прилетел, вместе с ним мы на вертолете поднялись к месту крушения. Но пилоты снова не смогли сесть и всех нас увезли назад в Кабул. Я говорю командирам, что надо вызвать пилотов, которые летают в горах, назвал фамилии киргизских и казахстанских летчиков. Вечером, в Кабуле, сидим в своей комнате, пьем чай. Приходит один из наших кураторов и говорит:

– Вас всего восемь человек и одних отпускать опасно, хоть вы и вооружены. Так что, похоже, сейчас прилетят ваши горные летчики.

Спустя какое-то время я подошел к окну, отодвинул тяжелую портьеру и увидел на улице знакомых пилотов, которые регулярно забрасывали в горы альпинистские экспедиции. Прибыли два киргизских экипажа: Борис Бондорчук, Владимир Сергиенко, Сергей Данилов, Александр Медников, Александр Лосев и Александр Ильинич. Идут, озираются по сторонам. Я вышел к ним, и они облегченно выдохнули: «Эрик, так это ты нам такую командировку организовал!»

Оказывается, их сорвали с мест как по тревоге, а никому ведь ничего не объясняли. Они спрашивают у меня, что надо делать. Ну а что они могли делать лучше всего? Летать! Место первого занял Сергиенко, меня посадили посередине. Прибыли в заданную точку, пилот спрашивает:

– Где садиться?

– Вот здесь, на поляне.

Помню, как пилот-полковник замер на своем месте. Снегу было очень много, борт завис над ровным местом, мы попрыгали с него и приступили к выполнению задания. Ил-76М врезался в гору на скорости более 500 километров в час, и что могло остаться от этого самолета и от людей? Я видел пустой комбинезон, вылетевший из тела позвоночник, оторванные руки, ноги… С одной стороны – вершина, за которую зацепился самолет. Напротив – контруклон. Останки были разбросаны в радиусе около километра. От автомашин, которые находились на борту самолета, не осталось ничего. Когда начали поиски, показалось, что останков и фрагментов тел должно быть больше. Поднявшись на вершину, мы поняли, что надо искать и с другой стороны горы. У каждого из нас был черный полиэтиленовый пакет, куда мы складывали все, что находили; помню, нашел чей-то комсомольский билет, военный билет. То есть то немногое, что уцелело…

В своей книге «Альпинисты Казахстана в Великой Отечественной войне» профессор Владимир Вуколов описал этот эпизод. В 1976 году команда САВО стала чемпионом СССР, медали вручал командующий Сухопутными войсками ВС СССР. Помня о квалификации наших горовосходителей, он дал соответствующий приказ командующему САВО, и именно наших альпинистов отправили в Афганистан выполнять ответственное задание. Со слов участников операции Вуколов узнал, что 1 января Николай Пантелеев нашел черный кожаный портфель с секретными документами, обнаружили разбитые упаковки ящиков, в которых находились авиационные самописцы. Когда находили какие-то приборы, уничтожали их, расстреливая из оружия. Специалисты убеждены, что это была уникальная воздушно-десантная операция послевоенного времени. Ни одной армии мира не удалось повторить ее масштабность.

Из воспоминаний участника событий, сержанта 1-го батальона 345-го полка Минифана Вахитова: «Вскоре появился высокопоставленный офицер – генерал И. Д. Гайдаенко. Он поставил группе спасателей другую задачу. Приказано было искать прежде всего «черные ящики» (бортовые самописцы), а также некий черный (по другой версии – коричневый) портфель с секретной документацией.

Портфель был найден альпинистами, и генерал был доволен. Надо было видеть лицо Ивана Дмитриевича Гайдаенко, когда он взял портфель в руки. Он прямо-таки сиял. Вцепился в него двумя руками, обнял и не выпускал даже в вертолете».

Истинная причина гибели самолета