Ильинский с Чепчевым к тому времени уже поднялись в штурмовой лагерь, куда в 8:30 спустились Валиев и Хрищатый. До вершины, к которой пробивались так долго и трудно, оставалось несколько часов работы. Но руководство экспедиции настояло на том, чтобы Ильинский сопровождал вниз двойку после ночного штурма. Тогда тренер попросил разрешения на восхождение для Сергея Чепчева, но подошедшая снизу тройка не решилась взять его в свою связку. Он дольше находился на высоте и к моменту штурма мог потерять силы – ведь каждый час пребывания на такой высоте убивает.

Журналист Юрий Рост, написавший книгу «Эверест-82», отметил, что для Хрищатого и Валиева радость от восхождения была омрачена, и только альпинист способен понять чувства, которые испытывали Ильинский и Чепчев, уходя из-под вершины. А Юрий Голодов вспоминал, как в его рюкзак доложили солидный груз и центр тяжести сместился кверху. Он шел, балансируя, как циркач на тросе. Одна из ночевок была организована на западной стороне гребня, и неделей раньше там забил страховочный крюк Михаил Туркевич, но солнце пригрело камни, и трещины расширились. Под Голодовым зияла километровая пропасть, а крюк – вылетел. Под тяжестью рюкзака Юрий маятником слетел вниз, сделав в воздухе несколько оборотов и растянув правую руку.

Юго-западная стена Эвереста была пройдена, это было мировое достижение, и маршрут до сих пор не повторен. В составе сборной СССР вершины достигли 11 альпинистов: 4 мая на высоте 8848 стояли Мысловский и Балыбердин, в ночь с 4 на 5 мая на Эверест вышли Бершов и Туркевич; 5 мая на высшей точке планеты были Иванов и Ефимов. Валиев и Хрищатый взошли на Эверест в ночь с 7 на 8 мая. 9 мая на вершину вышла группа Хомутов – Пучков – Голодов. Капитан первой советской гималайской экспедиции Валентин Иванов писал: «Весной 1982 года советские альпинисты, дебютировавшие в Гималаях, внесли весомый вклад в освоение стенных маршрутов, поднявшись на Эверест по контрфорсам юго-западной стены. Восхождение советских альпинистов, в котором многоопытные шерпы смогли оказать существенную помощь только до высоты 7500, получило высокую оценку виднейших знатоков Гималаев».

Руководитель первой советской гималайской экспедиции – академик Евгений Игоревич Тамм – писал в предисловии к русскому изданию книги Фрица Рудольфа «Джомолунгма и ее дети»: «Было много событий, которые можно отнести к новой странице истории высотного альпинизма. В частности, восхождение итальянца Р. Мессера на Эверест зимой 1980 года, пройденное в чисто альпийском стиле, без длительной осады гиганта. Однако наиболее ярким событием стало восхождение советских альпинистов по контрфорсу юго-западной стены Эвереста, совершенное весной 1982 года».

Первые гималайцы разлетелись по своим городам. Алмаатинцы проехали в открытой правительственной машине по стадиону «Медео», где по периметру выстроились спортсмены с флагами. Видеозапись об этом праздничном мероприятии сохранилась в Государственном архиве кинофотодокументов, сохранилось и фото, на котором альпинисты держат над головами букеты гладиолусов. Они слетали в свой космос. Если Юрий Гагарин первым из землян оторвался от поверхности планеты и совершил первый пилотируемый полет в космическое пространство, то участники экспедиции «Эверест-82» достигли «крыши мира» ногами, и там, на вершине, их удерживала только сила гравитации. Альпинист и бард Юрий Визбор посвятил эверестовцам песню, в которой есть такие строки:

Прославим тех, кто был на Эвересте,

Кто третий полюс мира покорил.

Кто, кроме личной альпинистской чести,

Честь Родины своей не уронил.

И если где-нибудь гора найдется

Повыше эверестовских высот,

Из наших кто-нибудь туда прорвется,

Не хватит дня – так ночью он взойдет.

В «Комсомольской правде» (11–18 мая 2022 года) к сорокалетию той экспедиции вышла статья «Русский Эверест», автор Е. Сазонов. «Москвич и ленинградец – первые русские на 8848 метрах. Последние 348 метров от штурмового лагеря ребята шли 8 часов. До 9 мая восхождение совершили еще 9 человек. Некоторые – впервые в мире – ночью. И все – тоже впервые в мире – по контрфорсу (вертикальному ребру) юго-западной стены, которая считалась неприступной». Участник экспедиции Николай Черный вспоминает: «Балыбердин и Мысловский находились ближе всех к вершине. Маршрут пустой. Ребятам по рации говорят: попробуйте – есть реальный шанс дойти. Мысловский сомневался, но Балыбердин заявил: «Идем!» Уникальный был мужик – и морально, и физически. Перед этим неприятность произошла – на стенке Мысловский перевернулся, повис на веревке и был вынужден сбросить в пропасть рюкзак. В том числе с кислородом. Так что двойка полупустой лезла на гору, а возвращалась уже почти без кислорода». Тогда навстречу с кислородом и горячим питьем вышли Бершов и Туркевич. Вершина была близко, и они сделали первое в истории ночное восхождение на Эверест.

Еще говорились с трибун громкие речи в честь советских первопроходцев Гималаев, чьи имена вошли в историю мирового альпинизма, когда армейцы заявили маршрут на пик Победы по северной стене, который за особую конфигурацию был назван «Долларом». Руководил экспедицией Смирнов, в команде были Чепчев, Луняков, Моисеев, Халитов, Сувига, Винокуров, Пантелеев и Шкарбан. Этот маршрут был под стать южной стене пика Коммунизма. В первый день вдевятером отработали в ледопаде, и после обеда руководитель выбрал место для ночевки. Площадка находилась прямо под нависающей ледовой стенкой. Ни слова не говоря, Николай Пантелеев скинул рюкзак, прицепил к себе конец веревки, ушел чуть в сторону и начал подъем в три такта, вбивая поочередно в снег два ледоруба, а потом сообщил, что прямо над ними находится трещина, и добавил:

– Веревку закрепил.

Володя Сувига взвалил на себя два рюкзака – свой и Пантелеева, и вся группа, рискуя получить наказание от руководителя на разборе, поднялась выше. Оттуда Сувига со Смирновым вышли на дальнейшую обработку, и тут справа от двойки пролетела лавина, засыпав ту самую площадку. Пронесло…

Вторая ночевка была сидячей. Гриша Луняков заснул, прислонившись спиной к ледовой стенке, и наутро он был уже болен. Чепчев, Пантелеев и Винокуров вызвались сопровождать его вниз, остальные пятеро продолжили движение вверх. Шли девять дней под снегопадами и десять ночей провели в сидячем положении. Поднимались по канту, выступающему из стены, этот скальный гребень перехлестывали лавины. Было очень опасно, но бойцов оставалось пятеро, а пять пальцев на одной руке обеспечивают крепость кулака. Владимир Сувига позже сказал: «Лавины прыгали у нас над головами, но нас было пятеро, а это – сила».

К моменту выхода на вершину палатка превратилась в кусок льда. В рюкзаках еще оставались запаянные банки с бензином – ведь груз, рассчитанный на девятерых, несли пятеро, но еда все равно была рассчитана по граммам. В