дверь и понесётся. Старое доброе ультранасилие, как оно есть. Кровь, кишки, выбитые глаза в ливнёвке и подъездная дорожка в трупах.

Не, ну а как по-другому? Не виноватый я, они сами пришли.

А у меня, между прочим, отпуск! Могу я хотя бы в отпуск немного развлечься? Или мне обязательно надо идти и убивать всех на своём пути, кто не спрятался?

Эх…

Я напитал доспех и мышцы, морально приготовился к избиению людей, открыл дверь и…

— Здравствуйте, молодой человек.

Так.

Хорошо, что сразу в морду не сунул. Иначе прослыл бы среди соседей негостеприимным хамлом, — и это в лучшем случае. Передо мной стояла бабулечка лет, наверное, семидесяти. Сухая, но очень статная — подбородок вздёрнут, плечики назад, на лице выражение спокойствия и уверенности в себе. Так ещё и голос… ну… неспроста же я перепутал её с молодой женщиной.

Какая-нибудь, герцогиня, не меньше. Такая мадам даже в очереди за пособием по безработице не смогла бы спрятать своё аристократическое происхождение.

— Меня зовут фрау Лёвенштайн, — представилась бабулька. — Я ваша соседка напротив.

— Здравствуйте, — кивнул я.

— Молодой человек, может быть это не моё дело, но я хотела бы вас предупредить, — фрау Лёвенштайн перешла на таинственно-доверительный полушёпот. — Пока вас не было дома почти неделю, здесь то и дело крутились какие-то подозрительные типы.

— Вот как? — я сделал вид, что удивился.

— Да-да, юноша! — она многозначительно приподняла бровь. — Мы с вами хоть и не были представлены, но я сочла своим долгом, так сказать по-соседски…

Бабулька замолчала и вопросительно уставилась на меня. С чего бы? Ааа… Ну да… В егерских казармах я успел немного отвыкнуть от этих словесных игрищ.

— Артём Чернов, — я почтительно кивнул. — Егерь пятого класса.

— Русский? — прищурилась фрау.

— Русский.

— О-о-о, — старушка расцвела улыбкой. — Во времена моей молодости я частенько бывала в Российской Империи. Какие там были балы, а какие красавцы-мужчины, такие галантные!.. Ах…

— Фрау Лёвенштайн…

— Зовите меня просто Гретта, — предложила бабушка, у которой в голове, похоже, уже вовсю играл вальс Шуберта. — Вы мне нравитесь.

— Спасибо, фрау Гретта, вы мне тоже очень симпатичны, — я приложил руку к сердцу. — Простите, что не предлагаю пройти, потому что как раз собираюсь уезжать…

А ещё у меня в гостиной рогатая инферняшка режется в приставку с разломной белкой, а в углу сложены мешки с мифрилом, который я ещё не успел убрать…

— О, тогда не смею мешать вашим планам! — Гретта хотела уже развернуться и уйти.

— Ещё минуту, пожалуйста, — попросил я. — Позвольте спросить, вы не обратили внимания, сколько человек крутилось вокруг дома? Быть может, у них был какой-то транспорт?

— Насколько я поняла, Артём, — она сразу стала серьёзной, даже тон поменялся, — групп было две. Одна — на автомобиле, старенький мустанг серебристого цвета, немного помятый, и со стороны водителя нет зеркала заднего вида. Номер не разглядела, глаза уже не те. В ней было двое мужчин, но описать их внешность у меня вряд ли получится. Эта машина проезжала здесь каждый день хотя бы по разу, может и чаще, но сами понимаете, я же не слежу за дорогой всё время.

— Да, конечно… — подробный ответ милой соседской бабушки меня слегка озадачил.

— Вторая группа — это ваши соседи, — она кивнула головой в сторону лагранжевской кодлы. — У них там есть один, с татуировкой на затылке, его я сразу узнала. Они пару раз приходили ночью, заглядывали в окна, но внутрь не лезли. Такие соседи мне не нравятся, так что я решила, что обязательно вам об этом скажу.

Так…

Ясненько.

Значит, нужно срочно придумать какую-нибудь защиту для дома. А то как-то нечестно получается. Ребятам даже напрягаться не приходится! Сиганули через забор и всё. А как же тяготы слежки⁉ А как же дежурство в припаркованном автомобиле в конце улицы⁉ А как же милые беседы за поеданием пончиков, а может быть даже служебный роман⁉

Живут, как в тумане, не умеют мелочам радоваться.

Ладно, хрен с ними. А вот мне, пожалуй, стоит обратиться к артефакторше Линде. Надеюсь, у неё в загашнике найдётся что-нибудь, чтобы оградить дом. Как минимум мне стоит позаботиться о защите от подслушивания. От подглядывания прекрасно защитят занавески, но вот подслушивание — это беда. Точно знаю, что есть как аппаратура, так и артефакты, позволяющие прослушивать объект с большого расстояния. А здесь у нас даже и не большое — соседи через забор.

— Спасибо вам больше, фрау Гретта, — я отвесил соседке церемониальный полупоклон. — Для меня эта информация бесценна. Если могу вам чем-нибудь помочь, то я всегда к вашим услугам.

— Ах! Молодой русский аристократ с егерской выправкой и безупречными манерами, — бабушка плотоядно наклонила голову вбок. — Была бы я чуточку помоложе.

Ну прям уж чуточку… Льстишь себе, бабуль, ой как льстишь.

— Кхм, простите, — опомнилась фрау Лёвенштайн. — На самом деле вы действительно могли бы мне помочь. Вы ведь сейчас собираетесь в центр?

— Да, именно.

— Прекрасно! У меня перегорела лампочка, а запасных не осталось.

— Буду рад помочь, фрау Гретта, — улыбнулся я. — Это такая мелочь по сравнению с вашими наблюдениями. Правда, вернусь я уже довольно поздно.

— Спасибо, Артём, — бабушка учтиво кивнула и протянула мне клочок бумаги. — Вот, я на всякий случай написала, какая именно лампочка нужна. И не буду вас более задерживать. Заходите, когда вернётесь, на чай!

Вернувшись в дом, я первым делом прошёлся и тщательно занавесил все окна.

— Кто это был, — спросила Ариэль, тоже слегка напряжённая.

— Одна очень любопытная старушка из дома напротив, — пояснил я. — Она рассказала, что за домом следят. Так