вздохнул Савелий. — Как отошли от ресторана, так словно выключило…

— Многое пропустили, друзья, — покачал я головой. — Ладно, об этом я расскажу вам позже. А сейчас пошли спасать Кирилла, а то он уже потом обливается, как будто в горячую баню на полок забрался.

На Кирилла и в самом деле было жалко смотреть. Он хоть и пытался убедительно врать, но Оксана так на меня посмотрела, что я понял — она всё знает.

— И в самом деле — пойдем, — кивнул Савелий. — Рад, что мы поговорили.

— Да о чем разговор? — подмигнул я в ответ.

Кирилл с благодарностью взглянул на нас, когда мы подошли. Он сказал Савелию:

— Мы тут так мило поговорили. Оказывается, Оксана очень любит театр. А ты не хочешь сходить со мной и взять ещё по бутылочке воды?

Да-да, вот такой вот резкий переход, чтобы Савелий не успел слова вставить.

— Конечно же пойдем. Сударь Эдгарт, сударыня Оксана, — элегантно поклонился Савелий. — Мы вынуждены оставить вас на недолгий срок. Хотим успеть до начала урока взять воды. Что-то воздух нынче в классе очень сухой. Рот сушит, знаете ли… Можем взять и вам по бутылочке? Эдгарт? Нет? Ну тогда прошу покорнейше извинить.

— Конечно, судари, сделайте милость, — чуть присела в реверансе Оксана. — Если нужно, так нужно. Я и сама заметила, что тут довольно-таки сухой воздух.

Кирилл тут же утащил Савелия прочь. Оксана взглянула на меня:

— Пьянствовали, значит. И это в первый же день заселения. Ай-яй-яй, как не хорошо, сударь Эдгарт.

— Я налаживал контакт, — буркнул я в ответ.

— Да? Наладил? А почему ты не спрашиваешь — где Чопля?

Глава 22

— А где она может быть? Только у тебя, — пожал я плечами.

— Подожди, то есть ты знаешь, что она у меня и не волнуешься? — удивилась Оксана.

Надо же! Ляпнул наобум и тут же попал в точку. Вот это меткость! Надо себя в провидцы записывать. Возможно, даже Гамаюн-птицу сгоню с насеста и сам там устроюсь!

А что? Буду нести всякую хрень, а людской ум уже сам мой бред по-своему будет раскладывать. Скажу, что снежный понос начнется в месяц солнечного листа и скорчу загадочную рожу. А мои почитатели разложат так и этак, а после признают, что я имел в виду засуху где-нибудь в Перу. Или ещё к какой-нибудь фигне мою мудрость пристроят.

Ведь людям что важно? Только верить!

А уж основу подведут под любую хрень…

Поэтому я скорчил серьезную моську и начал рассуждать «логически»:

— Конечно. Чего волноваться-то? Она тебя сразу зауважала. Ты единственная из девок, которая не оказалась в моей кровати в первый же день знакомства… Остальные сразу бухались и разводили ноги поширше.

— Так уж и все? — сощурилась Оксана.

— Ну, некоторые даже до кровати не доходили, — зевнул я, как утомленный альфонс. — Притяжение во мне нереальное.

— Самомнение у тебя нереальное, это да, — кивнула Оксана. — А бедная пикси прилетела ко мне под вечер и попросилась остаться. Сказала, что боится оставаться одна и вообще…

— Вообще охренела моя мелкая пигалица, — докончил я предложение. — Я ей дал наказ прибраться в комнате, а она к тебе усвистала. Вот же зараза какая. Лентяйка та ещё. А ты её покрываешь! В общем, либо ты освобождаешь эту засранку от своего общества, либо…

— А что «либо»? — чуть улыбнулась Оксана.

— Либо сама шуруешь и убираешься в комнате! — подвел я черту нашего разговора. — Чего челюсть уронила? Ты же сама вызвалась мне помогать, так что помогай давай!

Оксана хотела было ответить, но в этот момент прозвенел звонок и наше общение прервалось.

Геометрия с невысоким преподавателем Семеном Павловичем Лукиным прошла спокойно. С геометрией у меня всегда были хорошие отношения. Да и как может быть иначе, если бой на мечах очень круто замешан на правильности вычислений?

Конечно, пришлось в своё время покорпеть над учебником, вычисляя угол замаха в подземном коридоре в драке против упырей. Или же длину взмаха, который способен поразить баламутня в его огромное пузо. А уж сколько должно быть окружностей, чтобы отбиться от пятерки волколаков — на этот вопрос я отвечу даже если разбудить среди ночи.

Всё прошло мирно и тихо. На нас с Оксаной уже почти не обращали внимания. Я же так и не мог нащупать хоть какое-то несоответствие в поведении гимназистов. Все вели себя так, как и было положено учащимся. Никакого напряжения или подергивания. Никто не косился на соседа и не облизывал выпирающие клыки.

После урока физики мы отправились в столовую. Надо было закинуть в топку белки и углеводы, чтобы поддержать умственную деятельность. Заодно попробовать ведьмачье чутьё на других гимназистах.

А что? Вдруг зазовка не из класса? Вдруг рядом ходит и хвостом крутит?

Столовая располагалась на первом этаже гимназии, в самом дальнем крыле. Большое помещение с тонконогими столами и удобными стульями. На столах солоницы и перечницы в форме грибков.

На раздаче стояли гоблинши. Не сказать, что красавицы — эту расу вообще трудно назвать симпатичной. Однако, хвосты убраны под колпаки, на телах чистые халаты, на шеях кокетливые платочки. Губы растягивали в улыбке, но старались лишний раз кривые зубы не показывать.

Я взял себе гречку с говядиной и салат из свежих огурцов. Пива тут не подавали, поэтому пришлось довольствоваться стаканом томатного сока. Взял ещё пару свежих яиц для нормализации пищеварения. Вчерашняя настойка Черного Жмыра вызывала изжогу, поэтому надо было заглушить её.

Оксана вообще взяла только салат с сельдью — сказала, что следит за фигурой. Ну, следит и следит, мой метаболизм её не понимает. Мне были нужны белки и углеводы для поддержания своей хорошей формы.

К нам присоединились Кирилл и Савелий. Вчерашняя пьянка у них не вызывала большого желания пожрать, поэтому и взяли по тарелке кислых щей. Пахло от тарелки с зеленью не очень, но зато плавали большие жирные пятна. А нет ничего лучше для похмелья подобного супчика, да ещё со сметаной.

— Какие новости, друзья? — спросил я, когда все устроили свои задницы на стульях.

— Да какие могут быть новости? Ты же с нами вместе учился, так что сам всё знаешь, — ухмыльнулся Кирилл.

— Так может быть чего нового узнали, — пожал я плечами. — Вы же выходили в сеть?

— Выходили, — кивнул Савелий. — Да мы там ничего особого и не искали. Отлайкали только новые снимки императорской семьи, да знакомых княгинь. Ещё одну книгу лайкнули — «Зверь» называется. Уж больно автор старается — явно лайкос заслужил.

В столовую зашел Василий Комовский. Он зевал и почесывался, как будто только что встал. Шел он сам по себе, ни с кем особо не общаясь. Рыбьи глаза смотрели туповато, серые волосы торчали вихрами. И весь он из себя был какой-то несуразный, недотыканный. Как будто знал, что его ждет непыльная служба до конца дней. И некуда стремиться, некуда ломиться без толка.

Да видывал я подобных боярских выкормышей. Обычно это третьи или вообще четвертые сыновья. Такие, что не смогут добраться до отцовского богатства, пока живы первые сыновья. Их определяют на службу для галочки, чтобы влачили они безбедное существование. Чтобы не лезли никуда и не совались без дела, пока старшие управляются с нажитыми средствами. Одним словом, кроме титула и нет ничего.

Выдадут за него какую-нибудь деваху из дворянской семьи, дадут несколько деревень в управление, да и засунут подальше. И никаких перспектив в будущем, пока живы старшие братья…

— Это Василий Комовский? — кивнул я на него друзьям. — Его вроде бы вызывали на прошлом уроке?

— Ага, сын барона Комовского. В основном водится только с Гришкой Карамышевым, а с остальными не знается, — ответил Кирилл.

— Да? Я бы не сказал, что тут уж слишком все друг друга жалуют. Многие ходят чопорно, носами потолки царапают. Особенно эльфы местные, — кивнул я на соседний стол, где сидели наши одноклассники. — Вот уж кто в своем пафосе всё что можно перепрыгнул. Даже Эльбрус перемахнули и за облака ушами не зацепились.

Белокурый эльф отложил вилку и встал, отодвинув стул. Он сделал три шага ко мне и завис остроухой скалой. Я же с самым невинным видом продолжил хомячить гречку. А что? Работа работой, а обед по расписанию. Эльф продолжил буравить меня взглядом. Впрочем, это ничуть не мешало мне насыщаться.

Кирилл и Савелий уставились на эльфа. Оксана тоже взглянула на него и опустила глаза в тарелку.

— Милостивый сударь, не изволите ли вы объясниться? — спросил наконец эльф.

— Конечно же изволю, — кивнул я. — Но сначала позвольте полюбопытствовать — с кем имею честь вести