— Понятно.

— Еще скажешь, что купила в лизинг новую квартиру. В комплексе «Алые паруса» — это близко к действительности. Пожалуйся ему, что тебе одной нелегко выплачивать взносы в банк по кредитам.

— Вроде как я не против, чтобы Иван поучаствовал финансово?

— Ты все правильно поняла. Посмотрим, что он на это скажет. Может быть, он даст понять, как у него самого нынче обстоят дела с денежными средствами.

— Что еще?

— Он может спросить, какая ситуация сейчас по заведенному на него уголовному делу, по которому ты проходишь в качестве свидетеля. Скажешь, что дело все еще в производстве, что сам он числится в федеральном розыске, а потому возвращаться ему на родину пока — опасно. Сначала выжди. Если не догадается спросить, тогда уже сама затронешь эту вот тему. В этой части понятно?

— Да, поняла.

— Далее. Если Иван предложит тебе приехать, скажем, на пару-тройку дней в Париж или еще куда-то, скажешь, что ты не против такой поездки. Но уточнишь, что тебе надо отпроситься, надо скорректировать рабочий график. Может, Иван, пользуясь случаем, и в этой части вашей беседы скажет что-нибудь важное, что-нибудь интересное для нас.

— Поняла.

— И последнее. Сама найдешь удобный момент и скажешь ему дословно следующее: «Иван, что-то ты засиделся на одном месте. Превратился в офисного клерка. Я хотела бы видеть тебя в другом качестве…» Запомнила?

Анна в точности повторила прозвучавшее только что из уст куратора.

— Ну, тогда пристегни ремни, — Антонов подмигнул ей. — Идем на посадку.

«Фалькон» благополучно приземлился в международном аэропорту Ларнака. Уже через десять минут Антонов и его спутница имели в загранпаспортах штампы о прибытии в республику Кипр.

— Странно, — сказал Антонов, повторив набор на своем привязанном к местному роумингу смартфоне. — Юсуф почему-то не отвечает…

Они прошли из зала прибытия для VIP-персон в общий зал пассажирского терминала. Антонов набрал еще один известный ему — и забитый в телефонной книге — номер.

— Сэконд тоже не отвечает, — произнес он вполголоса.

Они остановились возле небольшого кафе — стойка бара, несколько столиков, ближний к ним стол свободен. Антонов выделил взглядом одного из сотрудников фонда — тот тоже их видел и даже легким кивком поприветствовал.

Запиликал сотовый. Антонов, сверившись с экранчиком, ответил — это Игорь, он должен находиться сейчас в офисе Георгиадиса.

— Шеф, как добрались?

— Нормально. Что у тебя?

— Ситуация здесь далека от нормы, шеф.

— Ты в офисе?

— Да.

— Может мне стоит приехать и посмотреть на ситуацию своими глазами?

— Думаю, вам лучше пока оставаться в аэропорту. А я перезвоню несколько позже.

— Добро, Игорь, жду звонка.

Антонов, закончив разговор, пригласил Анну присесть за столик. За один из соседних столов тут же уселся сотрудник, которому поручено встретить их по прилете. Антонов жестом подозвал официанта. Сделал заказ — два кофе.

Дождавшись, когда тот вернулся к барной стойке, притишенным голосом сказал:

— Что-то пошло не так . Пока не выяснится, что именно происходит, останемся здесь, в аэропорту.

Козак хотел было поинтересоваться у спутницы, почему они едут другой дорогой. Если, конечно, они едут в Ларнаку, а не в другое место. Но, покосившись на Джейн, решил не проявлять любопытства.

Джип, свернув на развилке, двигался теперь по какой-то местной проселочной дороге. Полотно на ней в отличие от шоссе, по которому они днем ранее ехали от КПП, не обновлялось, а было старое, с чередующимися участками асфальтового и гравийного покрытия.

Местность холмистая; довольно живописный ландшафт. Склоны холмов местами обрывистые; сквозь жесткую короткую траву и мхи проглядывает желто-коричневая и серая скальная порода. Там же, где они полого спадают к левой обочине, — справа течет ручей — буйствуют вечнозеленые полукустарники: маккия, фригана, выделяющийся желтым окрасом на фоне сочной зелени дрок и еще какие-то растения, названия которых Ивану были не известны.

Дорога, повторяя извивы журчащей в мелком каменистом ложе речушки, то и дело петляла из стороны в сторону. Оскар с виду спокоен; ведет он машину мастерски, не перебарщивая со скоростью, но и не слишком оттормаживаясь на входе в очередной поворот…

К ушной раковине секьюрити прикреплено устройство hands free. У Джейн — тоже. Из всей их компании только один Козак не имеет при себе никаких средств связи.

Иван, рассеянно поглядывая в затененное окно джипа, думал о своем.

Сцена с отравлением пса была не из самых приятных… Но и не сказать, чтобы произошедшее только что на вилле так уж потрясло его. Наемнику Ивану Козаку доводилось видеть в своей жизни кое-что похуже этого. Израненных людей, бредущих по улице, где не уцелело ни одного строения, — по человеческим останкам, по размотанным кишкам. Орущую, стонущую, копошащуюся среди взметнувшейся после подрыва смертника взвеси дыма, гари и пыли человеческую массу. Трупы, тела, останки — условно своих и однозначно чужих.

Человека, которого содержали поочередно в двух секретных тюрьмах, — одна — цэрэушная, вторая — фирмы — таким зрелищем не удивить.

Но Майкл вряд ли ставил перед собой задачу удивить своего визави. Нет, цель у него другая. А именно: предупредить, предостеречь, дать однозначный сигнал.

«Зачем нужен сторожевой пес, если он не способен служить лишь одному хозяину?..»

Land Cruiser цвета оливы, выписав очередной поворот, вдруг стал притормаживать.

На дороге, сразу за поворотом, обнаружился… полицейский транспорт.

Похоже, это машина местной дорожной полиции. Она стоит не у обочины, как это принято, но почти поперек этой довольно узкой «двухполоски». Возле машины прохаживается мужчина в полицейской форме. Увидев показавшийся из-за поворота джип, он жестами велел водителю прижаться к обочине.

Оскар пробормотал какое-то ругательство на незнакомом языке. Иван, увидев это столь неожиданно возникшее в пути их следования препятствие, тоже удивился. Он давно привык к тому, что транспорты «фирмы» снуют туда-сюда невидимками. В том числе и через пограничные кордоны. И даже если останавливаются где-то, то лишь для проформы, чтобы свой человечек на КПП той или иной страны поставил штампик, где положено, проставил в документе нужную отметку.

Оскар неохотно притормозил возле полицейской машины.

А в следующую секунду что-то случилось с их водителем — его голова вдруг треснула, развалилась, как переспелый арбуз от меткого удара тяжелой палицей.