И если бы не Гордеев, который, появившись, неожиданно согласился на просьбу Вероники отпустить Мишу, муж её снова бы попал в полицию. И на этот раз вряд ли бы так легко отделался. Неужели Веденеев не понимает, чем рискует, заявляясь в офис Всеволода Платоновича? Все силы, которые они вложили в карьерный рост Миши, все слёзы Ники и работа на износ, всё пошло бы прахом! Кто бы взял в проект модель, зная, что мужчина часто попадает в полицейский участок?

Вероника, выдохнув с облегчением, когда Мишу отпустили, поспешила покинуть офис. Пусть будет свадьба или что угодно, лишь бы дать Веденееву возможность одуматься, не уничтожать себя самого. Хотелось плакать, но женщина не могла позволить себе слёзы. За короткое время мир перевернулся с ног на голову. Добрый ласковый муж превратился в озлобленного пьяницу, а босс с каменным сердцем пугал странным поведением и попытками банального ухаживания.

И как Гордеев не понимал, что делает лишь хуже? Этот букет, который даже на столе с трудом помещался, привлёк столько внимания, что, стоило боссу удалиться с замом в кабинет, на Веронику леденящим водопадом обрушилась ненависть и зависть женской половины офиса. Сослуживицы, не стесняясь, громко осуждали «развратное» поведение Веденеевой.

За один день Вероника в глазах общества превратилась в изменщицу, соблазнительницу и охотницу за деньгами. И это лишь начало! Сколько ещё придётся выдержать, чтобы сохранить своё счастье? Готова ли она пройти через ад ради малыша? Ника вышла из офисного здания и посмотрела на небо. Да! Она выдержит все испытания, лишь бы стать мамой и подарить жизнь маленькому существу с огромными глазёнками.

Гордеев огляделся.

– Куда Константин пропал? За мной же шёл… – Он осторожно высвободил руку. – Садись в машину, я вернусь за замом. Он будет нашим свидетелем на бракосочетании.

Вероника молча кивнула, избегая поворачивать голову, чтобы не встретиться взглядом с мужем… бывшим мужем, если верить Гордееву. Она направилась к застывшему в паре метров от входа чёрному роллс-ройсу. У машины стоял незнакомый мужчина – видимо, Всеволод Платонович всё же отпустил вымотанного Полякова и взял нового водителя. Тот неторопливо открыл дверцу и вежливо помог Нике сесть в машину.

Напротив неё сидела элегантная женщина, и от её холодного взгляда Вероника невольно вздрогнула.

– Кто вы?

Автомобиль тронулся с места, не дожидаясь Гордеева с замом, и Ника поняла, что это не машина её босса.

– Меня зовут Катерина, – представилась незнакомка, уголок тщательно подкрашенных губ её дёрнулся. – А вы, Вероника, претендуете на мои деньги.

За окном мелькали дома и деревья, Вероника молча открыла сумочку и вынула жужжащий телефон. Звонил Гордеев, но ответить Ника не успела: Катерина выхватила сотовый и передала водителю.

– Я потом его вам верну, – пообещала она. – После того, как вы меня выслушаете. Не беспокойтесь, я не причиню вам вреда.

– Куда мы едем? – уточнила Вероника.

– Скоро узнаете, – отвернулась к окну Катерина.

Ника молча изучала её. Высокая, она была одета в строгий костюм и шёлковую блузку. На стройных ногах изящные лодочки, взгляд карих глаз такой же обманчиво бархатистый, как у Гордеева. Чем дольше смотрела Вероника на брюнетку, тем больше видела сходства с Всеволодом Платоновичем. Но с Еленой Глебовной они были совершенно разными. Бабушка Гордеева излучала нордическую холодность, а в Катерине, при всей внешней неприступности, преобладали черты южан.

Когда машина остановилась, родственница Всеволода Платоновича приподняла бровь, жестом приглашая Веронику выйти. Шикарный ресторан, около которого они стояли, сверкал белоснежной плиткой, блестел прозрачными стёклами высоких дверей и панорамных окон. Всё здесь дышало роскошью и изысканностью. Одетый в алый смокинг швейцар с поклоном открыл перед посетительницами дверь, и Катерина вошла первой.

Вероника обернулась на автомобиль, который тронулся дальше по дороге, увозя её новенький подаренный доктором Жуковым телефон. С одной стороны, Нику не принуждали следовать за незнакомкой, но ей самой стало любопытно, что же происходит. И она вошла в огромный зал, оглядела стеклянные столики и кожаные кресла в поисках жгучей брюнетки в строгом костюме.

Нику проводили в закрытую ВИП-зону, и дверь за администратором мягко закрылась. Стало очень тихо, звуки из общего зала словно отрезало. Катерина, рассматривая на встроенном в стол сенсорном экране меню, уточнила:

– Стейк или рыба?

– Рыба, – выбрала Вероника и осторожно опустилась на мягкое кресло напротив женщины. – О чём вы хотели со мной поговорить?

– О моих деньгах, разумеется, – не поднимая головы, ответила Катерина. – Или вы рассчитывали, что я сдамся без боя?

– Я не понимаю, о чём вы говорите, – спокойно сообщила ей Вероника. – Вы родственница господина Гордеева?

– Вы называете отца своего ребёнка «господин Гордеев»? – с неожиданной улыбкой посмотрела на неё Катерина. – Или ваш ребёнок не от моего брата?

– Брат? – моргнула Ника. – Так вы сестра Всеволода Платоновича?

– Увы, – скривилась она. – А вы замужем за господином Веденеевым и не ответили на мой вопрос. Мне переслали копии документов о донорстве моего брата, но кто, как не я, знаю, насколько легко подделать бумажки? – Она подалась вперёд и, пронизывая Веронику пытливым взглядом, процедила: – Скажите честно, кто отец вашего ребёнка – ваш муж или мой брат?

– Катерина Платоновна… – начала Ника.

Женщина неожиданно вскочила и крикнула:

– Не Платоновна! – Она вцепилась в край стола и, шумно выдохнув, медленно села на кресло. Улыбка её напоминала оскал. – Я не хотела вас напугать, Вероника, извините. Прошу, зовите меня по имени.

Ника, нахмурившись, заметила, как щёки женщины пошли красными пятнами, а карие глаза болезненно заблестели. Катерина, уже взяв себя в руки, вернула видимую холодность, но уже стало понятно, что характер у неё по-южному взрывной, а сдержанность лишь напускная.

– Мы родственники только по матери, – глухо пояснила Катерина. – И хоть все трое родились в браке матери с Гордеевым, кровным сыном Платона является лишь Всеволод.

Дверь открылась, и в кабинет, извинившись, вошёл официант. Продемонстрировав Катерине бутылку вина, он дождался её кивка и, откупорив, наполнил бокалы. Сестра Гордеева, отпив сразу полбокала, одобрительно хмыкнула. Вероника не притронулась к своему. Когда официант, подтвердив заказ, покинул ВИП-зону, женщины вернулись к тяжёлому разговору.

– Мою мать когда-то выдали замуж за Гордеева, чтобы спасти бизнес деда. Но ни деда, ни его бизнес это не спасло. Да и брак для матери, как она рассказывала, оказался настоящим адом. И Платон, и его мать унижали её. Лишь скромный секретарь по имени Геннадий был добр к обнищавшей сироте. Решившись, мама пошла на отчаянный шаг и сбежала с ним в Америку. Увы, через несколько лет Платон нашёл их. Отца посадили по сфабрикованному делу, а меня и маму вернули в семью Гордеевых. Тогда мама была беременна Костей. – Катерина залпом допила вино и сама наполнила бокал до краёв. Не глядя на Веронику, с горькой улыбкой проговорила: – Когда мама узнала о странной смерти моего отца в тюрьме, то обвинила Платона в заказном убийстве и заявила, что ненавидит его больше всего на свете. Он ударил её…