– Через две недели каждый из вас станет на два с половиной миллиона богаче.

Добычей была партия иностранной валюты, предназначенная для операций на валютном рынке. Иен, батов, юаней, ринг-гитов и так далее. Ее стоимость колебалась в зависимости от спроса и времени суток. Если перевести в доллары, то выходило порядка семнадцати-восемнадцати миллионов долларов. Несмотря на широкое распространение дорожных чеков и кредитных карт, за границу каждый месяц переправлялись огромные суммы наличных денег.

Мишенью была избрана немецкая компания – валютный брокер. Она перевозила всю свободную азиатскую валюту сюда, в Куала-Лумпур, где у нее было что-то вроде финансового склада, откуда осуществлялись инвестиции в экономику стран региона.

Местом проведения операции стал крупный «Банк Уэльса», расположенный в современном офисном здании на улице Джалан-Ампанг. После подсчета деньги помещали в банковское хранилище, после чего упаковывали и бронеавтомобилями везли в аэропорт для отправки в страну происхождения. Максимальный размер одной партии составлял полтора миллиона в долларовом эквиваленте; доставка осуществлялась раз в час, не чаще, строго по расписанию. Хранилище было оборудовано по последнему слову техники. Сенсорные датчики, сигнализация, тройной эшелон охраны. Просто так к нему не подберешься – нужна редкая изобретательность. Любой профессионал сказал бы, что наша затея самоубийственна. Мы же собирались не просто проникнуть в хранилище – мы намеревались похозяйничать в банке.

Хотя бы час.

Такие налеты чрезвычайно рискованны, потому и редки. Большая часть грабителей банков действует крайне примитивно. Человек в капюшоне и темных очках заходит в банк и передает кассиру записку с требованием отдать ему деньги. Кассир выгребает наличность, и грабитель исчезает. В отсутствие охраны операция протекает предельно просто. Проблема только в том, что куш на этом не сорвешь. Ну сколько денег может быть в кассе? Тысяч десять, пятнадцать. Смешно! Настоящие деньги приносит только вооруженный налет. Маски, «пушки» и точный, до секунды, расчет. Тут уже улов в десять, а то и в двадцать раз крупнее, потому что ты получаешь доступ к общему хранилищу. Зато и риск гораздо выше. Времени на все про все – ровно две минуты. Не укладываешься в этот отрезок – уноси ноги.

Одна секунда промедления в десять раз увеличивает риск оказаться за решеткой. Застрял на пять минут – считай, тебе каюк. Я уже не говорю про полчаса…

Но именно это мы и планировали провернуть: чтобы проникнуть в хранилище, нам предстояло провести в банке не меньше часа.

Риск действительно был очень велик, и перед нами стояла задача свести его к минимуму. Вооруженный налет предполагает захват заложников. А заложников надо сторожить. Если среди них найдется храбрец и ситуация выйдет из-под контроля, неизбежны жертвы. Но перспектива убивать людей только за то, что они оказались не в том месте не в то время, не улыбалась никому из нас. Значит, один, а то и двое из группы должны будут взять на себя задачу следить за заложниками.

Место операции представляло собой еще одну проблему. Банк находился в тридцатипятиэтажном небоскребе. При первых же сигналах тревоги охрана на первом этаже отключит лифты и заблокирует лестницы. Даже если нам удастся попасть наверх, как мы будем выбираться из здания?

Третья проблема была связана с отходом. Джалан-Ампанг, одна из крупнейших транспортных артерий города, – это девятиполосное шоссе протяженностью около четверти мили, с обеих сторон зажатое небоскребами, в которых множество ресторанов и отелей. По утрам здесь полно машин и пешеходов, следовательно, и копов немерено. Правда, оттуда до скоростной автострады – рукой подать, всего один квартал к северу, но здесь на нее не попадешь – надо мчаться к ближайшему въезду, а он в четырех кварталах к западу. Получив сигнал тревоги, королевская полиция Малайзии, вне всякого сомнения, в течение часа расставит кордоны и вызовет на подмогу военные вертолеты.

Наконец, даже если мы выберемся из банка и уйдем от погони, встанет вопрос: как вывезти из страны деньги. Семна-дцать-восемнадцать миллионов долларов в относительно дешевой валюте могут весить от десяти до двадцати тонн. Это брикеты размером с тюк сена, для перевозки которых понадобится полуприцеп. Даже если мы сумеем погрузить их в частный самолет, он не оторвется от земли.

Маркус сухо излагал подробный план операции. Называл проблему и тут же предлагал решение. Анджела ошиблась, когда назвала Маркуса умным. Умной может быть собака. Или мальчик, играющий в шахматы. Или взрослый, научившийся уходить от налогов.

А Маркус был гением.

Винсент, самый из нас болтливый, громко, чтобы все слышали, спросил:

– Как, черт возьми, мы сдвинем такую гору денег?

– Никак, – сказал Маркус. – Деньги останутся в здании.

Меня разбудил шум, доносившийся из номера, заказанного для меня Лейксом.

Я резко открыл глаза. С колотящимся сердцем сел на кровати и замер, весь обратившись в слух. Осторожно достал из-под подушки револьвер. Краем глаза покосился на часы. Без малого два ночи.

Судя по звукам, там двигали туда-сюда тяжелые ящики. В современных отелях стены толстые, с хорошей звукоизоляцией. Времена, когда приходилось колотить в стенку, призывая влюбленную парочку утихомириться, канули в прошлое. Сегодня в гостиничных номерах прочные двери и стены, уплотненные двумя слоями пенного наполнителя. В этой пене, как в студии звукозаписи, тонет любой шум. Из чего вытекало: если я слышу его через стенку, на самом деле громыхает раз в пять-шесть громче.

Я тихо сполз с кровати и натянул брюки. На всякий случай положил в задний карман револьвер и взял с комода пустой стакан. Медленно подкрался к двери, разделяющей оба номера, и прижал к ней стакан. Пусть стены здесь и правда были звуконепроницаемые, но внутренние двери оставались всего лишь деревяшкой. Настал момент напряженной тишины, в которой я слышал только стук собственного сердца. Я ждал, когда снова раздастся шум, чтобы убедиться, что он мне не приснился.

И дождался.

Кто-то двигал в номере мебель. Я различил натужный стон и сразу вслед за ним – звуки ударов спинки кровати о стену. Стонала явно женщина. Я даже расслышал, как она выругалась – красивым грудным голосом, какой бывает у певиц. Потом зашуршали стаскиваемые с кровати простыни и хлопнул перевернутый матрас. Она что-то бормотала себе под нос, но слов было не разобрать.

Я мог поклясться, что это агент ФБР.

И я точно знал, чем она занимается.

Проводит обыск.

Ребекка Блекер обшаривала каждый угол комнаты, от пола до потолка, – искала тайник. Я услышал, как она сняла со стены эстамп и швырнула его на кровать. Распахнула дверцы шкафа и сдвинула в сторону металлические вешалки. Я ждал, что она предпримет дальше, но за дверью стало тихо. Потом женщина опять что-то неразборчиво пробормотала. Интересно, она там одна или нет? Все-таки одна, решил я: будь у нее напарник, он бы ей отвечал.