– Опаздываете, приятель! – проворчал он, когда я вышел из катафалка.

– Не так все гладко, как хотелось бы.

– Вот именно! Не все… Идемте.

Мы вошли в здание. На полутемной лестничной клетке стоял грузовой лифт с открытыми решетками. Он пропустил меня вперед, и подъемник спустил нас в подвал. Длинный, узкий с низкими потолками коридор, вывел нас в помещение без окон, выложенное плиткой от пола до потолка. На железных столах лежали трупы, покрытые простынями. Холод и смердящий запах делал пребывание здесь невыносимым. Мне показалось, что я и правда попал в преисподнюю.

Хьюго указал мне на дверь в углу и ми, прошли в небольшую каморку. На полу стоял белый гроб с крышкой на петлях. Рядом на столе лежала умершая. Старуха была необычайно похожа на свою сестру, будто сама миссис О’Нейли, опередив меня, приехала в морг и распласталась на смертном одре. Но я тут же забыл о ней, увидев Лоту. Она лежала на кожаном диване у стены с раскинутыми в сторону руками. Поверить в то, что она жива, я не мог. В сравнении с ней старуха выглядела свежим цветком.

– Что с девушкой?

– Спит, – равнодушно ответил Хьюго. – Пришлось всадить ей три кубика чистого морфия. Ваша подружка доставила мне немало хлопот. Задерживаться нельзя ни секунды.

– Почему же вы не уложили ее в гроб?

– Одному не сподручно. Промашка в расчетах. Ящик заказывали по мерке покойницы, а девчонка ваша слишком длинноногая. Ее на дно не уложишь.

Я почувствовал, что покрываюсь испариной. В этом-то леднике!

– С вашим-то опытом и ошибки? Непростительно. Что же делать, черт подери?!

– Поменяем их местами. Старуху на дно, а молодую сверху. Она ничем не отличается от трупа.

– А вдруг…

– Ничего. Спит, как дохлая, и до утра не проснется. В пропуске на выезд стоит регистрационный номер и имя. Возраст покойника не указан. Это не проблема, меня другое беспокоит.

Хьюго подошел к гробу, откинул крышку и снял нижнюю панель. Сделано блестяще. Никому и в голову не придет, что здесь могут лежать два человека. Мне сразу же стало ясно, что Лоту на дно не уложишь.

– Не стойте. Помогите распихать кукол.

Мы подняли со стола окоченевший труп и уложили его на дно. Хьюго прижал его панелью и он исчез. Цирковой трюк, да и только!

– Что вас беспокоит? – спросил я.

– Объясню. Берите девчонку за ноги.

Когда безвольное тело Лоты вытянулось в гробу, хранитель трупов проворчал:

– Маловат! Коленки торчат.

Его щербатое лицо раскраснелось. Он накинул сверху простыню и закрыл крышку.

– Взяли и пошли, иначе погорим.

Мы подняли гроб, ни Хьюго, ни я не были слабачками, но тяжесть заставила напрячь все мышцы. С такой ношей не разбежишься.

Коридор, который мы пролетели, направляясь в морг, на обратном пути казался бесконечным. Хрипя от тяжести, Хьюго забормотал:

– Ваша девчонка сумасшедшая, она здесь недаром очутилась. Если бы я не проделал предварительной работы, мы несомненно бы влипли! К счастью, я неплохо знаю парня, который сегодня дежурит на этаже. Там, где камера, в которой находилась эта чокнутая. Малый не прочь выпить за чужой счет, вот я ему и подсунул флягу с виски и снотворным. Когда он заснул, я открыл засов и зашел к девчонке. Кто-то упаковал ее в смирительную рубашку и правильно сделал. Хорошо, что мне пришло в голову взять с собой шприц с морфием. Он предназначался для того малого, если тот плохо заснет. Не успел я распаковать ее, как она бросилась на меня с озверелой физиономией. Если бы я не всадил ей укол, она перегрызла бы мне горло. Точно говорю! И откуда только столько силы в этой дохлой кошке?! С минуту я еще отмахивался, но потом она все-таки свалилась от снотворного.

Наконец мы дошли до лифта и поднялись наверх, сделав небольшую передышку во время движения кабины. Хьюго продолжал:

– Закинул я девчонку на плечо и выглянул в коридор. Тихо. Только я вышел, как заработал лифт. Я чуть в штаны не наделал. Пулей пролетел до лестницы и примчался к себе. Лишь когда немного успокоился, в голове сработало: черт! Дверь-то в камеру я не закрыл! Она осталась распахнутой настежь. Стоит появиться проверяющему или сменщику, тут же поднимут тревогу. Так что мы висим на волоске.

Во дворе было все спокойно. Мы задвинули гроб в катафалк и я сел за руль.

– Когда придет смена? – спросил я, включая двигатель.

– Этого никто не знает. У них скользящий график. Они его держат за семью замками. Давайте деньги и гоните на всю железку.

Я отдал ему оставшиеся пять пачек, взамен получил пропуск на выезд. Через секунду мне уже было не до Хьюго. За сотню ярдов от освещенных ворот стояли несколько человек в униформе. Пришла смена. Значит, время уже упущено, их теперь четверо. Двое из охранников направились в будку, а двое оставшихся продолжали болтать у ворот. Я вез бесценный груз и готов был вступить в борьбу с целой ротой таких, если они станут мне поперек дороги. К сожалению, у них четыре ствола, а у меня ни одного.

Заметив свет фар, один из болтунов махнул мне жезлом. Его напарником был долговязый, с которым я познакомился при въезде. Он что-то крикнул в сторону будки и направился ко мне. Сменщик долговязого осмотрел катафалк.

– Ваша компания увеличилась? – спросил я, когда долговязый нагнулся к окошку.

– Наконец-то смена… Ты тоже захватил с собой собеседника, чтобы не скучать в дороге? – он кивнул на гроб за стеклянной перегородкой и загоготал.

Я подал ему пропуск, он мельком взглянул на него и сунул в карман. Повернувшись к будке, долговязый сделал какой-то знак, и ворота начали медленно раздвигаться.

– Я могу ехать?

– Да. Тебя там дожидается почетный эскорт.

Я не уловил смысла его слов и переспросил:

– Что ждет?

– Не что, а кто. Коп приехал на патрульной машине. Сказал, за тобой.

Во мне все разом оборвалось. Вилл О’Нейли! Неужели этот пинкертон вспомнил меня? Каждый человек в городе, интересующийся спортом, неоднократно видел мою физиономию в газетах, на соревнованиях, рядом со спортсменами… Черт! Этого еще не хватало…

– Эй, приятель!

Я обернулся. Второй охранник, молодой ретивый парень, оказался строптивее долговязого.

– Что еще?

– Открой салон.

Я взглянул на ворота, тяжелые створы уже раздвинулись. Стоит нажать на газ и… Но меня смущал пульт в стеклянной будке. Они тут же свяжутся с дорожной полицией и дорогу в город перекроют через пятнадцать минут.

– Ты что, оглох?

Я вышел из машины. Ничего особенного этот придурок там не увидит, пусть проверяет. Мне будет спокойней. Я открыл боковую дверцу в салон и посторонился. Парень включил фонарь, пригнулся и, дотянувшись до гроба, откинул крышку. Лота лежала на боку. У меня свело все мышцы, ноги одеревенели. Яркий луч осветил лицо девушки. Дальнейшие события развивались с бешеной скоростью. Веки Лоты дрогнули и она открыла глаза. Охранник выронил фонарь и резко отпрянул назад, ударившись головой о верхний косяк дверцы. В эту же секунду взвыл гудок тревоги. От кошмарного воя заложило уши. Скорее всего, обнаружили исчезновение Лоты. К счастью, я первым пришел в себя. Вырвав ошалевшего охранника из салона, я врезал ему в челюсть. Его отшвырнуло от машины, ярдов на десять. Впрыгнув в катафалк, я сорвал его с места. Раздался выстрел, второй. Только бы уцелели шины протекторов, молил я бога. Ветровое стекло разлетелось, осколок полоснул меня по щеке. Ворота тем временем сжимались, но настолько медленно – мое счастье, что они не заботятся о своей технике! – что мне удалось вырваться из ловушки. Чугунные створки лишь покорябали катафалку ребра. Машина выскользнула из железной пасти, как косточка вишни из пальцев шалуна-мальчишки.