Шибаев, переступая порог квартиры и обоняя волшебный запах жареной картошки.

– Спасибо! – обрадовался появившийся Алик, наряженный в передник с зайчиком. – Что он сказал?

– Спросил, женился ты или нет.

– И все? А про что вы еще говорили?

– Про Закревскую.

– С чего вдруг? Ты что, взялся ее охранять?

– Нет, просто выплыло. У них до сих пор нет ясности насчет мотива убийства. Храмов пришел безоружным, принес деньги, оставил на лавочке и уже уходил, когда ему выстрелили в спину. Зачем?

– Мотив? Деньги, конечно. Как и всегда.

– А убивать зачем?

– Может, метили в него, а киднеппинг – типа маскировка? Дымовая завеса?

– Капитан сказал, они все проверили. Если пытались достать его, то как-то очень сложно. Засветились с машиной, с дачным кооперативом, держали ее там целых четыре дня. Наследили прилично. Такие вещи проворачиваются быстро. Все можно было устроить быстрее и с тем же результатом. Зачем цирк с умыканием?

– А триста тысяч? Допустим, заказное убийство, конкуренты, или из мести, а заодно и деньжат срубили, потому и сложно. А то, что наследили… Ну, наследили, и что? Все равно их не нашли. Значит, тупик. Как я понимаю, дело зависло?

Шибаев не ответил.

– Пива принес? – переключился Алик.

– Принес. Ты отправил Мольтке отчет и фотки?

– Пока нет. Завтра. Давай, мой руки – и за стол.

– Надо бы еще проведать семейный склеп Старицких, где Каролина.

– Усыпальницу, – поправил Алик.

– Один фиг.

– А что насчет архива? Кто-то из своих?

– Ты в это веришь?

– Нет. Значит, чужой?

– Клямкина видели за неделю до смерти в кафе по соседству с каким-то мужчиной. Причем в рабочее время.

– У них же есть своя забегаловка!

– В том-то и дело. Возможно, тот шифровался. Они думают, это заказчик. Вернее, мог быть.

– В смысле?

– В смысле заказал Клямкину документы.

– Третье хранилище не спецхран, мог прийти и заказать сам. Они всем выдают.

– Правильно мыслишь, Дрючин, – похвалил Шибаев. – Значит, не мог.

– Почему это не мог? И вообще… – Алик осекся. Шибаев с любопытством наблюдал.

– Ты думаешь, он засветился? – поразился Алик. – Майя говорила, клиенты так и норовят спереть документы, они все время хватают за руку. Причем вполне приличные люди – профессура, учителя, газетчики. Их лишают права посещения на год для начала и заносят в «желтый» список. Ты думаешь?

– Как версия. Спросишь? Скажем, за год.

– Спрошу. Как она тебе?

– Кто?

– Майя!

– У вас с ней… Дрючин, опять?

– Да нет, просто спросил. Она очень умная и не замужем. Мы сто лет знакомы. Значит, ты считаешь, что кто-то из «желтого» списка может быть убийцей?

– Не считаю. Из «желтого» списка может быть заказчик. Их двое: заказчик и убийца. Не знаю! – Шибаев повысил голос, видя, что Алик открыл рот. – Каким образом убийца организовал убийство, не знаю. Допускаю, что он знаком с заказчиком, но убийство, как я понимаю, сверх программы.

– Почему?

– Потому. Как ты себе это представляешь? Тип из «желтого» списка заказывает Клямкину документы и одновременно самого Клямкина? Даже не смешно, Дрючин. Причем телефон Клямкина исчез.

– И что? – не понял Алик.

– А то, что он сфоткал документы, как и было оговорено. Заказчика это вполне устраивало, а вот убийцу нет. Он не только забрал телефон и скорее всего сами документы, но и устранил Клямкина, так как не знал, что тому известно.

– Не понял… И что?

– А то, что заказчик имеет отношение к документам, возможно, он историк, и ему достаточно фоток. Он – в теме. Кроме того, он вряд ли рассказал Клямкину, что именно ему нужно. Просто указал даты, от и до. То есть Клямкин ему не опасен. А вот убийца – не в теме и схапал на всякий случай все, заодно убрал возможного свидетеля.

– Ты думаешь, убийца не знал, что именно ищет заказчик?

Шибав пожал плечами и не ответил.

– Значит, мы ищем профессионального историка без моральных устоев, – подвел итог Алик. – Завтра же поговорю с Майей. А что ты решил насчет Закревской? Работка непыльная и денежная. Сходим на могилу Каролины, отправим Мольтке отчет, и все! Свободен. А она, как я понял, готова платить.

– Может, сам попробуешь? Я бы сдал ее в психушку. От нее не знаешь, чего ждать, себе дороже. Дверь не запирает, в доме – бардак, посуда месяц не мыта. Угрожает открутить газ и строит баррикады. К черту! К тому же нечесаная и… – Он махнул рукой.

Алик с любопытством рассматривал Шибаева, спрашивая себя, а с чего это Ши-бон так разгорячился? Нечесаная дамочка со странностями попросила поработать телохранителем, в чем проблема? Она боится, что ее хотят убить. Ну, проверит двери и окна, посидит с ней пару вечеров, погоняет чаи, успокоит… Проблема в чем? Или он думает, что ее действительно хотят убить? Кто? Те, кто убил Храмова? Спустя почти год? А мотив? Вряд ли, если бы он так думал, не стал бы отказываться. Тогда в чем дело?

Он так и спросил:

– Ши-бон, в чем дело?

Шибаев сосредоточенно жевал.

– Ну!

– Не знаю. Смердит и вопит.

– Кто?

– Вопит инстинкт, смердит вся история.

– Какой еще инстинкт? О чем ты?

– Самосохранения. Понимаешь, Дрючин… – Он снова замолчал.

– Ладно, инстинкт самосохранения, ага, понятно… – осторожно начал Алик после паузы, присматриваясь к Шибаеву и чувствуя себя человеком, лезущим через колючий кустарник. – В каком смысле?

– Не знаю в каком. Что-то не то… Несет паленым. Мольтке со своими предками, застреленная Каролина, могилы в Сидневе, убийство в архиве, усыпальница опять-таки с Каролиной, еще ненормальная Закревская и убитый Храмов. Потом этот столетний старик-краевед… Ты сам сказал, помнишь? О парных случаях.

– Какая связь? – изумился Алик, успевший забыть о собственной болтовне – мало ли, кто что говорит! – Ты чего, Ши-бон?

– Какие-то выморочные вопросы без ответов, и главное, не знаешь, откуда ждать. Не ухватишь, понимаешь? Что-то… – Шибаев запнулся. – Много всего в кучу, что-то варится, понимаешь? Количество есть, а качества нету. Ни фига не понятно. – Он помолчал, нахмурясь. Потом сказал: – Ладно, Дрючин, не заморачивайся, пробьемся.

«Неужели опять депрессия? – озабоченно подумал Алик. – Встретился с капитаном и полетел с катушек».

– Коньяк будешь? – предложил, желая утешить сожителя.

Шибаев кивнул.

Они пили коньяк и разговаривали. Вернее, разговаривал один Алик. Травил бесконечную байку про разводящихся супругов, сильно преувеличивая и сочиняя всякие смешные детали, желая развлечь Шибаева. Тот сосредоточенно жевал, никак не реагируя.

Взревевший шибаевский мобильник перебил адвоката, и тот вздрогнул, пробормотав:

– Ну и рев! Никаких нервов не хватит. – Нервы были любимой темой Алика.

Пытаясь вычислить, кто звонит, он, умирая от любопытства, наблюдал, как Шибаев слушает и хмурится все больше.

– Угу, буду, проверьте дверь, – бросал