— Помню, конечно… — прошептала она. — Дядя Олег…

— Просто Олег. — Он коснулся ее волос и тут же убрал руку. — Какая же ты стала большая! Уже не мышка, а настоящая Елизавета Дмитриевна. Ну, что случилось? Расскажи.

Успокоенная его ласковым тоном, Лиза справилась с душившей ее истерикой и довольно связно поведала о том, как решилась поехать на дачу в третий раз и непременно дождаться отца.

— Первые два раза все было как-то сумбурно. Мне даже казалось, я не до конца понимала, зачем приехала… Что мне здесь нужно?

— Но теперь ты поняла? — Олег взглянул на тахту и перекрестился. — Прежде чем мы вызовем «скорую» и полицию, нужно обо всем договориться.

— О… чем? — Лиза снова ссутулилась, уставившись в пол. — Я приехала, поднялась сюда… А он лежал на постели. И в горле…

— Ты не трогала нож, надеюсь? — сурово спросил Олег. — Ты же понимаешь, что это опасно? На нем могли остаться твои отпечатки!

— Я не прикасалась ни к чему, — прошептала девушка.

— Ну что ж… Уже неплохо. Значит, ты приехала и нашла тело… Никого не видела рядом с домом? Может, машину заметила? Прохожего? Соседа?

На все вопросы Лиза качала головой: «нет», «нет», «нет». И вдруг закрылась рукой, будто от удара. Александра поспешила на помощь:

— Хватит ее допрашивать, это еще впереди. Давайте я вызову полицию? Чего мы ждем?

— Надо убедиться, что все в порядке. — Олег даже не взглянул на нее. — В полицию я позвоню сам. Ничего тут не трогайте. Держите руки в карманах, если можно.

— Смысл? — пожала плечами женщина. — Я приезжала сюда позавчера вечером и чего только не касалась!

— Я тоже все перетрогала… — отозвалась Лиза.

— Ладно, главное, теперь будьте осторожнее! — Олег отправился вниз, на ходу доставая телефон из кармана куртки.

Александра присела на корточки рядом с Лизой.

Художнице было страшно находиться в такой непосредственной близости от трупа, но и бросить девушку она не решалась. А Лиза не изъявляла ни малейшего намерения покинуть мансарду. Завернувшись в груду одеял по уши, она неподвижно сидела на полу, скрестив ноги.

— Скоро все кончится. — Ничего другого Александре в голову не пришло. Впрочем, у нее не было уверенности в том, что Лиза услышала ее. Девушка не пошевелилась, продолжая разглядывать трещины в половице.

— Наоборот, все только начинается, — вдруг услышала ответ художница.

— Что? — Александра склонилась к Лизе. — Что ты имеешь в виду?

— Папино проклятье. Демона.

Три коротких слова прозвучали ясно, но Александра подумала, что ослышалась. «Девушка не в себе. Она в самом деле это сказала?»

— О каком демоне ты говоришь? — осторожно спросила она.

— О Бафомете, — буднично ответила Лиза. — Но это долго объяснять. И вы можете мне не поверить.

Александра вскочила как ужаленная:

— Что ты знаешь о Бафомете?! Расскажи!

— А вы что о нем знаете? — Затуманенный горестный взгляд девушки внезапно сделался цепким и колючим. — И откуда?

— От твоего отца!

Лиза втянула голову в одеяло:

— Ну и ну… Мама вот уверена, что вы — папина любовница, а вы клянетесь, что это не так. Но он никогда никому не рассказывал о Бафомете. Это чисто семейная история.

— Он и мне не рассказывал, — начала оправдываться Александра, — обмолвился как-то случайно… Ну прошу тебя, скажи — что за демон?!

Девушка не успела ответить. В мансарде показался запыхавшийся Олег.

— Вы так тут и сидите?! — изумился он. — Я думал, догадались на кухню перебраться. Лиза, вставай. Я вызвал полицию. Твоя мама приедет минут через десять. Она едва поймала такси.

— Дядя Олег… — вздохнула Лиза.

— Просто Олег, давай без «дядь». — Он помог девушке подняться с пола и, сняв с ее плеч одеяла, набросил на нее огромный овчинный тулуп, висевший на гвозде в углу. — Так вот теплее будет. Идем вниз!

Распоряжался он по-хозяйски, говорил громко. Лиза повиновалась ему покорно, даже с радостью. Было видно, как ей хочется передать кому-то тяжкое бремя самостоятельного принятия решений. Александра задержалась в спальне, когда эти двое уже спустились по лестнице.

Приблизившись к постели, женщина осторожно отогнула край простыни в изголовье. Она ожидала увидеть нечто ужасающее — окровавленное лицо, искаженное агонией, остекленевшие глаза… Но лицо Лыгина, изжелта восковое, было расслаблено и спокойно. Художница отвернула простыню ниже. Теперь стало видно нож. Захватанная деревянная рукоятка, широкое лезвие, наполовину вошедшее в горло.

Александра вернула простыню на место медленным, вкрадчивым движением сомнамбулы. У художницы возникло чувство, что она все видит во сне — мансарду с голым, ободранным окном, сквозь которое беспрепятственно льется белый снежный свет; покойника, накрытого простыней; себя саму, до странности спокойную, равнодушную, будто околдованную. «Это таблетки, — вспомнила она. — Мои таблетки. Все-таки хорошо, что я их приняла!»

— Саша, иди к нам! — раздалось снизу.

Спустившись, она застала Лизу в слезах. Девушка вдруг очнулась от оцепенения и разрыдалась, спрятав лицо в ладонях. Растерянный Олег стоял рядом со стаканом воды.

— Сделай что-нибудь! — понизив голос, потребовал он у Александры.

— Что же я сделаю?! — таким же театральным шепотом ответила она. — Разве что…

К счастью, успокоительное оказалось в сумке, а не в демисезонной куртке, оставшейся дома. Женщина вытряхнула из флакона две таблетки и на ладони поднесла их Лизе.

— Прими, так будет лучше. Тебе нужно немножко расслабиться.

Та послушно приняла лекарство. Запивая таблетки, Лиза облилась и вновь разрыдалась.

— Будешь давать показания, лишнего не болтай, — наставлял ее Олег. — Говори, что решила навестить отца, нашла его мертвым. Ничего не видела, ничего не знаешь.

— Но так же все и было… — всхлипывая, отвечала девушка.

— Вот-вот. Так и говори. Пусть они уж сами разбираются.

— Да что ты ее натаскиваешь! — вступилась Александра, заметив, что Лиза готова вновь разрыдаться. — Найдет она, что сказать. Посоветуй лучше, мне-то уезжать или остаться? Сейчас приедет Светлана. Ты понимаешь… Я боюсь сцены.

Олег знаком отозвал ее в сторону и еле слышно шепнул:

— А чего тебе бояться?

— Она думает, что я и Лыгин… Может вообразить, что мне его смерть была на руку… Откуда я знаю, что еще ей в голову придет?!

— Если ты уедешь, получится куда хуже, — авторитетно заявил мужчина. — Начнутся домыслы: зачем приезжала, почему удрала? Наплюй на все и держись как ни в чем не бывало. Ты, надеюсь, к этому, — он указал пальцем на потолок, — отношения не имеешь?