тебя, просто был уверен, что ты мертва. И все эти годы я не жил, я боролся с памятью и воспоминаниями.

– Нас разбросала жизнь, наверное, для того, чтобы дать понять, как мы нужны друг другу. Просто мы не нашли обратную дорогу. Да, Стейн? Мою любовь к тебе, пронесу до последнего вздоха. Я люблю тебя … всегда, – голос её становился еще тише.

У меня не было больше сил сдерживаться, позволил себе … быть слабым. Если я всё терплю, держу в себе, это не означает, что мне не больно. Больно. Просто к боли привыкаешь. Отвернулся от Яры, попытался успокоиться. Но, то, что с ней сотворило это чудовище, заставляет мышцы сжиматься в судороге.

– Тиона, – еле слышно сказала она.

– Я знаю, милая, она со мной.

Врал, конечно. Не мог же я ей сказать, что потерял след девочки. Возможно, она уже мертва, от Рона можно ждать чего угодно. Что скажу Линку, … тоже не знаю. Я дал ему слово, значит, найду, достану даже из тёмного мира.

– Нашла! Она твоя, позаботься о ней, прошу.

– Обещаю.

– Стейн, я не в праве тебя просить, … мои мальчики …, – она замолчала.

– Тиона рассказала мне о них, я их заберу, не волнуйся. Они вырастут достойными воинами и будут гордиться своей матерью. Она же у них самая лучшая. Правда, Яра?

Я врал, врал … но, знал одно, найду их всех. Ну а сейчас, ложь – лучшее лекарство. Пусть ей будет спокойно за своих детей.

– Обними меня, Стейн.

– Если бы я только знал…, – я обнял её, кровь пульсировала в висках.

– Помоги мне уйти. С тобой я познала счастье, а сейчас отпусти. Я вернусь к тебе … дождём, он приносит запах неба. Подари мне свободу.

Я сразу не понял, о чём она меня просит. Уйти, свободу? Зачем уходить, если всё и так хорошо? Я помогу ей вылечиться, заберём мальчишек. Но, когда мысли вернулись, стали на место, меня затрясло. Я не смогу. Пусть я воин, пусть я многих лишал жизни, … но Яра. Нет. Я же только что её нашёл, пусть и поздно.

– Стейн, мне уже не помочь, – она вернула меня в реальность.

Она до сих пор была в моих объятьях, моя нежная, хрупкая девочка. Поднял её голову, поцеловал бесцветные губы. Посмотрел последний раз в родные глаза и … одним движением свернул ей шею. Она ушла быстро. Тихо. А я ещё долго сидел, прижав её к себе и укачивая, словно ребёнка перед сном. Время остановилось. Боль, одна боль. Не успев воскреснуть, я снова умер.

Вышел на улицу, воины ждали меня. Тишина. Казалось, мир замер. Глазами отыскал это мерзкое животное. Ингвар сидел под деревом на утоптанном снеге в одной рубашке, и учащённо дышал. Увидев мои налившиеся кровью глаза, закричал. Он понимал, что это конец, что я его не отпущу. Его смерть пришла в моём обличии.

– Господин, простите, – он встал на колени и полз по снегу в мою сторону.

Для него это было очень сложно. Но, от страха он не чувствовал ни холода, ни усталости, ему очень хотелось жить. Одного моего взгляда было достаточно, чтобы стоящий близко к Ингвару воин толкнул его сапогом, чтобы тот остановился.

– Развлекитесь ребята, устройте зимнюю охоту на жирную свинью. После вас я не найду даже клочка его одежды. Это понятно? – мой голос был глухой, нечеловеческий.

Ярость меня переполняла, мне хотелось всё ломать, крошить, бить, рвать деревья с корнем. Поможет ли? Нет. Я не знаю, как жить дальше с разорванным сердцем. Моя девочка лежала так близко, но … она уже далеко. Столько времени потрачено на терзание самого себя, когда она была жива. Где я был, когда она страдала? Прятался, … в алкоголе, в борьбе с самим собой, в поисках смерти. Эти круги ада мне придётся пройти заново. Боги, дайте мне сил.

– Стейн, я всё сделаю, – подошёл ко мне Ден, положив руку на моё плечо.

– Надо найти женщин из деревни, чтобы подготовили Яру.

– Я всё сделаю, – повторил он.

Через пару часов погребальный костёр Крода, для предания тела огню был готов. Как считали старейшие жители, это необходимо, чтобы душа легко поднялась в Небесный Мир. Пламя, это наиболее быстрый способ оборвать связь души и тела. А кто меня оторвёт от неё? Кто? Что ж так всё сложно?

– Скоро закат, тянуть нельзя, – подошла ко мне женщина.

– Делайте так, как должно быть, – тихо ответил я.

Кремация должна была произойти на закате дня. Костер выложили в виде прямоугольника, из березовых и дубовых дров, они являются священными деревьями. По периметру соорудили изгородь из снопов сена. Они символизирует границу между миром живых – Явью и миром мертвых – Навью. Яру подвезли на санях. Она лежала в погребальной ладье, в которой её душа должна попасть в Навь по реке Смородине. Эта река разделяет два мира. Одета моя девочка была в нарядные белоснежные одежды, расшитые бисером. Они предназначались для особых случаев. Своего у Яры ничего не осталось, поэтому каждая из женщин считала своим долгом отдать самое лучшее, зная, что в своё время в мир мёртвых она тоже придёт нарядной. К ладье подошла старая женщина, что-то прошептала и оставила хлеб и соль. Потом мужчины подняли лодку и установили на погребальный костёр. Подложили дров, мне нужно было первому их зажечь. Нет. Я больше её не увижу? Нет? Почему все так смотрят на меня? Сочувствие. Оно мне не нужно. Кто-нибудь из вас понимает, что я сейчас чувствую? Не думаю. Как же мне хотелось достать Яру из этой ненавистной ладьи, обернуться волком и унести её далеко в лес, подальше от всех, вырвать из мира мёртвых. Так же не бывает? Мне никто её не отдаст? Почему жизнь меня всё время испытывает? Наверное, я совершил что-то страшное? Тогда скажите, что. Почему все молчат? Эта тишина меня давила. Сжал кулаки до боли, собрал последние сила, подошёл к Яре. Она лежала такая красивая, улыбалась. Моя солнечная девочка, для меня ничего не изменилось, как будто не было этих лет. Казалось, сейчас она протянет мне руку, и мы уйдём. Наши следы ветер заметёт снегом. Я буду крепко её держать, больше не отпущу. Никогда.

Даже не заметил, как в моих руках оказалась зажжённая лучина. Не заметил, как кто-то подтянул мою руку к дровам. Не заметил, как каждый подходил с лучинами и бросал их в костёр, и как огонь охватил ладью. Не заметил, как подул