Мне в прошлой жизни приходилось видеть эпилептиков, но Лумм точно не из их числа. Ротимур в это время, присев на траву, заматывал тряпкой руку – мизинец оттяпали.

– Да вернётся сейчас, – я присел рядом с Луммом и стал вливать в него силу. – Он далеко не уезжает. Удивляюсь что всё ещё…

– За ним ещё один поскакал, – перебил меня Лумм, утихающим голосом и тут же закатил глаза.

Мне показалось, Лумма подбросило от волны силы, которую я кинул в него.

– Я нормально… Это пройдёт, – через пару секунд раздался шёпот. – Догоняй.

Сказать, что я через секунду был в седле ближайшей лошади, значит, ничего не сказать. С разбега запрыгнув в седло, я ударил каблуками так, что сбил, как оказалось потом, шкуру лошади. Обидно за животное, но в тот момент… Стремена ловил уже на ходу.

Спешка никогда не доводит до добра. Только через минуту я сообразил, что ножны пустые. Ещё через минуту Ротимур поравнявшись со мной, что опять же говорило не в пользу моего ума – мог бы и Шторма взять, протянул рукоятью клинок. Поймать на ходу оказалось не так просто. Пришлось постараться.

Вскоре мы обогнули оба тюка с лошади Ильнаса. Вернее всего парень понял, что надо облегчить лошадь, и скинул их. Молодчина. Ещё через миг Ильнас рассёк нас из-за поворота. В том смысле, что пришлось уступить дорогу лошади с падающей от губ пеной.

Преследователь парня вылетел на нас ещё через несколько секунд, и если Ротимур не успел, то я среагировал моментально, выставив меч словно копьё, причём пролетавшему слева врагу.

Вас когда-нибудь выбивало из седла ударом лошади? Нет? Неприятное ощущение. Клинок вошёл почти наполовину, когда мою правую руку неестественно выгнуло, да так, что выбросило из седла, оставив ноги в стременах. Я словно кукла трепыхался, наблюдая бешено несущуюся перед глазами землю.

Лошади те ещё трусихи. Она ведь не реагировала ни на крик, ни на иные молельные увещевания… пока не ударил молнией, свалив животное.

Обратно Ротимур и Ильнас ехали не спеша, потому как опасались за состояние лошади последнего. Я же поехал вперёд, воспользовавшись трофейным транспортом, так как переживал за состояние Лумма. Да и с дуваракскими не понятно – возможно тоже ранены. Выехав на место битвы, застал очень нелицеприятную картину: Лумм, пошатываясь, вынимал свой кинжал из тела дуваракского воина. Практически сразу после этого Лумма словно подкосили – он мешком упал на землю.

Повреждения нитей силы моего старшего воина были очень характерны: у меня после боя с Ганотом были подобные, наверняка связки порваны от перенапряжения. Судя по скорости передвижения воина во время боя, воздействие зелья ускорения. Я даже склянку из-под него нашёл, не смотря на то, что он откинул её подльше. Просто свет от капель, если смотреть магическим, очень бросался в глаза. А вот сама склянка… Сама склянка скрывала то, что в ней находится. Эта её функция очень привлекла моё внимание.

Лумм был жив, но в сознание не приходил. И даже зелья из запасов Ильнаса не помогли – Лумм затихал. Его каналы силы, судя по вторичным признакам, то есть по туманом растекавшейся из них жизни, были разорваны. Я восстановить не мог. Вернее мог, только это займёт столько времени, что уже не кому будет помогать. Спустя час безуспешных попыток привести в сознание Лумма, я решил продолжить путь.

– Похоронить бы… – очень прозрачно намекая, предложил Ротимур.

– Догоним обоз рабов, пошлём кого-нибудь, – несколько сухо, ответил я.

Мысли в этот момент витали совсем не рядом с соблюдением условностей.

Лумм парень нормальный. Те, кто приставил его ко мне, может и не изучали психологию, но интуитивно понимали, что ровесник быстрее завоюет моё доверие. Другой вопрос для чего это всё? Нет, всё, разумеется, предельно понятно… только в свете статуса надсмотрщика и открывшихся фактов о том, что этот надсмотрщик может прирезать, не суть важно кого… Витала мысль просто оборвать его жизнь. С другой стороны, он ведь делал это ради моей безопасности. А вот зелье… Зелье было очень сильным и целю, преследовавшейся при выдаче такого экстракта, была, вряд ли забота о моём здоровье. Скорее наоборот. И это, безусловно, бесило.

Обоз, ну или караван, мы догнали только на следующий день после происшествия. Охраняли его всего два десятка воинов. Чтобы отправить троих обратно – закопать тела, пришлось предъявить документы и даже рявкнуть на старшего. А с учётом того, что я ещё и изъял у них одну из телег, тот был вообще не в восторге. Только мне было совсем даже не до увещеваний стражника о том, что ему не достаточно людей, чтобы сопровождать почти сотню рабов. Мне надо было доставить Лумма в крепость к алтырям. Уж те точно более сведущи, чем я, в лечении.

Спали по очереди прямо на той же телеге, на которой и везли Лумма. Двигались безостановочно, так как Лумм таял на глазах и без моей поддержки уже бы давно стал духом. А поддерживать приходилось каждых пару часов. Дай здоровья магическому кругу, определяющему наш ход бытия, что мы прихватили пару трофейных лошадей и теперь имели сменных. Крепости достигли всего за семь дней.

– Есть алтырь? – Буквально только переступив черту крепостных ворот, хмуро спросил я у встречавшего нас сотника, возраста не первой молодости.

Ещё бы было не хмуро спрашивать – мурыжили, минут двадцать точно.

– Есть, – равнодушно ответил сотник, продолжая изучать меня.

– И чего ждёшь? – На грани срыва, тем не менее, совершенно спокойным голосом задал я вопрос.

– Рит, сходи за Валейром, – так же равнодушно дал команду сотник.

Воин, получивший команду несколько вальяжно, хотя на тот момент возможно мне это и показалось, развернулся и неспешно направился в сторону основного строения крепости.

– Стой! – я быстрыми шагами дошёл до него и с размаха отвесил такую оплеуху, что тот чуть не упал. – А теперь бегом!

После того как я убедился в придании скорости воину, который озираясь на меня, почти побежал, я подошёл к его начальнику.

– Расслабились?

– Зря вы так, тысячник…

– Тысячник, надо было говорить при приветствии. Как и представиться. А теперь… – я, оглядевшись, нашёл искомый предмет, наличествующий в любой тысяче, – давай-ка на скамью. Хотя нет. Сначала палочника пригласи.

– У нас тут каждый палочник, тысячник, – не меняя интонации, оповестил меня сотник.

– Тогда чего стоишь?

Полностью невозмутимый сотник. Он даже глазом не моргнул, лишь кивнул одному из воинов, после чего прихрамывая, направился к скамье. Выбранный им, направился следом. На миг я пожалел о своей резкости, но решения менять не стал.

Алтырь… С виду нормальный, то есть не нормальный, так как алтырь, но для алтыря нормальный. Это с виду. А вот его взгляд… Взгляд мага Дайнота так не пронизывал. Да и сами глаза… Не знаю, как объяснить, но были другими. Мутными. Этот человек внушал уважение своей… внутренней силой, что ли… Бывает так. Смотришь на человека и понимаешь, что он сильнее тебя духом.