class="p1">Вероника не знала, сумеет ли она выдержать зрелище уничтожения неплохого человека, так как подозревала: Эдуард Кузьмич возьмет преступление внучки на себя. Ника, конечно же, пошла бы на камлание. Она немного отвлеклась и отдохнула за любимым делом, а после обязательно пошла бы. Но не к вступлению, а только к кульминации, к итогу.

…К началу ритуала, как ни торопила Эка, девчонки все же опоздали. Бадма Петрович с колотушкой и бубном уже экстатически приплясывал вокруг костра, разожженного в большом тазу, поставленном на два кирпича и кусок жести. Лицо шамана совершенно закрывали полоски кожи, пришитые к страхолюдной меховой шапке с мягким остроконечным верхом. Чуть позже Вероника поняла, что приняла за головной убор капюшон длинной мантии-накидки с многочисленными пришитыми к полам и рукавам кожаными полосками.

По огромному залу с колоннами, поддерживающими верхний ярус, носилось горловое пение шамана. Постукивая колотушкой, притопывая мягкими сапожками, шаман гудел, как звероватый шмель над огненным цветком. Периодически он замирал в причудливых позах, как будто к чему-то прислушивался… и снова начинал свое кружение-гудение.

Совершенно завороженная его действиями, Ангелина Сергеевна прижимала к животу большую обшарпанную чашку. Однажды Бадма Петрович властно протянул к ней руку, и бывшая работница ЦК КПСС быстро вложила чашку в растопыренные шаманские пальцы. Только что не присела в уважении.

Шаман просунул чашку между кожаными «дредами», высоко задрав голову, пролил себе в горло некий напиток. Остатки широким жестом вылил на костер. С духами, надо думать, поделился.

Эка, слегка подвинув замершего Василия Никифоровича, встала за спинкой дедовского кресла. Вероника заметила, что почти у ног Эдуарда Кузьмича стоит нарядная плошка с молоком. Тоже, видимо, подношение духам предков.

Шаман закрутился быстрее, запел громче и неожиданно рухнул, словно подкошенный, на кстати заготовленный надувной матрас с подушками, прихваченными с какого-то дивана. Замер, раскинув руки с колотушкой и бубном. Потом задергался, как эпилептик, выгнулся дугой… опять обмяк.

Вероника бросила из-под ресниц взгляд по сторонам и убедилась, что никто не снимает представление на телефон. Ну не было в ней никакого благоговения перед этим действом! Возможно, не случись ей прочитать справку ФСБ на шамана Зайцева, она б и замерла в священном трепете наравне с другими зрителями. Но два обвинения в мошенничестве… простите, не могу проникнуться.

Шаман заговорил. Грозно и напевно, с придыханием залопотал на непонятном языке. Бурятском, вероятно.

Ангелина Сергеевна беспомощно поглядела на зрителей, видимо не решаясь подойти к своему бойцу и напомнить ему, что здесь далеко не все буряты. Троепольский ободрил ее взглядом, и мадам осторожными шажками приблизилась к матрасу, склонилась над лопочущим шаманом.

— Мастер Бадма, мастер Бадма… — зашептала подобострастно и чуть-чуть испуганно.

Веронике стало совсем противно. Зайцев, по всей видимости, никак не мог простить хозяину дома, что какому-то иностранцу позволили привезти помощника, а ему, уважаемому в Бурятии человеку, отказали в эдакой малости. Теперь Бадма Петрович мелочно мстил за пренебрежение. Заставлял пожилую женщину почтенно ему кланяться.

Бадма способен отомстить совсем по-взрослому, поняла Вероника и приготовилась прослушать «откровения» уже во всей их красоте.

— Мастер Бадма, мы вас не понимаем! — умоляла Ангелина Сергеевна.

«Опомнившийся» шаман внезапно выбросил руку вперед, вцепился в сухонькое запястье Ангелины и, сильно за него дернув, сел. Принялся вещать:

— Женщина пришла на мой зов! Вон там стоит. — Короткий шаманский палец указал на дальний угол зала. — К вам не подходит! Осторожна! Ведь здесь ее УБИЙЦА!!! — Провыл, замолк и принялся раскачиваться. — Она еще не понимает, что мертвым за себя уже не надо бояться…

— Кто? Мастер Бадма, кто убил Инессу?! — зашептала Ангелина Сергеевна.

— Мужчина. Злой, коварный, жадный… Она не ожидала… Она не говорит со мной, она посылает мне видения… Темная комната, стол, ковер, картина… Постой, не уходи! — Вскрикнув, мастер Бадма внезапно рухнул на матрас, вытянул в сторону темного угла руку со скрюченными пальцами, царапающими воздух, как будто шаман попытался ухватить чей-то ускользающий подол. — Не хочет быть здесь, — донеслось чуть слышно из-под «дредов». Шаман гортанно вскрикнул и поник всем телом.

— Мастер Бадма, уговорите Инессу! — взмолилась Ангелина Сергеевна и опустилась коленями на матрас с распростертым шаманом. — Пожалуйста…

— Не хочет. Не хочет видеть своего убийцу. — Бадма Петрович вяло махнул ладонью. — Уйдите все. Мастер будет отдыхать, — и «отключился» в неудобной позе упавшего на пол паралитика.

Публика на цыпочках с почтением покинула зал. Обсуждать сеанс все начали, лишь оказавшись в широком длинном коридоре, ведущем в вестибюль. Заговорили, зашептались…

Вероника шла последней. Глядела под ноги и размышляла о том, способен ли Эдуард Кузьмич подговорить шамана, чтобы тот объявил убийцей мужчину? Ника, безусловно, понимала, что предубеждена против Зайцева. И вообще, для следствия мнение Бадмы Петровича — плюнуть и забыть. Но для тутошней компании, особенно если заранее поселить в головах уверенность, что убийца все-таки мужчина, шаманские слова чего-то значат и могут сыграть роль при опросе свидетелей. Если предположить, что Эдуард Кузьмич…

Сбегал в бальную залу и договорился, да? Нет. «Сбегать» Кощин никак не мог, хотя кресло у него довольно-таки мобильное. Если шамана и подозревать в сговоре, то только с Ангелиной. Он — ее креатура, они вместе ушли из гостиной, и только женщина может быть заинтересована в том, чтобы колдун объявил убийцей мужчину…

«Ерунда какая-то! — оборвала себя Вероника. — Зачем вельможной даме убивать психолога? Что им делить?! Они насмерть разругались из-за отказа Инессы заверять задания у нотариуса?! Бред».

В задумчивости Вероника едва не уткнулась лбом в колонну на выходе в вестибюль. Мысли вышивали крестиком такой затейливый узор, что, слегка очнувшись от раздумий, Ника даже не сразу поняла, а куда ей, собственно, идти. Да и зачем.

К лестнице. Вон она, неподалеку. Ника постояла, наблюдая, как Эка завозит кресло с дедом в лифт, как Кощин с ней ругается: он пока дееспособен и способен обойтись без помощи и нянек! Разобидевшаяся внучка, фыркнув, вышла из лифта и пионерской поступью, сгибая коленки под острым углом, промаршировала к лестнице…

Да, Эдуард Кузьмич, пожалуй, не смог бы договориться с шаманом. Ему пришлось бы говорить при Ангелине, находившейся в бальном зале со своей креатурой.

Или Ангелина отлучалась? А Кощин мог вместо себя отправить к Зайцеву Василия. Как-никак они сообщники, тело вместе выносили.

Мог. Но сомнительно.

Совсем запутавшись, Вероника добавила прыти, поднялась по лестнице до поджидавшей ее Эки.

— Улет, да? — восторженно сказала Катерина. — Ты веришь, что Бадма на самом деле говорил с Инессой?

Вероника не могла поверить, что Инесса, имея многие возможности для сбора информации, пропустила на «Битву» человека, дважды заподозренного в мошенничестве! О ней все в один голос