Хотя… если вспомнить каменно-неподвижное азиатское лицо шамана, глаза, которых за набрякшими веками практически не видно… Попробуй-ка пойми, чего он там удумал. Лицо как гипсовая маска.

Не отвечая на вопрос Катерины, Вероника задала встречный:

— А ты не знаешь, мастер Бадма легко прошел отсев Инессы?

— Откуда? — Эка повела плечом. — У нас никто про своих бойцов не рассказывает. Хочешь, я спрошу у Ангелины Сергеевны?

Вероника усмехнулась:

— Сейчас? После такого триумфа?

— Значит, ты Бадме поверила. Если называешь его выступление триумфом.

— А ты, значит, нет.

Эка задумчиво поглядела на полотно, готовое выплеснуть из себя бурное море, и медленно покачала головой:

— Не знаю. Сеанс, конечно, был улетным, но верю или нет… С правдивостью происходящего у нас обычно Инка разбирается. Разбиралась… — Девушка поморщилась. — Она любой подвох, как гнилой орех, щелкала.

— Эк, а у Ангелины и Инессы какие-то терки были? Как они вообще контачили?

— Нормально. Что им делить? Хотя… — Взгляд Катерины снова погрузился в нарисованную морскую пучину. — Нет, чепуха.

— Что, Эка, что? — настаивала Вероника.

Но собеседница уперлась и отказывалась поделиться какой-то догадкой или воспоминанием:

— Отстань, Ник, это было давно, это личное, и вообще я все подслушала. Случайно.

Вероника мысленно пожалела, что она не следователь и не может пригрозить упертой партизанке какой-нибудь статьей УК РФ. Но впрочем, некоторые результаты разговор все-таки принес: во-первых, у госпожи Захаровой был конфликт с покойной, а во-вторых, Вероника больше и больше убеждалась, что Эку кто-то подставил. Ну не может убийца так горячо хранить чужие тайны! Убийца бы, наоборот, постаралась утопить Ангелину Сергеевну поглубже и наверняка.

Так что тут, похоже, вырисовывается другой сюжет. Некто убил Инессу, обмазал кровью ручку двери в спальню Эки, сумел оставить пятна и на ее кровати, вероятно, даже на руках или руке. Рассчитывал, что девушка, проснувшись и увидев пятна крови, перепугается, поднимет переполох, а позже в кабинете ее деда найдут тело Инессы…

Но просчитался. Эка переполох не подняла — подумала, что у нее пошла из носа кровь. Возможно, что испачканной в крови рукой она во сне провела по лицу, и картина стала совершенно естественной.

Но вот почему дед не поговорил с внучкой, Ника не понимала. Он думал, что она сама придет к нему за помощью…

— Эк, а ты лунатизмом не страдаешь? — полушутливо поинтересовалась Вероника; этот вопрос давно подразумевался, был вышит крестиком на ее изнаночном бытие.

Катерина, почти дошедшая до арки, развернулась и уставилась на Веронику, как папуас на вертолет.

— Ну ты даешь… Откуда узнала?! — Вероника, выбрав уже проверенное объяснение, отмахнулась, дескать, зачем еще раз повторять про эзотерическое чутье. — Да, у меня была парасомния, но давно! Я уже об этом и забыла.

— Расскажи.

— А что тут рассказывать? — фыркнула девчонка, поймала строгий взгляд ворожеи и послушно приступила: — Когда… ну… когда родители погибли, в общем… — Рассказ давался Эке с видимым трудом. — Тогда летние каникулы были, я здесь с бабушкой и дедушкой жила. Никто вначале не заметил, что я ночью прихожу в спальню мамы… Я тоже об этом утром ничего не помнила… Короче, врач-сомнолог посоветовал вынести из спальни мебель и вещи родителей. Чтобы я перестала за них цепляться, ненарушенная обстановка спальни служила триггером, спусковым механизмом. Мой дед, как всегда, поступил кардинально: сделал из спальни мамы и папы свой кабинет. Я днем туда приходила, видела совсем другую комнату…

— Гулять по ночам перестала?

— Да, постепенно, — вздохнула Эка. — А почему ты спрашиваешь?

Для ворожеи-агента-кулинара наступил момент истины. Имеет ли она право сказать несчастной девушке, что та убила близкого человека? Пусть даже не намеренно! Инесса, вероятно, пошла ночью в кабинет Кощина за своими бумагами, Эка, чистая сомнамбула, вышла в коридор, увидела открытую дверь бывшей спальни покойных родителей и вошла туда…

Как получилось, что она убила доктора? Толкнула, разозлившись, что в священном для нее месте находится чужой, и Инесса ударилась головой, например, о край стола? Или же Эка спонтанно ударила чем-то Инессу по голове?.. Этого уже не узнаешь, а Катерина ничего не помнит. Дед потому и прятал тело, чтоб его внучка не считала себя невольной убийцей. Жалко его. Жалко их всех. Пусть этим делом занимается полиция. Вполне возможно, что Эдуард Кузьмич сумеет как-то продвинуть версию несчастного случая.

Эх, если б не испачканный кровью ковер, у него бы все получилось! Его внучка на самом деле не убийца, она несчастная девочка, гуляющая во сне!

Вероника приобняла Катерину, чмокнула ее в висок.

— Пойдем обедать, Эка. Нянюшка такой ростбиф приготовила — пальчики оближешь!

Эка насмешливо фыркнула:

— Ох и любите вы, эзотерики, таинственности на себя нагнать!

— Эк, я не эзотерик. Я просто сверхчувствительная.

— И очень скромная. Ага.

Как оказалось, Вероника зря переживала, что ростбиф остывает: Анастасия Семеновна только-только приступила к накрыванию стола. Ника предложила помощь, хотела улизнуть на кухню, чтобы поменьше видеть несчастных дедушку и внучку, но экономка отказалась. Сказала, что закуски и соусы сама лучше рассортирует по столу.

Пришлось торчать в гостиной. Впечатление от феерического выступления Бадмы Петровича уже развеялось, все, конечно, еще пытались за него цепляться, но получалось плохо. Смерть сама по себе ужасное событие, но появившееся предположение — милую Инессу убили! — заставляла мысли каждого прокручивать слова шамана: «Здесь ее убийца». Особенно тяжело приходилось мужчинам. Троепольский задумчиво крутил в руке бокал с коньяком, в какой-то момент, не выдержав сражения с собственными страхами и нервами, он подошел к девчонкам и предложил:

— Пошепчемся? В курилке.

Ника попыталась отвертеться, но Эка вцепилась в ее руку — не отодрать клещами! И пришлось идти.

Михаил первым вошел в малую гостиную, движением бровей предложил девчонкам коньячку, богато выставленному на длинной тумбе под картиной с лошадью. Девчонки отказались.

— Эк, ты своего бойца, Аркадия, хорошо знаешь? — потягивая коньячок и пытливо глядя в глаза внучке Кощина, поинтересовался Михаил.

Катерина моментально встала в позу:

— А что?

— Я спросил, Эка. — Троепольский добавил в голос взрослости и стали. По всей видимости, слова шамана о мужчине-убийце не прошли мимо его сознания. Мысли каждого в этом доме крутились вокруг одного и того же: кто из мужчин способен на убийство?

— Отстань! — заносчиво сказала Эка и принялась теребить браслет с самоцветами. — Аркаша безобидный дядька, геммолог…

— Этот браслет он тебе подарил? — вступила Вероника, от которой не укрылся нервный жест девчонки.

Катерина попыталась отшутиться:

— Ох, я скоро начну тебя бояться, Вероника!

— Значит, он, — практически в один голос сказали Полумятова и Троепольский.

— Взятку тебе дал за «Битву»? — понимающе хмыкнул Михаил. — Продешевила, — и пока возмущенно