Иначе ведь ее любимые мужчины окончательно разругаются. А потому Света ладонями обхватила лицо Демида и привстала на цыпочки так, чтобы можно было беспрепятственно целовать вредные губы.

Спустя минуту, телефон все же перекочевал в руки Тахировой.

– Пап! Это я, привет, – заговорила Света и удивилась, ведь голос звучал вполне ровно.

Ирбис не упрощал задачи ведения переговоров с разгневанным родителем. Но Света держалась изо всех сил, правда пришлось повернуться к Демиду спиной, чтобы тот не мог дотянуться до ее губ и взять их в плен очередным поцелуем. А, кажется, именно эта задача и стояла перед Демидом.

На самом деле, зря, конечно, повернулась спиной к хищнику. Но выбора не было. И пусть настойчивые и бесстыжие ладони пустились в путешествие по ее телу, зато Света могла разговаривать по мобильному.

А вот глаза сами собой закрылись от удовольствия, когда град поцелуев посыпался на ее шею и плечо.

– Все именно так, дочь? – грозно требовал ответа отец, но Света слышала беспокойство в словах отца, а совсем не гнев. – Щенок правду говорит? Это твой выбор?

– Все так, папочка, – ответила Света без раздумий и взглядом проследила за тем, как Демид перехватил ее ладонь, медленно поднял выше, к своему лицу, прижал пальцы к приоткрытому рту, сделал жадный вдох.

– Ну что ж, – ворчливо пробормотал Тахиров, – чтобы завтра в десять утра были у нас дома. Без опозданий!

– Хорошо, папочка, – ласково отозвалась Света и не успела попрощаться, потому что Демид отобрал у нее телефон.

– Мы непременно опоздаем, Свет мой, – пообещал Демид, спрятал телефон и крепче прижал к себе девушку.

– И зачем ты его провоцируешь? – хохотнула Света и послушно прогнулась в сильных мужских руках.

– Не провоцирую. Заявляю права на тебя. Пусть привыкает, что ты только моя, – заявил Ирбис, а Света громче рассмеялась. – Ох, Свет мой, я же тебя хотел обедом накормить. Вот почему ты такая, а? Я ни о чем другом думать не могу.

Света приглушенно ойкнула, когда Ирбис еще теснее прижался к ней сзади так, что сразу стало понятно, какие именно мысли и намерения в голове любимого парня.

– Маньяк, – хихикнула Света.

– А как ты хотела? Я же тебя ждал. За два года познал все прелести контрастного душа и мастурбации. Теперь вот, – бормотал Ирбис, а Света не поняла, шутит ли парень, или говорит серьезно. Но слова любимого мужчины поразили девушку, и хотелось все же верить, что они правдивы. – Не смотри так, малышка. Сорвусь. И обедать будем позже.

А Света все равно смотрела в голубые глаза. Бесхитростные. Правдивые. И потом, Ирбис никогда не врал. Никогда.

– Правда? – все же шепнула Тахирова.

– А зачем мне кто-то другой, Свет? У меня есть ты, – нахмурился Демид, шумно выдохнул и решительно заявил: – Так, все. Давай есть.

Тахирова не возражала. Ей нужна была всего лишь минутка, чтобы окончательно утрясти в своей голове все стремительно происходящие события.

Но главное – Света начинала верить в их с Демидом общее будущее.

* * *

Глава 13

Алек стянул с себя треснувшую по швам рубашку, скомкал, швырнул в урну у служебного выхода из ресторана. Сразу же подкатила тачка с водителем и охраной. Мужчина сел в салон и на миг прикрыл глаза, размышляя.

Бредовая затея, и без подсказок со стороны он это знал. Сам не помнил, когда в последний раз поступал настолько опрометчиво, непродуманно, по-детски.

Ситуация, в которой оказался Фальковский, была, мягко говоря, тупиковой. С какой стороны не взглянуть. Ему ведь и даром не нужны такие заботы, как связь с малолеткой. Зачем ему это? Ему бы чистой механики, снятие напряжение, стресса, чисто расслабиться с опытной шлюхой, чтобы задвинуть хоть на пару часов все свои дела. А в итоге что?

В итоге у Фальковского появилась одержимость девчонкой. Еще и какой! Младшей дочкой Тамика Тахирова. Той, которую нельзя безнаказанно разложить на столе в чертовой забегаловке. А он, сволочь, был в шаге от подобного «подвига».

Алеку казалось, что он до костей пропах ее ароматом. Страсть, жажда, наваждение – это все вспыхивало в нем, стоило пустить Марьяшу в свои мысли. Впрочем, Фальковскому казалось, что Марьяна Тахирова уже несколько дней засела там, в буйной голове, и не получалось вытравить порочные фантазии о девушке.

Он хотел просто пообедать с Машей. Максимум, ограничился бы поцелуями. А очнулся, когда влез девчонке в трусы. Непорядок. Алек чувствовал себя моральным уродом. Но было сладко, да. До боли. И никакой секс с опытной бабой не приносил ему столько удовольствия, как приглушенные стоны Марьяши и доказательства ее оргазма на пальцах.

Алек сжал руку в кулак. До хруста.

Нужно собраться. До вечера стоило уладить много вопросов. Но все мысли остались там, рядом со смущенной и растерянной девчонкой.

– По краю ходим, да, Алек Олегович?

Фальковский открыл глаза. Так и тянуло спустить пар на физиономии личного телохранителя Льва Виткинчука. Но нельзя, потому что давно знакомы, потому что вопросы безопасности и охраны Фальковского входят в обязанности Левы, по прозвищу Ржавый. К тому же, друг. И хороший. А хороший друг херни не посоветует.

А потому Алек лишь усмехнулся. Подхватил свою, оставленную в машине рубашку, и начал одеваться.

– Дочке Тахирова девятнадцать. Исполнилось. Первый курс. Вчерашняя школьница, – уже без ехидства продолжил говорить Ржавый.

Алек понимал, что в машине свидетелей нет, потому Лева и позволяет себе подобный тон и вмешательство в дела шефа. И частично был благодарен другу за промывку мозгов. Но, твою ж мать! После того, что произошло в ресторане, Алек просто не понимал, как ему отступиться от Марьяши. Тут вариантов нет. Только вперед.

– Ты подумай, нужен тебе геморрой такой? Мы полквартала перетрясли, чтобы слиться с обстановкой. Скажи, на хрена нам конфликт на ровном месте, Сань? – бормотал Лева. – Баб же валом кругом. Проверенных. Умелых. Чего ты зациклился на девке сопливой?

А дальше все случилось очень быстро. Автомобиль притормозил на светофоре. Алек молниеносно ринулся вперед. И когда сменился световой сигнал на разрешающий, и машина Фальковского двинулась вперед, Лева Ржавый стирал рукавом струйку крови.

– Не девка, – спокойно произнес Алек.

Виткинчук хмуро глянул в зеркало заднего обзора. Тяжелый взгляд Фальковского сказал больше, чем могли бы это сделать слова. Ржавый кивнул.

– Куплю тебе шикарный веник на похороны, – усмехнулся Лев. – Если что, ты был самым геморным клиентом, Алек Олегович.

– Организуй мне клуб на сегодня. Весь этаж. Чтобы без лишних глаз, – распорядился Алек.

– И фейерверк на поминки. Знаешь, как в новогоднюю ночь. Красиво ж, – задумчиво пробормотал рыжеволосый телохранитель Фальковского,