наследником престола. Не думаете ли вы, что правящий при подобных обстоятельствах король должен отказаться от легкомыслия...особенно во взаимодействии с теми, кто поместил его на трон?'

'Ему следует избавиться от этой дамы и от навязываемых ею утомительных взаимоотношений'.

'Я придерживаюсь точно такого же мнения', - поддержал Десмонда Уорвик. 'А когда вспоминаю об унижении, что мне пришлось вынести, возлагая корону на голову данной леди, то теряю разум до степени вероятности нанесения себе определенного вреда, если лишь позволю моему гневу выплеснуться наружу'.

'Могу понять ваши чувства', - произнес Десмонд. 'Мне известно, что, когда Его Величество женился, он отдал в ваши руки бразды переговоров с Францией'.

'Это правда', - подтвердил Уорвик. 'Страна не в состоянии позволить себе продолжить вереницу приносящих разрушение союзов. Сейчас народ развлекается благословленным самим лукавым браком между Джоном Вудвиллом и пожилой герцогиней Норфолк. Но, положа руку на сердце, смеяться тут не над чем'.

Десмонд был опечален лицезрением Уорвика в подобном настроении, но самым тревожным ему казалось образование в отношениях между графом и монархом трещины.

Десмонд отличался преданностью Уорвику, которым восхищался более, чем кем-либо из живущих, он обладал прекрасной осведомленностью о роли вельможи в проводимой политике, но, в то же самое время, и короля любил. Положение дел лишало почвы под ногами, и Томас Фитцджеральд опасался, что главные проблемы могут еще находиться впереди.

Когда Томас предстал перед Эдвардом, тот проявил высшую степень приветливости. Они обсудили ситуацию в Ирландии, и король поздравил Десмонда со всем, им совершенным.

'Пока вы находитесь дома, просто обязаны выехать на какой-нибудь из видов охоты', - посоветовал суверен. 'Как с ней в Ирландии?'

Томас заверил, что с охотой в Ирландии было очень хорошо. Но Десмонд получил бы огромное удовольствие от преследования добычи вместе с королем.

Проезжая через лес, они обнаружили, что оторвались от остатка свиты. Эдвард был сама обезоруживающая любезность. Молодой человек проявлял такое дружелюбие, что Десмонд почти забыл, как часто случалось и с другими, про королевский статус своего собеседника.

Эдвард же вспомнил об Уорвике и поинтересовался, каким Томас его нашел.

'Таким, как обычно', - ответил Десмонд. 'Переполненным жизненных сил...и столь же умным, каким граф был всегда'.

'До меня дошли сведения о его антипатии по отношению к королеве'.

Тут они вступили на опасную почву, к чему Томасу следовало бы подготовиться заранее.

Десмонд промолчал. Он не мог солгать, что Уорвик не упоминал о ней в их разговоре, - граф успел продемонстрировать испытываемые им чувства довольно откровенно. Томас заколебался. И в этот миг Эдвард спросил: 'А что вы думаете о королеве, Десмонд?'

'Я думаю, что она - замечательная красавица'.

'Чудесно, но, должно быть, все так думают. А еще?'

'Ее Величество окружена ореолом добродетельности. Удивительно, что, являясь вдовой с двумя детьми на руках, она выглядит так...невинно'.

Король расхохотался.

'Полагаю, с заключением брака я поступил мудро. Как считаете, Десмонд?'

Ответить оказалось тяжело. Дать желаемый Эдвардом ответ было бы фальшиво, и Томас хранил уверенность в очевидности подобного шага.

Король отметил паузу и опять расхохотался. 'Десмонд, вы можете теперь говорить со мной откровенно. Я знаю, вы - не единственный, кто смотрит на мой брак, как на неблагоразумие. Вы же так думаете, ну же, Десмонд?'

'Мой господин, не могу этого отрицать. Было бы мудрее выбрать ту невесту, которая подарила бы вам политический союз, непосильный для прекрасной и добродетельной королевы'.

'Ну, Десмонд, сейчас дело сделано. И его не отменить'.

'Нет, мой господин, я не об этом. Вы можете развестись и заключить союз, который будет более приемлем в глазах многих ваших подданных'.

Эдвард разразился смехом. 'Десмонд, у меня и в мыслях нет так поступать'.

'Уверен, что нет, мой господин. Но вы задали мне вопрос, и я ответил вам, открыв, что у меня на сердце'.

'Мой дорогой друг, конечно же, я ценю вашу искренность'.

Возвратившись во дворец, король находился в довольно благодушном настроении. Они выбрали прекрасный день для охоты. Эдвард направился прямо к Елизавете, принявшей его, как обычно, со спокойным удовольствием, приносящим монарху эффективное успокоение.

'Вы хорошо провели день, охотясь?' - спросила Елизавета.

'Да. Со мной был Десмонд. Приятный парень'.

'Как я слышала, он замечательно справился в Ирландии'.

'Еще как замечательно. Как сказал Уорвик, оказалось полезно отправить туда именно ирландца. Они понимают соотечественников гораздо лучше, чем это удалось бы людям со стороны, к тому же могу тебе признаться, наш ирландец довольно легок в общении'.

'Значит, вы с удовольствием провели с ним время'.

'Он добрый и честный парень. Мне нравится, когда человек откровенно говорит, о чем думает'. Эдвард принялся хохотать.

'Вас что-то позабавило'.

'Да. Тебе, Елизавета, это придется по душе. Я поинтересовался, что он о тебе думает'.

'Неужели?' Веки прикрыли глаза, и королю стало недоступно отражающееся в них выражение.

'По его словам, Десмонд думает, что ты прекрасна и добродетельна. Как видишь, даже он оценил неотразимость твоей внешности'.

'Как мило с его стороны'.

'Не настолько. Знаешь, что еще мне сказал? Десмонд полагает, что мне следует с тобой развестись и заключить союз с кем-то, способным принести стране политическую пользу'.

Эдвард громко рассмеялся.

Елизавета колебалась лишь короткие доли секунды, прежде чем залилась смехом вместе с мужем.

Эдвард находился рядом, обвив ее руками. 'Нет нужды тебе объяснять, что я не намерен прислушиваться к его совету'.

'Я рада слышать это, мой господин'.

Речь Елизаветы звучала легко и спокойно, но в сердце ее затаилась холодная ярость. Сейчас Эдвард забавлялся, но даже сама мысль о разводе несла в себе опасность, и люди, насаждавшие подобное, представляли серьезную угрозу.

Король обнимал и целовал жену, а она не переставала размышлять о Десмонде.

'Я запомню вас, мой господин', - думала Елизавета.

Когда королева забеременела, Эдвард был вне себя от радости.

'Подари мне сына', - воскликнул он, - 'и мы