Но эти узкие полоски не то что ничего не закрывали, а вообще.

Менталистка не стала контролировать мимику. Она абсолютно искренне разинула рот и широко раскрыла глаза:

— Знаешь, с точки зрения нравственности этот купальник лучше вообще снять! И остаться голой! Будет более прилично, чем сейчас!

— У нас, в отличие от вас, отсутствует концепция первородного греха в культуре, — флегматично парировала азиатка, продолжая вертеться перед зеркалом в помещении, куда пустила и их.

Вместе с Ржевским. В этом салоне, видимо, жёны закупались вместе с мужьями, потому примерочные комнаты были большими, не на одну персону.

— У нас тело не является предосудительным по определению, — узкоглазой действительно ни разу не было стыдно.

— А это одежда для солнечных ванн на моём участке…? — в глазах Ржевского в мгновение ока возник и прочно обосновался неприкрытый восторг.

— Смотри, не захлебнись слюной, — предложила менталистка попечителю, чертыхаясь мысленно и всё-таки врубая контроль мимики.

Аль-Футаим, судя по лицу, тоже была изрядно удивлена, хотя и ничего не говорила.

— Да. Дмитрий-сан, для центра города у вас сохранилась на удивление девственная природа. Мне показалось, именно этот ансамбль позволит мне наслаждаться ею в полном объёме.

Наджиб решительно рванула в сознание азиатки на три слоя вглубь. Потом отвернулась в сторону и бесшумно зашевелила губами, бормоча ругательства: Норимацу абсолютно искренне думала, что говорила.

Это был не троллинг, не далеко идущие коварные планы соблазнения, не просчитанная на много шагов интрига.

Норимацу реально была прямая, как лом.

— Кое-кому свезло. — Бесстрастно констатировала менталистка. — Козёл и капуста находят друг друга.

Несмотря на контроль менталом, промолчать сил не нашлось.

— Я тогда бассейн выкопаю! Бетоном изнутри закрою, выложу плиткой! — Ржевский, нездорово сверкая взглядом и захлёбываясь слюной, чуть не оторвал себе карман, решительно доставая блокнот и карандаш обратно. — Труб взял с запасом, насос мощностью тоже! — понёс он околесицу с энтузиазмом умалишённого в стадии бреда. — Чтоб и поплавать было где под солнышком!

— Это очень любезно с вашей стороны, Дмитрий-сан, — невозмутимо поклонилась японка без задних мыслей.

Её буфера качнулись вперёд-назад, практически не скрываемые этими тонкими полосками, которые Шу абсолютно искренне считала за одежду.

Наджиб грязно и тихо выматерилась на обоих языках ещё раз.

Аль-Футаим хлопала глазами, словно пыталась проморгаться: она тоже не могла поверить, несмотря на все свои свободные взгляды, что незамужняя молодая девушка может в таком ходить при ком-то на людях.

А не из ванной в туалет в своём доме, когда никто не видит.

— Я готова, сейчас оденусь. — Флегматичная до тормознутости Норимацу абсолютно искренне не замечала произведённого её эффекта на каждого из троих спутников.

Мадина даже проверила её сознание по второму кругу, хотя в этом не было никакой необходимости.

— Бывает же… — констатировала менталистка самой себе.

Эмоций родилось столько, что их не было смысла пытаться выразить.

Ржевский тут же крайне нехарактерно засуетился, выскочил из примерочной, тактично прикрыв за собой дверь снаружи.

Когда женщины вышли, он выхватил бумажные пакеты с выбранными вещами у японки с такой скоростью, что его руки в прямом смысле размазались в воздухе:

— Платит мужчина! — пояснил он. — Наш обычай! Норимацу-сан, вас ни к чему не обязывает!

— *б твою мать. — Абсолютно спокойно произнесла Мадина Наджиб по-русски. — Я спокойна. Я не нервничаю. Я не испытываю никаких эмоций. Это вообще не моё дело. Я очень хорошо воспитана и не буду комментировать того, что меня совсем не касается.

— Присоединяюсь, — замороженным голосом сказала сбоку аль-Футаим на языке Залива, неизвестно как понявшая смысл. — Хотя я бы как раз высказалась. Если бы это всё не было и не моим делом тоже.

Стоя вторым в очереди на кассу, Ржевский жизнерадостно напевал какую-то идиотскую песню о весело бегающем под окнами избы молодом кабанчике.

Он пританцовывал в такт своему бормотанию, время от времени порывался бить чечётку и то и дело с энтузиазмом косился в сторону Шу, сглатывая набежавшую от избытка чувств слюну.

Глава 13

Нихрена себе у Шу купальный костюм. Обнять и плакать. Первый раз в жизни пожалел, что я не художник.

— Дамы, у меня есть предложение. Хочу сделать вам сюрприз, но мне для этого потребуются три часа у себя в имении. Не хотите где-нибудь погулять, потом ко мне нагрянуть? — решительно достаю кожаный мешочек с остатками финансов. — Само «погулять» я финансирую. Вас ни к чему не обязывает!

Наджиб начинает ехидно хихикать, причём не объясняя, что её так развеселило.

— Стерва! — честно заявляю ей, что думаю.

— Мхм, — опускает веки она и задерживает их в этом положении. — Ещё какая. Всех троих не обязывает? Или по очереди? Кто первая?

И что на это скажешь? Ничего искромётного в голову не приходит.

Гордо игнорирую непонятный выпад, переводя взгляд на аль-Футаим и Норимацу.

— Дим, точно не хотим! — решительно отвечает за всех принцесса. — Есть второй вариант. Деревянных домов у тебя на участке куча, размещаешь нас в любой из них, который пустует — а сам идёшь делать свой сюрприз.

— Выходить наружу не будем! — обещает резко подобревшая Наджиб. — Пока ты сам с улицы не позовёшь!

— Присоединяюсь. Ржевский-сан, я бы вообще не хотела сейчас по городу гулять, — вздыхает японка. — Я бы в спокойном месте посидела. У вас очаровательные растения, кусты, природа. Мне до утра так было бы лучше. Вы же не против, если и я как ваша партнер пока останусь у вас?

— НЕТ! — настроение резко идёт вверх.

Какой дурак на моём месте будет ей возражать?

Хоть с кем-то мои устремления совпадают. Кажется.

Наджиб снова косится в мою сторону и едко хихикает, но теперь я на неё демонстративно не обращаю внимания: есть другие девушки! Какие надо! Которые и отрезать у себя ничего не требуют, и с женитьбы в этом малолетнем возрасте разговора не начинают.

А судя по одежде, выбранной Норимацу для походов по моему имению, на жизнь она смотрит, как я. Хотелось бы верить.

Скрестить пальцы, чтобы не сглазить. Ожидания самые радужные: если этот её купальник — не завуалированный сигнал и не разведпризнак, то я вообще не знаю, что об этом мире думать.

— Как скажете. Тогда ловим такси — и домой. — Решительно иду на выход.

Работы предстоит изрядно даже для меня, на монтаж первого санузла я сгоряча всего три часа себе дал.

Кстати, хотел вместе с доставкой сантехники до имения Ржевских добраться на машине этого салона, однако сэкономить в очередной раз не выйдет: не в фургон же с раковинами трёх девиц запихивать.

Ладно. Такси так такси.