жены, произносит он. – Кушать будете? Зоя, кофе или чай? Может, что-то покрепче?

– Ой, я не знаю… – перевожу взгляд на Роберта, ища в его глазах одобрение. Я бы с удовольствием выпила настоящего армянского коньяка или домашнего красного вина, что привозят в кафе Зайченко мелкие предприниматели.

– Я за рулем, а Зоя будет. Не спорь, жена, тебе надо расслабиться и хорошо выспаться. Я подстрахую с Мишуткой, если что. Пап, тебе помочь?

Глаза Николая Ивановича вспыхивают неподдельной добротой, а с лица мгновенно сползает налет мнимого недоверия или неприятия. В этой семье «рулит» тетя Гаяна – без объяснений понимаю я.

– Идем, Робушка, идем. У нас и шашлычок имеется. Гаяна все переживала, что останется, а тут вы пришли. Молодцы, что зашли.

Мишенька ворочается в коляске, а свекровь подскакивает и вынимает из деревянного сундука, стоящего возле камина, теплый шерстяной плед. Накрывает «мальчика», как она его называет и возвращает внимание ко мне.

– Рассказывай, невестушка, как твои дела, – со вздохом произносит она. Разжигает камин и ворочает поленья кочергой.

– Нормально, – протягиваю руки, только сейчас понимая, как замерзла. И проголодалась…

– Крест живой еще или…

– А вы для чего спрашиваете? Ищете повод меня уколоть? – вздыхаю я.

– Возможно, я эмоциональна и вспыльчива, но уж точно, не глупа. Я вижу, как ты относишься к моему сыну. Поздравляю, сегодня ты это наглядно доказала, – поджимает губы она. – Не каждая барышня поступила бы так же.

– Да… Потому что я его… Неважно это все, – бурчу, не отрывая взгляда от огня.

– Любишь его, да? А он не отвечает взаимностью? – со вздохом произносит свекровь.

– Да, именно так. Он всегда относился ко мне, как к девице на одну ночь – вы точно сказали. Но… Я мать… И мне достаточно того, что он любит сына. Играет с ним, заботится, обеспечивает. Большего мне не надо.

– Дура, – фыркает Гаяне Ивановна. – Как это не надо? Без любви человек высыхает, как цветок без почвы. Ты так долго не протянешь…

– Значит, разведемся. Возможно, Роберт встретит более подходящую женщину, способную дать ему больше, чем могу я… Мне нечего дать – я готова пожертвовать жизнью ради него, а ему не надо этого… Я на все готова пойти – на любую подлость, чтобы быть с ним… Я и на помолвку явилась, потому что любовь застилала мне глаза. Я ничего не видела тогда… И сейчас ничего и никого не вижу…

– Так и перестань говорить ему о своих чувствах, раз он не ценит этого, – с пониманием произносит Гаяне Ивановна.

– Я и не говорю… Один раз сказала, что люблю, так он взял с меня обещание больше никогда не произносить этих слов. Ну и пусть… Он живет, как привык, заботится о нас… Мне вон платья покупает, золотые украшения, туфли и…

– Он не верит тебе, Зоя. Присматривается, привыкает… Потерпи немного, – качает головой она. – Предательство нелегко пережить, а такое…

– У меня ничего не было с Крестовским. Я забеременела и сказала Виталию об этом. Извинилась и прекратила встречаться. Да, я играла им, манипулировала его чувствами, скрывала свой план от Роба, но столь жесткого наказания все же не заслужила. Крестовский обвинил меня в покушении, желая наказать за свое унижение.

– Я его понимаю, но и тебя мне жаль. Наказание вправду жестокое. Что теперь делать? Мы с Колей можем помочь? Деньги у нашего сына есть, так что…

– Дело не в деньгах. У меня нет алиби. Преступник выключил камеры заблаговременно, я пришла в неподходящий момент, вот и все…

– Он свое получит… Крест этот. Обиженный, маленький мальчик, чтоб его. Может, мне поехать к нему в больницу? Или где он сейчас? Я поговорю так, как умею только я. Ну… ты знаешь.

– Боюсь, это не поможет, Гаяне Ивановна. Спасибо вам… Роберт нанял хорошего адвоката, надеюсь, он поможет.

Свекровь хочет ответить, но наше уединение нарушают мужчины. Счастливый, улыбающийся дядя Коля накрывает на стол, а смущённый Роб смотрит на меня с нескрываемой нежностью… Аж мурашки бегут по телу от его взгляда…

– А можно мне на внучка взглянуть? Невестушка, не серчай ты на нас… – улыбается Николай Иванович, подойдя ближе. – Очень уж он маленького Робушку похож.

– Ну, папа… – смущается «Робушка», а я ликую… Как же все хорошо складывается…

Глава 32.

Зоя.

Когда-то я думала, что очень люблю Роберта… И сильнее любить невозможно… А теперь я смотрю в его красивые карие глаза в опушке длинных черных ресниц и заново влюбляюсь… Я сегодня сделала его счастливым, вернула маму… Странно, что тетя Гаяна забыла о моих упреках и обвинениях. И даже посочувствовала ситуации с Крестом.

– Может, оставите нам Мишеньку на ночь? – осторожно спрашивает она. – А сами… Вы молодые, вся ночь впереди. А завтра его заберете. А, может, и не заберете. Пусть у нас погостит, да, отец?

– Мамуль, я не знаю… Мишутка может проснуться и испугаться незнакомых людей. Давайте мы постепенно его будем к вам приучать? – поглядывая на коляску со спящим сыном, произносит Роб.

– Красавчик какой, наш внучок, – шепчет дядя Коля, склонившись над коляской. – Толстенький такой, богатырь. Прямо как наш Робушка в детстве. И реснички, как у девчонки. Гаяна, ты видела, и губки так же складывает, когда спит.

– Видела, Коля. Не шурши, разбудишь маленького. Завтра в гости к вам приедем, ладно, Зоя? Угостишь свекровь своей стряпней?

– Д-да… Я не то чтобы…

– Зоя вкусно готовит, – вступается за меня Роберт. Обнимает за плечи и смотрит с нескрываемым обожанием. Я помогу, если что, – а это уже добавляет шепотом.

– Зой, я вот что подумала, – вздыхает Гаяне Ивановна. – Когда ты ехала в офис Креста, ты проезжала цветочный рынок на углу улицы? Его просто нельзя не проехать, другой-то дороги нет.

– Мам, ты права, – оживляется Роберт. – Там должны быть камеры.

– И они зафиксировали всех, кто ехал к зданию. Если вы попросите следователя проверить, думаю, можно пробить всех посетителей.

– Там сотни машин, мам…

– Ну и что, Роберт, – отрезаю я. – Если это поможет мне остаться на свободе, я готова самолично просматривать записи. Двести, триста машин! Разве это сравниться с возможностью быть…

– Зоенька, я понял. Сейчас же звоним Шевелеву.

Роберт поднимается с места и взволнованно высказывает в динамик наши подозрения. Прощается коротко и с ноткой досады произносит:

– Они были уверены, что там нет камер! Это же простой рынок, их там никогда не было.

– Моя подруга Нора купила этот рынок полгода назад. Продала магазинчик с курортными товарами на берегу моря и… Осуществила свою мечту,