Он всегда выбирал любовниц, которые понимали, что он нехотел ни к кому привязываться на эмоциональном уровне. С Калли же он хотел нетолько физического удовлетворения.

— Ну, — сказала его собеседница, — я не стану вставать напути счастливой пары. Но помни, Дэймонаки, я тебе всегда рада. — Онаповернулась и скрылась в толпе.

Калли тут же попыталась отпустить его руку, но он толькокрепче сжал ее ладонь. В ее зеленых глазах промелькнул гнев.

— Хорошие же у тебя друзья, Дэймонаки.

— Ревнуешь? Не обязательно было меня спасать, но все равноспасибо. Ну что, пойдем отсюда? — Она так сногсшибательно выглядела в этомплатье, что ему хотелось его с нее снять.

— А ты разве не хочешь остаться?

Дэймон сжал губы. Калли всегда самозабвенно предавалась сним любви на кровати, в душе, на диване и даже однажды на обеденном столе, ноникогда не бывала инициатором близости. В ней всегда была какая-тоотстраненность.

Тем самым она испытывала его терпение, а еще его это оченьвозбуждало.

Он отпустил ее руку, скользнул по ее запястью кчувствительной точке с внутренней стороны локтя. Она содрогнулась, и соски еезатвердели, натянув шелк платья.

— Пойдем домой.

«Домой». Огромный пентхаус Дэймона действительно стал длянее домом, в отличие от бездушного особняка Алкиса.

Вот что поменялось в ее жизни, вдруг поняла Калли, покаДэймон сажал ее в ожидающий их лимузин. Лед в ее душе постепенно начал таять.Это все Дэймон. Может, она и нужна ему только для секса, но он был с ней щедр.Он очень щедро дарил ей себя и свое время. Ее ужасала слабость, которую она кнему питала, но она не могла уйти с того самого утра, как он бросил ей вызов,предложил уйти, если получится.

Калли подсела на объединявшую их страсть. У нее было такоечувство, будто она больше не одна в целом мире. И все же она намеренноотказалась от нескольких роскошных подарков, которые попытался ей сделатьДэймон. Она будет жить по средствам. Чудесная новость о том, что ее трастовыйфонд восстановлен, укрепила ее в мысли, что она не станет больше материальнозависеть от мужчины. И она докажет, что не просто женщина, вся заслуга которойзаключалась в том, что она захомутала богача с солидный счетом в банке. Она изовсех сил трудилась над осуществлением своей мечты.

Ее отношения с самым крупным магнатом в Греции были основанына сексе, а не на выгоде. Ее до сих пор шокировало то, как сильно она егохочет. С другой стороны, в этом они были равны. Они оба пали жертвами страсти,против которой не могли устоять.

Дэймону было неприятно, но любопытно, когда ее репутацияохотницы за деньгами не подтвердилась. Его первый подарок, перламутрово-белаякомбинация, которая просто кричала «любовница» ей в лицо, жутко ее разозлил.

В результате их ссоры от комбинации остались одни клочки, аДэймон получил истинное наслаждение, потому что она тогда впервые в их близостиповела себя активно. Он смотрел на нее, пока она двигалась на нем, а миркружился, как в калейдоскопе, и он хрипло грозил каждый день покупать ей белье.

У Калли губы изогнулись в улыбке при этом воспоминании.

Даже гордость не могла заставить ее порвать эти страстныеотношения. Тем более что ей очень нравилось быть с Дэймоном, она чувствовала себяуверенно, ей было хорошо. Удивительно, ведь изначально он навязал ей этиотношения и ей хотелось его ненавидеть!

— Чему ты улыбаешься? — Дэймон притянул ее к себе поближе назаднем сиденье лимузина, обнял ее за плечи, коснулся ее, и тут же в ней вспыхнуложелание.

Она положила руку Дэймону на бедро и почувствовала, какнапряглись его мышцы. Улыбка ее стала еще шире.

— Да так. Скажи, а что это была за женщина? Бывшаялюбовница?

Она слишком стара и слишком вульгарна для Дэймона.

— Ты, должно быть, шутишь.

Он скривил губы, поднял ее руку к губам, лизнул ее ладонь,запястье.

Она теснее к нему прижалась, радуясь втайне, что между нимии водителем перегородка.

— Я не думала, что ты любишь такого рода дам.

Язык Дэймона начал выписывать круги по центру ее ладони.

— А ты знаешь все о том, какие женщины мне нравятся.

Калли распахнула глаза.

— Ты меня все время интригуешь, — пробормотал Дэймон. — Ведькогда-то я сказал бы, что ты из той же породы женщин, что и она, и принципов утебя не больше, чем у подзаборной кошки.

Калли замерла и отдернула руку, но он с легкостью сновапоймал ее ладонь.

— Она все время ищет свежее мясо, нового любовника, которогоможет заманить в ловушку своими дешевыми чарами.

Калли покачала головой. Такое презрение после интимностипоследних недель больно ее ранило.

— Меня тошнит от этих богатых стерв. Они получают то, чегохотят, и им плевать на всех остальных.

Дэймон не смотрел на нее, он смотрел на улицы Афин.

— Она неблагоразумна, — осторожно сказала она.

Женщины часто вели себя неблагоразумно, когда дело касалосьДэймона.

— Благоразумна? А зачем проявлять благоразумие, когда припомощи богатства можно сгладить любые... неудобства?

— Дэймон? — его жесткость ее напугала. — В чем дело?

Он вперился в нее взглядом так, что она даже задрожала.

— Мы почти уже дома. — В его голосе прозвучало обещаниеудовольствия и еще что-то. — Там поговорим.

Через двадцать минут Калли сидела на открытой террасе сзавораживающим видом на город. Она была все в том же черном платье из мягкогоджерси. Это платье сшито было по ее эскизу. И ей было очень приятно, когдаДэймон сделал ей комплимент.

Алкиса бы удар хватил, если бы его супруга надела то, чтосшила сама. Он считал, у нее недостаточно для этого способностей. И открытьбутик товаров для дома и интерьера ей тоже не под силу.

— Извини, — раздался у нее из-за спины голос Дэймона. — Мненужно было срочно ответить на звонок из Калифорнии, но теперь все в порядке.

— Ничего, — пожала плечами Калли. — Я тут наслаждаласьтишиной.

Без него. Она это имеет в виду?

Дэймон нахмурился. Может, она хочет побыть одна?

Он подошел поближе, и сердце у него сжалось. Какая же онакрасивая!

Даже странно, что она ему так нравится. Весь его жизненныйопыт подсказывал, что ни одна женщина, тем более женщина из богатой семьи, незаслуживает того, чтобы возносить ее на пьедестал. С другой стороны, он знал,что она не так проста, как кажется. Что у нее много тайн.