— За что пьем? — поднял он бокал.

Легкая улыбка заиграла у нее на губах. В сексуальном планеона принадлежала ему. Но он хотел большего.

— За новые начинания, — сказала она.

— За новые начинания.

Он сел спиной к окну, потому что видел открывающийся из неговид много раз. Сегодня его внимание притягивала женщина, которая была с нимрядом. Он будет держать дистанцию, пока не получит ответы на все свои вопросы.

— Скажи, зачем ты вышла замуж.

— Я не обсуждаю свое замужество.

— Знаю. Но я хочу, чтобы ты мне сказала.

— Зачем тебе это?

— А почему нет? Ты что, кого-то пытаешься защитить?

— Нет, — сказала она, немного поколебавшись.

Шестое чувство подсказывало ему, что секрет Калли как-тосвязан с обстоятельствами ее замужества. Ему не обязательно было ее понимать,чтобы наслаждаться лучшим сексом в своей жизни. И все же ему нужно было знать.

— Ты боишься мне сказать. Дело в этом?

— Ну, зачем мне удовлетворять твое любопытство?

Он видел, как она закрылась от него. Так же было в доме еедяди. Только тогда он думал, что ею движет одна только гордыня. С тех самыхпор, как он нашел ее на яхте всю в слезах, он чувствовал, какая в ней таитсяболь.

— Чего ты боишься?

Она посмотрела ему прямо в глаза:

— Я не боюсь.

— Знаешь, говорят, нужно делиться неприятнымивоспоминаниями, чтобы их отпустить.

Калли помолчала.

— Я тебе расскажу, — наконец сказала она. — При одномусловии. Ты ответишь мне на один вопрос.

— Договорились, — тут же согласился он.

— Я вышла замуж ради своей семьи. Пару мне подобрал дядя.Алкис был его знакомым.

— Твои близкие посчитали его хорошей парой для тебя?

— У компании были финансовые трудности. Она находилась награни банкротства. Дядя Аристидис сказал, что без поддержки Алкиса наша семья всепотеряет. А Алкис готов был помочь, только если получит меня взамен.

— Твой муж сделал тебя частью сделки? И Аристидис с этимсогласился? — Дэймон пришел в ярость при мысли, что ее руку и сердце дали вдовесок к контракту.

— Да.

— Подонки. — Он ни на секунду не усомнился в ее искренности.Прожив с ней две недели, он хорошо успел ее узнать. — Твой дядя тебе угрожал. —Это был не вопрос, а утверждение.

— Он это любит, — пробормотала Калли. — Мой первый романкончился плохо, и я слишком была занята своими переживаниями, чтобысопротивляться. Я думала, что буду виновата, если тетя и сестра окажутся наулице.

— Манолис только что еще раз попробовал отколоть этот женомер. — Дэймон резко поставил бокал на стол. — Он попытался продать дочь,чтобы наши переговоры легче прошли! Он хотел и Анджелу тоже заставить?

— Конечно.

А он-то списал робость Анджелы на ее природнуюзастенчивость. А на самом деле она боялась ему не угодить или, и того хуже,боялась, что ей придется выйти за него замуж.

Он в ярости вскочил с места. И как он мог быть так слеп? Ониспользовал стремление Калли защитить сестру, чтобы уложить ее к себе впостель. Он сыграл на том, что считал их необоснованными страхами, ни насекунду не допустив, что у девушек могли быть веские причины серьезно отнестиськ возможности такого брака.

Калли пришлось смотреть, как ее история повторяется скузиной.

Он развернулся к Калли. Она казалась спокойной, но он-тознал, какая боль скрывается за этим. Дэймон пришел в ужас, вспомнив, как он обвинялее в том, что она вышла замуж по расчету, и грозил жениться на Анджеле, еслиона ему не отдастся.

— Прости, Калли. Я не знал. Я так усердно к тебе придиралсяи боролся с собственной похотью, что не видел то, что было у меня под носом.

— Ты не знал, — пожала она плечами.

— Я сделал тебе больно. — Дэймон подошел поближе, и онаподняла на него глаза. — Я не понимал, что Манолис всерьез думает, будто можетженить меня на Анджеле. Не знал, как он давит на нее. И на тебя.

Калли внимательно вглядывалась в его лицо.

— Ты не заслужила такого обращения. — Он никогда еще такдурно не поступал с женщиной. Он присел с ней рядом и взял ее за руку. — А ещея повел себя как напыщенный ублюдок.

Ее губы искривила улыбка.

— Да. Ты был просто ужасен.

— Не лучше Алкиса? — он с замиранием сердца ждал ответа.

— Хуже его не бывает.

— Почему?

В лунном свете он увидел, как глаза ее наполнились слезами.В груди у него опять все как-то странно сжалось.

— Мой муж был параноиком, который больше всего на светелюбил всех контролировать. — Она глубоко вздохнула. — Я рада, что его большенет на свете. — Она помолчала, посмотрела на их сомкнутые руки, потом на неготак, что он понял, она очень тщательно выбирала свой вопрос. — Расскажи, коготебе сегодня напомнила та женщина?

Дэймон вздрогнул, когда она так неожиданно сменила тему. Онразжал руку, и она высвободила свою ладонь.

Он не хотел говорить об этом. Это было слишком личное. Онпосмотрел ей в глаза.

Теперь она принадлежала ему. Он вытащил на поверхность больи страх из прошлого Калли. Теперь он ее понимал, хотя бы отчасти. Шесть лет счеловеком, которого она не любила и не уважала. И все же она предпочла жить сним, только бы не причинить боль тете и сестре, которых так любила.

Калли Манолис совсем не такая, как он думал. Она сильная,принципиальная и честная.

Полная противоположность той женщине, о которой она сейчасспрашивала.

Калли смотрела, как Дэймон отодвинулся, ни слова не говоря.

Впервые в жизни она сказала правду о своем замужестве. Дажететя Десма не знала всей правды. Она бы стала винить себя в том, что непомешала этому браку. Ей понадобилось собрать в кулак всю свою волю, чтобысохранить хоть каплю уверенности в себе за годы жизни с Алкисом. И извинениеДэймона было для нее как глоток свежего воздуха.

Извинение — такая простая, казалось бы, вещь. Но оченьважная. Ей стало легче. Она... доверяла Дэймону. Ее история по-настоящему егошокировала.

Если до этого она только подозревала, что он не такойжесткий и эгоистичный, как она раньше считала, теперь у нее были томудоказательства.