-- Мам... Мы все тебе благодарны... Особенно Вадька, -- он пропустил вперед Аркадия на костылях и закрыл за собой дверь.

Лия Исааковна опустилась на табурет у входной двери и положила руки на колени.

Вадим лежал, молча, на своей кровати и думал о том, даст ли Лия Исааковна номер Маши или снова заупрямится? В его голове больше не было никакой мысли. Он лежал без движения, почти не моргая. Да и особенно-то не подвигаешься -- все тело ныло от боли и не хотелось даже поворачивать голову. Вадим, молча, смотрел в потолок. Ему в лицо било полуденное солнце, заливая всю палату, но он не видел его. Не видел он и того, как изменился его молодой сосед.

Тот лежал и вспоминал, как в палату ворвалось солнце по имени Васька. Высокая, зеленоглазая, она поразила своим жизнелюбием. Эта радость настоящего била из нее, словно фонтан. Фонтан солнечных брызг...

Молодой человек лежал на своей кровати с блаженной улыбкой. Блаженство было прервано самым бесцеремонным образом братьями Гермлерами. Кирилл распахнул дверь в палату и пропустил Аркадия, затем захлопнул ее. Аркадий осторожно устроился на деревянном стуле и вытянул больную ногу. Вадим выжидающе смотрел на них. Но братья не торопились разговаривать с другом, а Вадим смотрел то на одного, то на другого. В конце концов, он не выдержал:

-- Какого черта! Долго вы будете со мной молчать, переглядываясь? – Сорвался Вадим.

-- Не ори, -- спокойно попросил Кирилл. -- Нам стоило большого труда, убедить мать в выдаче номера Маши.

-- Ну... Не томи...

Аркадий протянул другу, сложенный вдвое, листок. Вадим хотел схватить листок, но рука медленно потянулась за ним... принял клочок, зажал в кулаке и прижал к груди. Благодарными, полными слов и слез, глазами смотрел он на друзей. Все молчали. Никто не проронил ни слова несколько минут, а только смотрели друг на друга. Потом Вадим крепко зажмурил глаза и две скупые слезинки потекли по вискам на подушку. Молчание затянулось -- просто никто не знал, что говорить.

С соседа сошла блаженная улыбка, и он смотрел на них, ничего не понимая. Он просто лежал и смотрел на взрослых мужчин, которые, по всей видимости, были старыми друзьями. Кира посмотрел на брата и оба молча ушли из палаты. Они не хотели мешать другу. А Вадим очень медленно раскрыл сжатую ладонь и на простынь упал смятый клочок бумаги. Такой заветный клочок! так же медленно, дрожащими пальцами, он раскрыл его и прочитал: Красилова Мария...дальше шел номер сотового телефона.

"Только бы она его не поменяла!" Он достал из-под подушки свой телефон и набрал цифры номера. В трубке послышались гудки. -"Как долго!"

-- Да, кто это? -- Послышался женский голос.

-- Маша... -- хриплым голосом произнес Вадим. Во рту у него пересохло. -- Маша. Это ВЫ?

-- Да. А кто вы? – Спрашивали на другом конце трубки.

-- Машенька, -- сглотнув, снова произнес Вадим, -- Машенька...Это Вадим...

Тишина повисла в эфире. Каждый на обоих концах не верил, что такое возможно.

--Вадим, -- выдохнула она. -- Вадим...Как ты меня нашел?

-- Это не я, а Кира с Аркашкой. Они уговорили мать покопаться в бумагах Всеволода Анатольевича.

Маша молчала. Она не знала, что ему сказать.

-- Маша, ты меня слышишь?

-- Да, Вадим, слышу, -- сдавленным голосом сказала она. -- Я ждала, что ты позвонишь.

-- Извини, что долго заставил тебя ждать, -- улыбнулся он.

Маша не видела его улыбки, но по голосу почувствовала.

-- Маш, Я хочу тебя увидеть...

-- Приезжай, -- просто ответила она.

-- Сейчас не смогу, -- голос Вадима зазвучал виновато. -- Я...немного помялся...

-- Что?! Снова? Сильно? – она закричала в трубку.

-- Нет...не очень... – Постарался успокоить ее Вадим.

Но Маша не слушала его слов и горестно кричала в трубку:

-- Тебя ни на минуту нельзя оставить одного!

Вадим только улыбался. Ему было приятно, что она беспокоилась о нем. И пусть кричит. Пусть.

-- Машенька...Я немного в больнице...и у меня добавился еще один шрам...Маленький...

В трубке застонала от боли Маша. От его боли.

-- Вадим, я приеду к тебе! Только не двигайся с места! Никуда!

-- А я пока и не могу, -- засмеялся он. -- У меня сотрясение. Дерево перешло дорогу.

-- Я завтра буду у тебя! -- Безапелляционно, произнесла Маша и отключила телефон.

-- Маша! Маша! -- Кричал в трубку Вадим, но на другом конце молчали. Он набрал номер Киры. Тот ответил сразу. -- Кира! Я позвонил Маше...

-- Молодец! -- Похвалил он друга.

-- Ты не дослушал: она завтра приедет.

-- Снова? -- Удивился Кирилл. -- Ты что, рассказал ей про свое новое приключение? -- Догадался он.

-- Чуть-чуть и она накричала на меня.

-- И правильно! Позвони Ваське. Она хотела познакомиться с ней. Вот и будет повод. А я скажу маме, и она приготовит вкусный обед.

-- Ага! Все будут вкусно обедать, а мне лежать здесь и облизываться? -- Завозмущался Вадим. -- ничего не получится у вас без меня! -- И отключил телефон.

Он с большим трудом поднялся с больничной кровати и пошел в ординаторскую. Доктор Сидел за столом и что-то писал, увидев в дверях рослого больного, поднял брови.

-- Бромштейн, вам что-то нужно? – Доктор поднял на него глаза.

-- Да. Мне нужно, чтоб вы меня выписали сегодня.

-- Зачем? -- Не понял доктор.

-- Я не могу здесь больше лежать. Мне дома будет лучше, -- он умоляюще посмотрел на лечащего врача.

-- Ну...что ж... Тогда вы должны написать заявление о том, что больница не несет ответственности за последующее состояние.

-- Хоть сейчас! -- Радостно ответил Вадим. -- Можно ручку и бумагу?

Получив все, что просил, Вадим Бромштейн писал заявление под диктовку доктора. Потом посмотрел на листок бумаги, теперь ставшим документом, он передал его доктору. Тот нашел карту больного и вложил листок в него.

-- Завтра можете приехать за больничным? -- Спросил доктор.

-- Конечно! -- Радостно ответил Вадим и вышел из кабинета.

По дороге в палату позвонил Кириллу.

-- Приехать за мной можешь?...Сейчас... Меня выписали... Хорошо...Через час жду.

В палате Вадим быстро собрал вещи и стал ждать друга. Ждать было невыносимо. Минуты тянулись, словно их оттягивало что-то назад, а не вперед. он то с трудом подходил к окну, то снова укладывался на кровать. Час...Целый час ждать. он посмотрел на наручные часы: ждать осталось еще сорок минут! Черт! Когда они закончатся? он снова мосмотрел на циферблат -- прошло еще две минуты. Дверь распахнулась и в палату ворвалась Васька. Его маленькое и самое дорогое солнце.