-- Она приезжает? Да? -- Не здороваясь с отцом, громко спросила девушка.

-- Откуда ты знаешь? -- Вадим онемел от удивления.

-- Я заехала к Лии Исааковне она мне и сказала, что снова приезжает к ним. А ей сказал Кирилл, -- радостно прощебетала Васька.

-- И для этого мне надо было только попросить Киру приехать за мной, -- покачал головой Вадим. -- Удивительно, как все быстро узнают обо всем!

-- Папка, -- дочь радостно прижалась к щекой к щетине отца, -- у тебя очень хорошие друзья.

Вадим ладонью прижал головку дочки к своей щеке.

-- Да. Очень хорошие, - подтвердил он. -- Не успеешь сказать шепотом одному, как, так же шепотом, узнают все.

Дверь в палату открылась, и вошедший Кирилл развел руки.

-- Я мчусь к нему, знаю, что ждать и догонять просто ужасно, а он и не собирается переживать! Рядом с ним прекрасная девушка.

-- Кира, забери меня скорей отсюда! -- Взмолился Вадим. -- Не могу же я встретить Машу на больничной койке.

-- Ни в коем случае, -- засмеялся Кирилл и взял в руки сумки друга.

Васька помогла отцу подняться с кровати и подставила свое стройное тело для того, чтобы он оперся на ее плечики. Вадим вспомнил, как свои плечики подставляла Маша. Сердце его снова бешенно заколотилось. Воспоминания вызвали у него блаженную улыбку. Они вышли из парадного больницы и Васька помогла отцу устроиться на заднем сиденье, сама устроилась на переднем и ловко накинула ремень безопасности.

Кирилл подкатил к подъезду Вадима и помог подняться по лестнице до квартиры. Васька теперь несла сумки.

Дома... Вадим блаженно улегся на диван, Васька заботливо принесла ему подушку и плед. Вадим с удовольствием принимал ухаживание дочери. Снова он в поле зрения женщин. Скоро приедет Маша. Маша... Она скоро приедет. К нему. Приедет к нему. Он снова заулыбался. Он ждет ее. Так сильно, что самому становится страшно. И с, каким удовольствием, он снова обнимет ее хрупкие плечики... Он даже прикрыл веки.

ЭПИЛОГ

Васька заметила, что отец улыбался чему-то с закрытыми глазами. Она давно не видела его в таком настроении. Она не стала подходить и расспрашивать, а просто ушла в свою комнату.

Снова потекли медленные минуты...часы до приезда Маши. Ждать. Теперь он мог ее ждать сколько угодно. Он представил как она осторожно, но уверенно войдет в его квартиру и подойдет к нему. Снова обнимет его, а он поцелует ее крепко-крепко. Вадим вспомнил, как это было замечательно. Как это было там на заимке...

Маша стояла в трубкой мобильного телефона, поднеся ее к губам. Нина подошла к подруге и обняла ее за плечи. Маша резко повернулась к ней и зарылась ей в плечо.

-- Машка, это ОН звонил? Да? -- Спокойно спросила она.

Маша ничего не ответила, только кивнула головой. Она стояла, уткнувшись, в плечо и ничего не говорила. А Нина гладила ее по голове, словно маленькую девочку. Вдруг, Нина резко отстранила ее от себя и схватила за плечи.

-- А ты почему, собственно, еще здесь?

Маша посмотрела на нее ничего не понимающим взглядом.

-- Что он тебе сказал? Обидел? – Пытала подруга.

-- Нет. Он снова в больнице. -- Немного помолчав, добавила: -- Я обещала ему, что приеду.

-- Вот я и спрашиваю: почему ты еще стоишь здесь со мной, а не мчишься к нему?

Маша благодарно посмотрела на подругу, кивнула, поняв все ее слова и мысли, и выскочила из рабочего кабинета, на ходу снимая белый халат и бросая его на вешалку. Она выбежала из больницы, нажала кнопку, отключая сигнализацию с машины, быстро накинула ремень безопасности и завела машину.

Ее "Тойота-Королла" или просто "корова", как она ее звала, быстро набирала скорость и вывозила на трассу. Она думала только о том, чтобы скорей увидеть Вадима. Проехав километров пятьдесят, Маша достала сотовый и позвонила ему. Гудки сыпались на нее, как снег. Наконец, на другом конце ответили.

-- Алло, -- Маша не ожидала, что ей ответит женский голос. -- Маша? Это вы?

-- Да, пересохшими губами, - ответила она.

-- Я -- Василиса Бромштейн. Папа спит, но я могу его разбудить, -- официально представилась Васька посмотрела на отца: он открыл глаза и вопросительно глянул на дочь. -- А вот он сам проснулся. Дать ему трубку?

-- Да...Конечно...

-- Маша... -- у него перехватило горло. -- Я не думал, что ты еще позвонишь мне...

-- Я еду, Вадим...

-- На автобусе?

Маша оглядела салон свей машины, будто видела ее впервые.

-- Нет. На машине.

-- Ты сошла с ума! -- Закричал в трубку Вадим. -- С больной-то ногой!

-- Ну вот, ты снова на меня кричишь, -- спокойно с улыбкой укорила она.

-- Нет, Машенька, я не кричу. Я боюсь за тебя? -- Старался взять себя в руки Вадим.

-- Не бойся. Со мной будет все в порядке, как всегда.-- И отключила телефон.

Весь разговор Васька стояла рядом с отцом и слушала. Вадим осторожно, словно телефонная трубка была из хрусталя или еще чего-то хрупкого, положил ее себе на подушку. Он положил голову рядом с ней и, не отрываясь, смотрел на нее. На мгновенье Вадиму показалось, что на подушке рядом с ним лежит голова Маши. Он застонал и уткнулся в нее.

-- Она едет? – Понимающе спросила дочь.

-- На машине, -- подтвердил он. -- Сумасшедшая.

-- Нормальная, -- пожала плечами Васька и снова ушла в свою комнату.

Вадим удивленно посмотрел в след дочери. Она никогда не видела Машу, но относится к ней так, словно та знала ее всю жизнь. Удивительная нация -- женщины. Никогда их не понять! У Васьки зазвонил мобильный. Номер не знакомый.

-- Василиса? – Спросил незнакомый голос молодого мужчины.

-- Да, - подтвердила она. – А что вы хотели?

-- Я сосед вашего отца по палате. Меня зовут Игорь.

-- И что вы хотите, Игорь? – Не поняла девушка.

-- Я хотел с вами встретиться… Я у медсестры на шоколадку выменял ваш номер из истории болезни вашего отца.

-- Мне пока еще шестнадцать лет и без папиного разрешения я на свидание не пойду!

-- Тогда я к вам завтра приду и попрошу разрешения с вами встречаться, - засмеялся молодой человек.

-- Приходите, - ухмыльнулась Васька и отключилась.

А Маша едет к нему на машине. Он посмотрел на часы: половина четвертого дня. Она еще не скоро будет в Новосибирске. Снова кто-то позвонил. Вадиму показалось, что звонят в дверь и крикнул дочь:

-- Вася! Открой дверь пожалуйста!

Васька вышла из своей комнаты и посмотрела на отца, как на сумашего.