на войне нейтральную позицию, сообщаешь лишь о том, что видишь, и не должна рассматриваться как угроза. Ты поняла?

– Да, – сказала Айрис, хотя в голове у нее была полная каша.

– В сумке также продуктовые пайки. – Хелена снова бросила комбинезон на стол. – На всякий случай, хотя тебя расквартируют в доме, где будут кормить и предоставят безопасное место для сна. А теперь можно взглянуть на твою пишущую машинку?

Айрис отперла замочки и подняла крышку футляра. Хелена вытаращила глаза и присвистнула. Айрис ожидала чего угодно, только не такой реакции.

– Это твоя пишущая машинка? – спросила Хелена, наклоняя голову так, что челка снова упала ей на глаза.

– Да, мэм.

– Где ты ее взяла?

– Она принадлежала моей бабушке.

– Можно потрогать?

Озадаченная Айрис кивнула. Хелена благоговейно провела пальцами по старой печатной машинке. Потрогала клавиши, рычаг возврата каретки, ручку бумагоповоротного вала и снова недоверчиво присвистнула.

– «Алуэтта»! Малыш, ты вообще знаешь, что у тебя?

Айрис придержала язык, не зная, что ответить.

– Эта печатная машинка – очень редкий зверь. – Хелена наклонилась ближе, чтобы полюбоваться. – Их изготовили всего три. Разве ты не слышала эту старую историю?

– Нет.

– Тогда я расскажу, чтобы ты знала, насколько ценна эта реликвия. Много лет назад в городе жил богатый человек по имени Ричард Стоун. Он был вдовцом и имел единственную дочь, его гордость и радость. Ее звали Алуэтта, и она любила писать. Ей было всего пятнадцать, когда она заболела туберкулезом. Поэтому две самые близкие подруги не могли ее навещать. Алуэтта впала в уныние. Тогда мистер Стоун решил найти способ наладить общение дочери с подругами. Он разыскал старого сумасбродного изобретателя, который специализировался на печатных машинках. Мистер Стоун залез в долги, чтобы собрать три уникальные машинки. Легенды гласят, что печатные машинки были изготовлены в Оуте в магическом доме на магической улице человеком с волшебным моноклем, с помощью которого можно различать магические связи. Мастер вскоре исчез, между прочим. Тем не менее… машинки были названы в честь Алуэтты. Разумеется, она получила одну из них. А две другие отец подарил ее подругам. Они целыми днями слали друг другу письма, рассказы и стихи, пока однажды ночью Алуэтта не скончалась. Вскоре после этого мистер Стоун подарил ее печатную машинку музею, чтобы ее выставляли там вместе с несколькими письмами Алуэтты.

– А что случилось с двумя другими? – тихо спросила Айрис.

Хелена подняла бровь.

– Остались у двух ее подруг, разумеется. – Она подняла машинку и нашла серебряную гравировку. Ту самую, над которой Айрис годами ломала голову. – Ты сказала, что эта принадлежала твоей бабушке, верно? Ее инициалы случайно не Д.Э.У.?

– Именно так, – подтвердила Айрис.

Дейзи Элизабет Уинноу была женщиной замкнутой, но она часто рассказывала внучке истории о своем детстве. Однако сагой о печатной машинке так и не поделилась, и Айрис с изумлением представила, что бабуля дружила с двумя другими девушками. Представила, как они писали друг другу в разлуке, делясь печалями и радостями.

– Призадумалась, где же третья? – спросила Хелена, осторожно убирая печатную машинку в футляр. – Точнее, вторая, поскольку третья у тебя.

У Айрис были догадки. Она ничего не сказала, но вспомнила о письмах, что лежали в ее сумке. С участившимся сердцебиением она подумала: «Нас связывали не платяные шкафы, а печатные машинки».

– Итак, Айрис, – сказала Хелена, – должна тебя спросить: ты уверена, что хочешь взять на войну печатную машинку твоей бабушки? Ты можешь продать ее в музей. Тебе заплатят за нее целое состояние. Да они будут в полном восторге, если смогут выставлять ее вместе с «Первой Алуэттой».

– Она не продается, – коротко ответила Айрис. – Она будет со мной, куда бы я ни поехала.

– Я так и думала. Но я отвлеклась. Теперь к делу. Ты сядешь на ближайший поезд, который отправляется из Оута через полчаса. Так что времени у тебя в обрез. Поедешь в Авалон-Блафф – это город в шестистах километрах к западу, вблизи линии фронта. Не забывай, что там ты будешь под юрисдикцией другого канцлера, и законы, принятые в Оуте и Восточном округе, на западе могут не действовать. На войне тоже все кардинальным образом меняется, так что тщательно следи за правилами повседневной жизни, чтобы оставаться в безопасности. Твое контактное лицо – Марисоль Торрес. Она держит гостиницу, где предоставляют постель и завтрак. Она будет обеспечивать тебя едой и жильем, пока ты работаешь. Она не знает о твоем приезде, но назови ей мое имя, и она о тебе позаботится.

Поезд следует через Авалон раз в шесть дней. Я ожидаю от тебя отпечатанных, отредактированных и готовых к публикации репортажей. Мне нужны факты и нужны рассказы. Это единственный способ обойти ограничения канцлера на публикации о войне. Он ведь не сможет каждый раз запрещать нам печатать солдатские байки и факты. Поэтому обязательно указывай источник цитаты, чтобы он не объявил твои статьи пропагандой. Отпечатанные статьи ты будешь вкладывать в коричневые конверты, которые найдешь в своей сумке, и давать в руки проводнику поезда. Все необходимое также будет передаваться поездом, так что, если тебе что-то понадобится, дай мне знать. Ты все поняла, Айрис?

– Да, мисс Хаммонд.

Во рту у Айрис пересохло, ладони вспотели.

Неужели она в самом деле пошла на это?

– Хорошо, – сказала Хелена. – А теперь переодевайся. Твой саквояж брать нельзя, только утвержденную кожаную сумку и печатную машинку. Встретимся на тротуаре через пять минут.

Она уже вышла было за дверь, но задержалась на пороге.

– Да, а под каким именем ты будешь писать?

Айрис замешкалась. В «Вестнике Оута» ее статьи публиковались под именем Айрис Уинноу. Не нужно ли добавить средний инициал, как у Романа? Но, наверное, это будет звучать напыщенно. Роман Кичливый Китт.

При мысли о нем в груди заныло. Это чувство, острое и безошибочное, удивило ее.

«Я скучаю по нему».

Она скучала по тому, как перекладывала предметы на его столе, чтобы позлить его. Скучала по взглядам украдкой на его ужасно красивое лицо, по его редким улыбкам и смеху. Скучала по перепалкам с ним, даже если обычно это было соревнование, кто кого перещеголяет в сарказме.

– Айрис? – окликнула Хелена.

Девушка вздрогнула. Наваждение исчезло, как только она укрепилась в своем решении. Она отправляется на фронт, и у нее нет времени упиваться чувствами… чем бы они ни были.

– Айрис Уинноу сойдет, – сказала она и взяла комбинезон.

– Просто «сойдет»? – Хелена на секунду задумалась, скривив губы. Потом подмигнула и сказала: – Спорим, я придумаю что-нибудь получше?

Не успела Айрис ответить, как она вышла.

16