Пока я размышлял об этом и представлял, как же медленно будет протекать мое развитие теперь, из мастерской вернулся Рэй. С его могучего тела прямо на глазах исчезали последние царапины. Он был по-прежнему одет в одни только ленты, но на запястье теперь блестел отполированный медный браслет, ускоряющий генерацию клеток. Поле боя Рэй окинул бесстрастным взглядом. Подойдя ко мне, остановился, оперся на меч и так и стоял рядом.

Когда людей снесли в крематорий, началась уборка гиеноидов. Головы и тела разъединяли и складывали в мусоровозы отдельно. Мы с Рэем активно в этом участвовали. Видя, с какой быстротой он рубит головы, люди подносили тела и потом сами же уносили. Похожим образом и даже результативней действовал Шива. Одну руку он преобразовал в длинный меч, вторую использовал вместо плахи, а двумя другими держал уже срубленные головы или волочил тела до ближайшего мусоровоза. Занятие неожиданно увлекало. Мне понравилось складывать головы пирамидками, считать количество блоков и добиваться их устойчивости. Когда уборка окончилась и машины разъехались, я был даже расстроен – опять придется искать занятие.

Ко мне подошел Рустам.

– Александр, я очень благодарен вам за помощь, ведь только из-за вашей предусмотрительности Новая Атлантида успела подготовиться к сражению. У меня нет соразмерного услуге подарка, но позвольте проявить признательность хотя бы деньгами, – он протянул руку, и я ответил рукопожатием.

«Получено 5000 эксманов. Система может быть обновлена».

Я выразил короткую благодарность, стараясь не показывать, насколько велика для меня эта сумма.

Рустам не уходил, и я чувствовал недосказанность. Он поджал губы, словно не хотел выпускать слова, но почти сразу сдался.

– У меня есть к вам еще одна просьба: присмотрите за Вестой.

Он посмотрел в сторону, я проследил за его взглядом. Ее композитный ртутный костюм теперь развевался плащом, на спине висела походная эластичная сумка. На фоне ее высокотехнологического облачения полуобнаженный Рэй в своих ветхих рваных лентах выглядел особенно дико.

– Я собираюсь найти матриарха и предотвратить дальнейшие нападения на наш город, – вернула меня Веста к действительности.

– Мы вам поможем, – незамедлительно согласился я. Мне было важно знать, что в хаосе Империи еще существует такой оплот порядка, как Новая Атлантида.

– Как только что-то выясните, немедленно радируйте! – наставлял Рустам. – Никаких своевольных действий не принимайте.

– Конечно, – пообещала Веста. Говорила она вполне искренне, но я помнил ее недавнюю вылазку.

– Александр, – обратился ко мне Рустам. – Я буду ждать сигнала. Запоминай частоту…

Обращаться к базе данных на этот раз не стали – полагать, что гиеноиды попадутся на одну и ту же уловку дважды, было слишком наивно даже для меня.

Мы вернулись к бункеру, а дорогу нашей памяти подсказывали широкие тропинки следов. У входа они растекались в две стороны. Люк был открыт.

Спустились вниз и прошли бункер от начала и до конца. Я просвечивал местность в поисках забытых полезностей, в итоге подобрал оброненный в коридоре обычный энергопистолет, а на кухне кусок шкуры водохрюна, за который надеялся выручить сотни две, и вполне приличный нож, который обернул шкуркой вместе со своим титановым. В шкафу для приправ нашел горсть сушеных энергогрибов и банку с какой-то переливающейся зелено-черной приправой, не определенной моей базой.

– Что это? – спросил я Весту, отвинчивая крышку.

– Кал водохрюна, – она улыбнулась.

Банка поспешно вернулась на место.

Разделочная оказалось пуста. Только в углу догнивали, источая головокружительную вонь, самые старые крысиные тушки. Я поворошил лохмотья в коробке в поисках костюма искателя-новичка, но там его не оказалось. Зато на пол глухо упало и подкатилось к ногам Весты тусклое серое вольфрамовое кольцо с поперечным разрезом.

– Это можно продать, – ляпнул я не задумываясь и прикусил язык.

О вольфраме я знал немногое: он является одним из самых тяжелых и тугоплавких земных металлов и в прошлом имел большое распространение в составе противорадиационных костюмов. Но Веста, очевидно, об этом кольце знала что-то иное. Ее лицо приняло беспокойно-грустное выражение. Она бережно подняла кольцо, повертела в руках, поднесла к безымянному пальцу, но надевать не стала.

– Да, можно продать, – холодно отрезала она. – Возьми. – Я колебался. – Нет, правда. Бывшему обладателю оно не нужно.

– Он был твоим другом?

Она отвернулась.

– Не будем об этом. Не сейчас. И уйдем уже отсюда, пока следы гиеноидов не замело.

Я был заинтригован и запомнил ее слова.

Следы второй, меньшей по численности группы гиеноидов не имели четких контуров, но вместе легко угадывались. Вскоре со стороны города к ним потянулись одиночные цепочки разбитой армии. В бою гиеноиды не проявили себя большими стратегами, но возможность поражения все-таки предусмотрели. И хотя буря не могла возобновиться так скоро, мы торопились – очень уж хотелось увериться в отсутствии новой угрозы атлантам.

Следы утонули в мутной желто-зеленой радиоактивной реке. Здесь оказались бессильны острые чувства Рэя и предсказания Весты. Тогда ответственность за решение я взял на себя. Как всякую современную реку, ее можно было перейти вброд, а homo cybernetic, хоть имел доступ всего к одному морю, которое за неимением других так и называлось, изначально умел плавать – навык был заложен в базовую программу.

Я перешел на другой берег и двинулся по течению, Веста искала следы на своей стороне, а Рэй отправился против течения. Взлетев, он быстро скрылся вдали, предварительно заверив, что никакое расстояние не является помехой для ментальной связи и не сможет ее прервать.

Тяжелые маслянистые волны медленно толкали мусор. В большинстве своем то был вездесущий противный природе пластик, но встречались и обрывки ветхих тряпок, и резинки неизвестного теперь происхождения, а на дне при должном усердии можно было заметить металлические и стеклянные обломки, которые глубинное течение стаскивало в большие кучи, порой возвышающиеся настоящими волноломами.

Я не выключал сканера, надеясь извлечь из похода как можно больше эксманов, а значит пользы. Но не находилось в тайниках реки совершенно ничего ценного, а если и было – давно окислилось и погнило. Так продолжалось до самого конца, то есть до момента, когда река расширилась и влилась в озеро.

Такого большого, метров триста в поперечнике, водоема я еще не видел. С одной стороны по его краю тянулся ряд металлических кольев, а между ними на веревках болтались выбеленные кости и гниющие мясные ошметки. Неподалеку высилась крытая пластиком большая беседка, а уровнем выше по берегу стелился ряд металлических блоков. Обилие пищевого мусора подсказывало о пребывании здесь разумных существ. В темном от многих литров крови озере плавали лоскуты одежд, голодные глаза-тарелки следили за моими движениями, а в двух метрах перед ними большие ноздри с низким гулом выбрасывали пар. То был прожорливый ненасытный легендарный зверь, чье имя вследствие кровожадности его обладателя являлось универсальным бранным словом.