Волоча Олега по полу, санитар Егор вдруг понял, что он даже и рад неожиданному появлению напарника. А что? Выбросить пациента из окна третьего этажа – дело все-таки грязненькое, на котором при наихудшем раскладе, говоря откровенно, можно и погореть. А так – удачно все разрешилось. Сквитал Егор Валетов свой долг Олегу Трегрею – и даже не запачкался.

«Везучий, сука, – подумал еще Егор, – пару бы минут, и торчал бы сракой кверху из куста. Интересно только – кому ты такой понадобился, что подсуетились тебя, психа ненормального, из больнички вытаскивать?»

Около одиннадцати часов вечера в квартиру Переверзевых позвонили.

– Господи! – вздрогнула, оторвав взгляд от телевизора, Тамара Тимофеевна. – Это кто еще в такое время?.. Лен! – крикнула она. – К тебе кто-то?

Дочь ее, Лена, вышла из кухни с большой чашкой чая в одной руке и с тарелкой бутербродов – в другой. Никогда раньше не позволила бы себе Лена Переверзева съесть хотя бы кусочек печенья после шести вечера, но теперь ей приходилось, что называется, «питаться за двоих», чем она невозбранно занималась от рассвета до сумерек. И занималась, надо сказать, с большим энтузиазмом, ибо категории «хочется» и «надо» в нашей жизни совпадают не так уж и часто.

– Почему сразу ко мне-то? – сказала Лена. – Мне бы сначала на телефон позвонили. И потом – мои знакомые по ночам в гости не шастают, не то, что некоторые…

– Чего ты заводишься опять? – проворчала, поднимаясь с дивана, Тамара Тимофеевна. – Не к тебе, значит, не к тебе. Я спросила просто.

Лена Переверзева как-то очень осмелела с того дня, как объявила родителям о своей беременности. Новоприобретенный статус автоматически воздвиг ее на самый верх семейной иерархической лестницы. Получилось это сразу и само собой: мать по отношению к Лене изначально заняла позицию: «не нужно девочку дергать, ей и так несладко, получилось и получилось, зато теперь внуков понянчим…» А отец, когда его уволили со службы, и вовсе потерял право голоса. Причем, не только в переносном, но и в прямом смысле этого выражения. Николай Степанович целый день возился в гараже со своей дряхлой «девяткой», приходил после обеда осунувшийся и мрачный, молча обедал, ложился поспать пару-тройку часов, вечером уезжал «бомбить», возвращался ранним утром, спал до полудня и снова спешил в гараж – подлатывать вскрывшиеся раны своего железного коня, чтобы тот с наступлением темноты мог опять выкатиться на улицы города. Часто бывало такое, что Тамара Тимофеевна и Лена голоса Николая Степановича не слышали по нескольку суток…

В дверь квартиры Переверзевых позвонили снова – длинно, настойчиво.

– Открою, – сказала Тамара Тимофеевна, шаркая тапочками в прихожую.

– В глазок посмотри! – крикнула ей Лена, усаживаясь на диван и ставя тарелку на колени. – И спроси: чего, мол, надо, кто такие?

Тамара Тимофеевна, проворчав что-то, приникла к дверному глазку. На лестничной площадке стояли двое мужчин: один студенческого вида молодой человек в больших очках, второй – крепкий седоволосый мужик. «Студент» прижимал к груди большую папку.

– Кто? – спросила Тамара Тимофеевна.

– Представители саратовского предприятия городских электросетей, – подробно ответил «студент», – снимаем показания счетчиков.

– С ума сошли, что ли? – искренне удивилась Тамара Тимофеевна. – Ночь на дворе! Какие счетчики?

– Хозяина пускай позовет, – густо и раздраженно проговорил седоволосый, – разговаривать еще с ней… Пока весь участок обойдешь – не то что стемнеет, рассветет! Не с утра же ходить, когда на работе все.

Тон седоволосого сразу успокоил Тамару Тимофеевну.

– За то вам и деньги платят, чтоб работу свою делали, – сказала она, отпирая дверь. – Нету хозяина. Я за него.

– Включите свет, пожалуйста, – попросил «студент» сразу, как переступил порог. Голос у него был трескучий, тихий.

Тамара Тимофеевна, чтобы не толкаться в тесной прихожей, отступила назад, в комнату, щелкнула выключателем. «Студент», сняв почему-то очки, мельком глянул на счетчик и вписал что-то в свою папку.

– Полгода за свет не платили, – сказал он. – Во избежание отключения электроэнергии рекомендуем заплатить.

– Какие полгода? – появилась, жуя, за спиной Тамары Тимофеевны Лена. – В прошлом месяце ходили платить, да, мам?

– Платили! – убежденно заявила Тамара Тимофеевна. – Мы каждый месяц платим!

«Студент» заглянул в папку.

– Тридцать шестая квартира? – полуутвердительно произнес он. – Никаких платежей в этом году от вас не поступало.

– Да как так-то? – обескураженно переспросила Тамара Тимофеевна.

– Это уж мы не знаем, как, – сердито сказал седоволосый. Плотно прикрыв дверь за своей спиной, он уверенно двинулся в комнаты. Мать и дочь посторонились, пропуская его: Тамара Тимофеевна растерянно, а Лена – протестующе хмурясь.

– Приборы повышенного энергопотребления есть? – спросил, оглядывая гостиную, седоволосый.

– Какие такие приборы? – охнула Тамара Тимофеевна. А Лена, проглотив едва прожеванный кусок, прикрикнула на седоволосого:

– Куда не разувшись? На ковер прямо…

– Я разуюсь, вам же хуже будет, – огрызнулся седоволосый. – Целый день на ногах, а на улице жара… Это что такое?! – вдруг рявкнул он, указав на «пилот», все шесть розеток которого были заняты. – Ты, мамаша, нормальная? Кто тебе сказал, что так проводку перегружать можно?!

– Не ори, – тихо протрещал из прихожей «студент».

– А в чем дело-то? – Тамара Тимофеевна терялась все больше и больше. Уж очень уверенно вели себя эти представители. Чересчур уверенно. И вместе тем как-то… необычно. – Всю жизнь так делаем, и ничего никогда не это… не перегружалось.

– А чего ты голос повышаешь! – начала наступать на седоволосого Лена. – Контролер тут явился! Начальству твоему позвонить, а?

– Позвони! – оскалился в ответ седоволосый. – Видал я таких звонарей… знаешь, где?

– Начальство спит давно, девушка, – примирительно проговорил «студент». Постукивая папкой по колену, он тоже вошел в гостиную. – Просим прощения за поздний визит, но ничего не поделаешь… – он развел руками. – Работа такая. Участок большой, людей не хватает, вот и приходится беспокоить жильцов в неурочное время.

– Да вы объясните толком, что за приборы ищете? – попросила Тамара Тимофеевна. – Повышенного потребления какого-то… Первый раз о таких слышу.

– Сами не знают, чего ищут! – не могла никак угомониться Лена. – Придраться к чему – вот чего ищут! Сейчас, мам, посмотри: штраф какой-нибудь придумают.

– Никакие штрафы мы накладывать и принимать не уполномочены, – нисколько не раздражаясь, ровно и тихо ответил «студент». – Позвольте осмотреть квартиру. Чем быстрее мы закончим, тем быстрее избавим вас от нашего присутствия. Уважаемая, – обратился он к Тамаре Тимофеевне, – покажите пока кухню. А мы, – он повернулся к воинственно подбоченившейся Лене, – пройдем во вторую комнату. Так быстрее будет.