– Ну, чего же ты? Открывай скорее! Впохожей шкатулке я когда-то хранила любовные письма! Уверена, что и Древнирпоступал так же! – поторопила Таню Недолеченная Дама.

Сизым дымком она давно вилась вокруг шкатулкии явно была недовольна тем, что ей не удается просочиться внутрь.

– Любовные письма? Не думаю, что Древниркогда-то влюблялся. Про него говорят, что он был старый сухарь, –усомнилась Таня.

Дама тонко улыбнулась.

– Все влюбляются. Поверь мне. Я-тознаю, – сказала она с непонятной уверенностью.

Подумав, что Верка Попугаева не одинока всвоем стремлении подозревать всюду любовные записки, Таня приблизилась кшкатулке. Шкатулка была с виду самая обычная – деревянная, без резных узоров накрышке и даже без замка. Никакой магией тут явно не пахло. Таня протянула рукуи... она сама не поняла, что произошло. Внезапно ей показалось, что она стоитна месте, а Башня уплывает куда-то с короткими пароходными гудками, К тому жесо стороны океана почему-то стал доноситься резкий крик чаек.

А потом Таня вдруг сообразила, что все это ейпомерещилось. Она лежала щекой на полу, а над ней витали поручик Ржевский иНедолеченная Дама.

– Напрасно ты это... Не надо былоназывать Древнира старым сухарем! – укоризненно сказала Дама. Ржевскийпоморщился.

– При чем тут Древнир! Все дело в еёкольце. Уверен, ему приходилось выбрасывать красные искры. Сними его и попробуйещё раз, – посоветовал поручик.

Таня села на каменных плитах. Башня больше неуплывала, и пол не уходил из-под ног. Шкатулка Древнира продолжала стоять напрежнем месте.

«Она приняла меня за темную... И не толькоона. Профессор Клопп тоже считает меня темной. И Зубодериха», – подумалаТаня.

Она сняла с пальца кольцо Феофила Гроттера иопасливо приблизилась к шкатулке. Дотрагиваться до неё во второй раз ейхотелось ещё меньше, чем пробовать двумя мокрыми пальцами, сколько вольт врозетке.

– Шкатулка, я не темная. Я... я самане знаю, какая я. Но темной мне ужасно не хочется быть! – сбивчиво сказалаона.

Уверенная, что Башня вновь отправится вплавание, оглашаемое криками чаек, Таня зажмурилась, протянула руку инеожиданно ощутила пальцами теплую деревянную поверхность.

Крышка шкатулки откинулась. Заглянув внутрь,девочка обнаружила, что на темном бархате, в углублении, которое вполне моглобы предназначаться для магического кольца, лежит... А вот дальше начиналисьсплошные вопросы. Что это? Червяк? Гусеница? Змееныш?

– Эге, да это всего лишь Золотая Пиявка!Вон и присоска у нее. А я-то думал! – разочарованно воскликнул поручикРжевский, уже ухитрившийся запустить в шкатулку глазенапа.

– Фи, Пиявка! Как это прозаично! –поморщилась Недолеченная Дама. Видно было, что только что она разочаровалась вДревнире и во всем человечестве.

Пока Таня размышляла, что в Золотой Пиявкемогло так встревожить Сарданапала, поручик Ржевский прислушался. Он подлетел кстене и просунул голову сквозь каменную кладку.

– Ужас! Чтоб император вновь назвал меняна параде разгильдяем! – воскликнул он.

– Ты что? – не поняла Таня.

– Сюда бежит Поклеп! Я так почему-то идумал, что он сунет куда-нибудь оповещающее заклинание! – воскликнул он иторопливо улетучился, спасаясь от неминуемого дрыгуса.

Недолеченная Дама тоже заспешила.

– Ой, Тань, ты знаешь, я замочила вслезах свои носовые платки и теперь боюсь, что они совсем размокнут. Ты невозражаешь, если я отлучусь ненадолго? Да, кстати, если тоже будешь убегать, незабудь свой магический перстень. А то мало ли кому он попадется наглаза, – посоветовала она, исчезая в глубокой щели между камнями.

«Предатели! Бросили меня здесь!» – подумалаТаня и бестолково заметалась по каморке. Где-то рядом, за стеной, Поклеп ужеспешил к бойнице. Выход оставался только один – обогнуть Большую Башню покарнизу и улизнуть по лестнице, пока Поклеп будет в каморке.

Не размышляя, зачем она это делает, Танянадела перстень, схватила Золотую Пиявку и, захлопнув шкатулку, шагнула накарниз. Суровый завуч Тибидохса был где-то совсем близко: девочка уже слышалаего пыхтение. Прижимаясь спиной к стене, она быстро скользнула впротивоположную сторону. Пустота, начинавшаяся всего в полуметре перед ней,манила. Хотелось шагнуть вперед и таким образом сбежать от Поклепа, Пять шагов,десять... Все решали мгновения, Тане показалось, что за закруглением башнимелькнул кафтан Поклепа, но сам он едва ли мог её увидеть, потому что сразунырнул в трещину.

А ещё полминуты или пятнадцать шагов спустя –в зависимости от того, чем считать время, – из трещины донеслась брань.Таня догадалась, что завуч вновь попытался открыть шкатулку и поплатился заэто. Нырнув в первую же подвернувшуюся бойницу, девочка скользнула к лестнице истала быстро спускаться.

Ей повезло, что Поклеп слишком спешил, чтобыпоставить здесь циклопа. Через несколько пролетов, убедившись, что за ней никтоне мчится, Таня перевела дыхание и перестала ежесекундно оглядываться.

Опасность наконец миновала. Завуч остался сносом.

Спускаясь вниз, девочка не замечала, чтофакелы за её спиной поочередно вспыхивают, искрят и гаснут, исходя едкимсмолистым дымом. Казалось, что нечто невидимое – нечто такое, о существованиичего знал только огонь, – бесшумно крадется следом...

* * *

– Заговоренный пас – один из самыхсложных элементов драконбола! – начал Соловей О.Разбойник. – Сложныхпотому, что здесь требуются не столько ловкость и сила, сколько дозированное имудрое применение магии. В упрощенном виде суть заговоренного паса состоит вследующем: игрок ловит мяч и, наложив на него заклятие, перебрасывает другомуигроку своей команды. Заколдованный таким образом мяч не может быть пойман безпроизнесения определенного отводящего заклинания. Если раньше вы вполне моглиобходиться без заговоренного паса. то теперь перед матчем с афганскими джиннамивам придется им овладеть. Тем более что джинны, по-моему, вообще не знают, чтотакое обычный пас.

Семь-Пень-Дыр поправил ковровую насадку нахромированной трубе своего пылесоса.

– Да ну, ерунда это все! Заговоренныймяч, незаговоренный... Все равно от меня не уйдет! Тут главное не магия, ахватка! – вызывающе заявил он.

Соловей О. Разбойник остановился и потердлинный шрам, пересекающий щеку и вытекший глаз. Возможно, крестьянский сынИлья Муромец и не был профессиональным лучником, но тетиву он натягивать умел.От всей души. По слухам, даже дуб разлетелся в щепки.