- Невозможно… - проговорил жрец, уставившись, куда-то вдаль.

Глава 14.

Резким движением чернокнижник схватился за кинжал. Било видно как его руки задрожали от страха. Он поддался вперёд, но осёкся и стал, немного пятится назад. И вот уже и до слуха пленницы стали доходить звуки битвы. Девушка растеклась в улыбке. Её план сработал, заболтавшись, жрец упустил момент. И вот когда уже небо стало лиловым, а изгибы тела девушки освещались томным багрянцем углей, наступало время жертвы, а евнух так и не закончил приготовления.

«Вот, он мой герой. Снова вовремя. Надо будет сделать что-то, чтобы в этот раз ему не нужно было сдерживаться» - думала Ирда, параллельно с тем, что немного звеня цепочками, ёрзала руками, чтобы ослабить путы. Жрец, часто облизывая пересохшие губы, сбивчиво читал заклинание, делая пасы руками над небольшой куклой, окунутой в чашу с водой. Девушка бросила взгляд на каменный стол. Она знала этот ритуал. Это было не для неё. Кукла олицетворяла жертву, причиняя вред которой можно было ранить противника.

К счастью при этом же нужно было видеть жертву. И потому редко когда чернокнижник боящийся, вступить в схватку с героем успевал серьёзно навредить сопернику. Ирда не спускала глаз с колдуна. Веревки на её запястьях всё ещё держались только от того, что она их прижимала к камню, крепко обхватив обелиск. Ей нужно было только вовремя, бросится на чародея, выбыв куклу из рук. Раньше времени, она решила не выдавать своего положения, чтобы потом не зависнуть с ножом у горла в руках толстяка.

Закончив заклинание, жрец провёл кинжалом по своей ладони, растворив немного своей крови в чашке. Но, звуки сражения уже приближались, и вот на площадку кургана ввалилось несколько умертвий вытесненных стремительной атакой. Увиденное, заставило Ирду замереть в исступлении.

В свете едва взошедшей луны появился… Герой? Но, слово «Герой» не склоняется в женском роду в большинстве языков. Эта женщина была облачена в плотную покрытую стальными узорами, тугую кожанку без плеч и рукавов со шнуровкой на спине, повторяющую её формы. На ногах были длиннющие сапоги, полностью закрывающие её ноги и притороченные ремешками к кожанке. Предплечья были защищены бронзовыми наручами. Белые волосы были собранны в немного растрепавшуюся тугую косу, доходящую ей до лопаток. Её круглое с веснушками лицо изображало дикую ярость.

Каждое её движение было яростным и стремительным. Она старалась держаться низкой стойки, широко расставляя ноги, и вцепившись двумя руками в свой немного изогнутый клинок с парой зубцов у основания, и длинною в локоть рукояткой. Утяжелённый маленьким остриём тугой кнут, обвёрнутый вокруг плеча и под грудью, болтался из стороны в сторону в такт её косы, когда она делала широкие замахи.

С каждым ударом из груди воительницы вырывался яростный крик. Её удары были стремительными и сильными. Совершая широкие шаги, она буквально сметала мёртвых врагов, до того, как те успевали замахнуться для удара. А будучи разрубленными, пополам они уже не представляли для неё угрозы. Когда же павшие кочевники закончились, она обратила полный ненависти взгляд своих серых глаз на жреца.

Евнух же, сжимая ещё кровоточащий левый кулак, окунул свой кинжал в ядовитую пасту, приготовленную заранее в одной из плошек, и нервно ухмыльнувшись, вышел на прямую линию с женщиной. У Ирды, перехватило дыхание. Одна царапина и вооружённая женщина падёт к его ногам. И страшно представить для чего он пожелает использовать тело красавицы. Отдаст на поругание уцелевшим мертвецам? Убьёт на алтаре как дополнительную жертву для усиления обряда? А потом заставит её труп двигаться, выполняя работу смертоносного телохранителя?

«На что она рассчитывает?» - в отчаянье думала Ирда. «Она же не сможет стать героем! У неё же нет права забрать награду!» - девушка была готова разрыдаться. «Она же бессмысленно умрёт здесь! Может даже из-за меня! Из-за того, что она пожелала стать героем, и сделка привлекла её…» - обида за женщину, не имеющею шанса в схватке с аколитом древних.

Мгновение промедления и жрец рванулся на воительницу. При всей его тучности он оказался быстрее и проворней чем, кажется. Ирда вздрогнула, наконец, перестав скрывать свои руки за спиной. Один удар. Звук щелчка. Всплеск. И клинок проходит через евнуха, словно не замечая сопротивления. Она нанесла удар на опережение. И это чуть не стоило ей жизни. Ибо клинок прошёл через тело чернокнижника, не встретив сопротивления. А вот жрец, воспользовавшись этим, прорвался в упор и чуть не оцарапал ей плечо.

Но воительница, провернувшись на каблуках, и ушла от удара, хлестнув противника своей белой косой. И оказавшись у него за спиной, с воплем вонзила клинок между лопаток, поразив сердце. Щелчок. Всплеск. Колдун замер нелепо раскинув руки. Сердце было уязвимым местом для всех, даже монстров и богов, даже для заклинателей. С рывком она вынула меч и врага, и тот упал навзничь. Воительница плюнула ему на спину и со злостью прошипела проклятья. Это была речь, наполненная свистящими и шипящими звуками. На ней говорили жители заболоченных лесов, что жили далеко на северо-западе от этих степей.

Наступив на спину поверженного врага левым сапогом, она занесла клинок, чтобы получив трофей, почитаемый всеми народами на земле – голову своего врага. Последний удар, нанесённый с такой точностью, что остриё не коснулось земли. Щелчок. Всплеск. Враг не потерял головы, он перевернулся, выведя девушку из равновесия, и полоснул её предплечье. К счастью, он лишь высек сноп искр из медного наруча. Воительница отдёрнула руку и отскочила.

С земли раздался смех, и невредимый жрец ловко встал на ноги. Его глаза пожелтели и светились в ночи как дьявольские искры. Воительница перехватила клинок в одну руку ближе к основанию клинка. И стала выписывать им в воздухе узоры с такой скоростью, что лезвие превращалось в цельные окружности. Она, уже не бросалась на врага, а лишь отвечала на его стремительные и ловкие атаки, отступая и нанося удары в ответ.

Металл на её пряжках и стальных узорах играл алыми всполохами от света углей. Она грациозно порхала, нанося удар за ударом. Щелчок – всплеск. Щелчок – всплеск. Щелчок – всплеск. «Это конечно всё красиво, но…»

- Да, перестань ты уже его рубить, дура! – завопила Ирда, припомнив язык воительницы – Что не видишь что это бес толку!?