освещали все происходящее. Фильмы об экспедициях пользовались большой популярностью в послевоенный период, подробно знакомя зрителей с неизведанными уголками мира. В 1920-е годы в Европе распространилась мода на инуитов. Их можно было увидеть на выставках, в музеях, в кинотеатрах – в знаменитой киноленте «Нанук с севера». По словам историка кино Тома Ганнинга, эти фильмы сделали мир досягаемым[165]. Тогда сам кинематограф все еще казался удивительным изобретением, а съемка происходящего на другой стороне земного шара становилась сенсацией. Амундсен снял два фильма о путешествии по Северо-Восточному проходу, превратив норвежское покорение полярных регионов в почти волшебное зрелище. В то время Норвегии, молодому независимому государству, важно было утвердиться в мире, и благодаря полярным завоевания этой страны, ставшим грандиозным событием мирового масштаба, Амундсен приобрел поистине международную известность.

В фильме «Экспедиция Руала Амундсена…» показано все то, что видела команда «Мод» по пути на север из Сиэтла через Берингов пролив к Аляске. Много кадров с чукчами и инуитами, которых везде называли просто «эскимосами». «Из жизни эскимосов было несколько эпизодов, и Каконита и Камилла, сидевшие прямо за королем, вероятно, с интересом следили за ними», – написала одна из газет на следующий день после премьеры. Но некоторые кадры привлекли особое внимание девочек. В начале фильма показана «Мод» в порту Сиэтла незадолго до отплытия: несколько людей демонстрировали оборудование и провизию, сложенные на палубе. Нита узнала своего отца: Какот был одним из пяти чукчей, работавших на корабле. После отъезда девочек из Сиэтла в 1921 году он остался на «Мод» и отправился с экспедицией к полюсу.

Спустя четверть часа то же самое испытала Камилла. На экране появился кадр, снятый в доме Чарли Карпендейла на мысе Дежнева, где Амундсен остановился по пути на север. Перед камерой выстроилась вся семья: Карпендейл, его жена Пангая Тонаник и пятеро детей – братьев и сестер Камиллы. О Чарли Карпендейле писали многие газеты в Норвегии. Одна из них в своей статье перед премьерой опубликовала его фотографию. Камилла и Нита «могли на какое-то время порадоваться тому, что снова увидели свои семьи», – сообщила та же газета на следующий день, хотя нигде в репортаже не говорилось, что журналист брал у девочек интервью[166]. Репортер был одним из окружавших Ниту и Камиллу взрослых, которые, как само собой разумеющееся, вещали от имени девочек.

Как и во многих других случаях, нам неизвестно, как Нита и Камилла восприняли ситуацию в кинозале. Вряд ли они там были по собственной инициативе. Премьера в «Виктории Кинематографе» – одно из запланированных публичных мероприятий, средство создания имиджа Руала Амундсена, которым руководил Леон[167]. К таким средствам относились длительные лекционные туры Руала, написанные им книги и фильмы, в которых он был главным героем. Полярные походы всегда широко освещались средствами массовой информации. Так братья вместе создавали славу Руалу. Эта слава приносила доход, создавала фундамент новых экспедиций и безбедного существования. Таким образом, жизнь Амундсена состояла не только из экспедиций, но и из постоянных выступлений перед толпой и прессой. Он скептически относился к журналистам и уставал от лекций, но выбора у него не было – у Камиллы и Ниты его не было тоже. Благодаря Амундсену они жили благополучной жизнью, но при этом должны были вносить свой вклад в его славу – и делать это под пристальным вниманием репортеров и фотографов. Так было в Америке; норвежская премьера в «Виктории Кинематографе» не стала исключением. Надо построиться в шеренгу? Значит, надо выполнять, как потребовал бы сам Амундсен, если б не был в это время на Аляске.

Посещение кинотеатра для Камиллы и Ниты было очередным испытанием. На премьере они должны показать себя с лучшей стороны не только журналистам и фотографам, но и королю, и любопытным людям, заполнившим кинозал. Девочек посадили не только для просмотра фильма – зрители имели возможность наблюдать за их реакцией, когда те увидят своих родных на экране. Иначе говоря, они по-прежнему оставались экспонатами на выставке.

В фильме «Экспедиция Руала Амундсена…» много кадров с коренными жителями. Этот и аналогичные ему фильмы об экспедициях с участием туземцев теперь называют этнографическими. У них не только развлекательная, но и образовательная цель. Первооткрыватели, имевшие какое-то научное образование и вдобавок умевшие пользоваться фотоаппаратом и камерой, путешествовали по экзотическим странам, фотографировали и снимали аборигенов. Такие кадры вызывали большой интерес у публики, которая жаждала зрелищных сцен с участием необычных людей. Уже в ранних фильмах братьев Люмьер конца XIX века зрителям показывали африканцев в набедренных повязках, исполнявших народные танцы. С тех пор выработались некие правила съемок аборигенов в этнографическом фильме, и Амундсен следовал им в точности. Зрители увидели первый контакт экипажа «Мод» со странными настороженными людьми, их нерешительное приближение и робкие улыбки. Потом следовали кадры, на которых уже освоившиеся туземцы охотились и ловили рыбу. Некоторые из них стали работать у норвежцев, возили провизию, мыли палубу.

В фильме Амундсена используется общий принцип кино того времени – постановка актеров перед камерой как в своего рода кинематографическом портрете. Перед портретными кадрами шли титры, представляющие героев фильма. Такие кинопортреты не только были частью сюжета, но и демонстрировали иерархию между западными людьми, стоящими за камерой, и туземцами. В начале фильма все участники экспедиции выстраивались перед камерой в порядке важности: сначала Амундсен, затем остальные. Замыкающим был Какот. Перед соответствующими портретными кадрами появлялась картинка с текстом о каждом из мужчин[168].

Какот стоит на палубе «Мод» в открытом море. Сам эпизод длится всего пять секунд, но сразу создает яркое впечатление о нем. Широкая улыбка как нельзя лучше говорит о личных качествах Какота и о том, что побудило норвежцев взять его на корабль в столь длительное путешествие.

Рассматривая на этих снимках обаятельного Какота, можно попытаться восстановить некоторые обстоятельства съемки. Сначала он выглядит смущенным, не зная, как ему следует стоять перед камерой. Тогда ему кто-то делает замечание – вероятно, оператор, а может быть человек, чья тень отбрасывается на Какота. В ответ тот смеется. Улыбка не выглядит фальшивой, да и замечание могло прозвучать по-дружески. Но это еще один показательный пример того, кто раздает указания, а кто их выполняет, кто распределяет роли, а кто их играет. Наивно полагать, что это живой непосредственный контакт с Какотом. Фильм не документальный, а больше постановочный. Норвежцы попросили Какота встать на палубе и смотреть в кинокамеру, которую держал один из них. Он просто сделал, как они сказали.