— Ты упряма, — возражает он, его губы дергаются в ухмылке. — Может быть, поэтому это и работает.

— Работает? — недоверчиво повторяю я. — Это не работает. Это катастрофа.

— Катастрофа или нет, — говорит он, его тон немного смягчается, — теперь это реальность. Я здесь. Они мои, и ты их никуда не заберешь.

Его слова тяжело повисают в воздухе, и на мгновение никто из нас не говорит. Напряжение ощутимо, смесь гнева, страха и чего-то совсем другого — чего-то, чему я отказываюсь давать название. Наконец я выдыхаю, заставляя себя сохранять спокойствие.

— Чего ты от меня хочешь, Серж? — тихо спрашиваю я. — Какова твоя конечная цель?

Он подходит ближе, его глаза сужаются, когда он ищет мои. — То, чего я хочу, — говорит он, его голос ровный, — просто. Я хочу, чтобы мои дети были в моей жизни. Я хочу, чтобы у них было все самое лучшее. Нравится тебе это или нет, это касается и меня.

— А я? — спрашиваю я, мой голос едва громче шепота.

Он снова ухмыляется, но в его взгляде промелькнуло что-то более глубокое. — Ты, Кьяра, бонус.

Я качаю головой, сдерживая вертящуюся на кончике языка реплику. Прежде чем я успеваю что-то сказать, дверь в другую комнату скрипит, и оттуда выглядывает Алиса, прижимая к груди плюшевую игрушку.

— Мамочка? — нерешительно говорит она. — Ты что, злишься?

Невинность в ее голосе пронзает напряжение, словно лезвие. Я выдавливаю улыбку, приседая до ее уровня. — Нет, милая. Я не злюсь.

— Обещаешь? — спрашивает она, ее большие голубые глаза пристально смотрят на меня.

— Обещаю, — говорю я, протягивая руку, чтобы пригладить ее кудри.

Серж молча наблюдает за обменом репликами, его выражение невозможно прочесть. На мгновение я задаюсь вопросом, способен ли он понять глубину того, что он сделал, — хаоса, который он принес в нашу жизнь.

— Возвращайся, Эли, — мягко говорю я. — Я буду через минуту.

Она кивает, исчезая обратно в комнате. Когда дверь со щелчком захлопывается, я поворачиваюсь к Сержу, моя решимость крепнет. — Если хочешь играть в дом, хорошо, но не думай ни секунды, что я облегчу тебе задачу.

Его ухмылка становится шире, и впервые я вижу в его глазах проблеск веселья. — Я и не ожидал ничего меньшего.

В тот момент, когда Серж уходит, напряжение в комнате сохраняется, как буря, которая еще не совсем прошла. Его шаги затихают в зал, но я знаю, что лучше не думать, что я свободна. Здесь нет свободы — просто позолоченная клетка с охранниками на каждом углу. Я смотрю на дверь и медленно выдыхаю, мои плечи опускаются, когда реальность моей ситуации наваливается на меня, как тяжелое одеяло.

Размеренными шагами я подхожу к двери, приоткрывая ее ровно настолько, чтобы выглянуть наружу. Конечно же, у стены напротив коридора стоит массивная фигура. Один из людей Сержа, без сомнения, с холодным взглядом, который ясно дает понять, что он здесь не для того, чтобы болтать. Я тихо закрываю дверь, мой живот скручивается, когда я поворачиваюсь обратно в маленькую гостиную, где ждут мои дети.

— Мамочка? — голос Алисы вырывает меня из раздумий. Она сидит на плюшевом диване, крепко прижимая к груди плюшевого кролика. Ее большие голубые глаза — глаза Сержа — ищут мои, полные любопытства и едва заметного беспокойства.

— Привет, детка, — говорю я тихо, выдавливая улыбку и приседая до ее уровня. — Как дела?

Она пожимает плечами, ее кудри подпрыгивают. — Ладно, я думаю. Этот мужчина — наш папа?

Вопрос бьет меня, как удар под дых. Я смотрю на Лео, который занят осмотром игрушечной машинки, которую он нашел на полу, и, по-видимому, не заинтересован в разговоре. — Он говорит, что он наш папа, — добавляет Алисса тихим голосом.

Я сажусь рядом с ней, притягивая ее к себе на колени. — Да, — признаюсь я, мой голос ровен, несмотря на бурлящую внутри меня суматоху. — Он твой папочка. Сейчас все немного… сложно.

— Почему? — спрашивает она, наклонив голову. — Он на тебя злится?

Я тихонько смеюсь, хотя в этом нет юмора. — Можно и так сказать.

Лео наконец поднял глаза, его маленькое лицо стало серьезным. — Он кажется милым. Он сказал, что когда-нибудь отведет нас в парк. Он отведет, мамочка?

Я с трудом сглатываю, приглаживая кудри Алисы. — Посмотрим, — говорю я неопределенно, не зная, как объяснить, что Серж не устраивает обычные семейные вылазки. Мысль о том, что он поведет их в парк — место, полное смеющихся детей и ничего не подозревающих родителей — кажется абсурдной. Но то, как они уже потеплели к нему, заставляет меня дрожать от холода.

— Он теперь живет с нами? — спрашивает Алиса тихим голосом.

— Нет, милая. Он здесь не живет. Он просто приехал в гости… пока, — я лежу и прижимаю ее к себе, пытаясь успокоить не только ее, но и себя. — Не волнуйся. Мама здесь. Всегда.

Дверь слегка приоткрывается, и входит один из охранников, его взгляд холодный и отстраненный. — Скоро принесут ужин, — коротко говорит он, прежде чем выйти и закрыть за собой дверь.

Вторжение раздражает меня, как резкое напоминание о том, что все это ненормально. Я целую лоб Алисы, а затем Лео, борясь с растущим узлом страха в груди. Мои дети не заслуживают этого — они не заслуживают его.

Алиса теребит уши своего кролика. — Мамочка, давай поиграем в игру?

— Конечно, — говорю я, стараясь казаться веселой. — Во что ты хочешь сыграть?

— В прятки! — восклицает она, и улыбка озаряет ее лицо.

Я колеблюсь, поглядывая на дверь. — Ладно, но только здесь, ладно? В коридор не бегать.

— Ладно! — щебечет она, спрыгивая с моих колен. Лео присоединяется к ней, забыв о своей игрушечной машинке, когда они начинают считать до десяти. Я прячусь за диваном, пытаясь потеряться в их смехе, хотя мои мысли несутся.

Что сейчас делает Серж? Планирует свой следующий ход? Решает, как еще сильнее запутать нас в своей паутине? От этой мысли меня тошнит, но я не могу этого показать. Не сейчас. Не перед ними.

— Нашла тебя! — хихиканье Алисы прорезает мои мысли, когда она выглядывает из-за дивана с широкой и торжествующей улыбкой.

— Ты слишком хороша в этом, — говорю я, заключая ее в объятия.

Лео дергает меня за рукав. — Можем ли мы сыграть еще раз?

— Конечно, — отвечаю я, и мое сердце сжимается, когда я наблюдаю за их невинностью. Пока что этого достаточно. Пока что я могу защитить их от бури за дверью.

Пока они снова считают, я смотрю в окно, наблюдая, как солнце опускается за горизонт. Кажется, что время ускользает, каждое мгновение приближает нас к тому,