там мои дети в безопасности. Я цепляюсь за эту мысль, как за спасательный круг, даже когда стены смыкаются вокруг меня.

Я ковыряю яйца еще некоторое время, механически пережевывая, пока мои мысли бурлят. Слова Романа снова и снова вертятся у меня в голове, но я отталкиваю их. По крайней мере, сейчас я знаю, что мои близнецы в безопасности. Это единственное утешение, которое у меня есть в этой запутанной ситуации. Я убираю тарелку, не оставляя объедков, потому что кто знает, когда Серж решит, что я не заслуживаю еще одной еды.

Дверь скрипит, и мое сердце дрожит. Серж входит, его присутствие, как всегда, властно. Он прислоняется к дверному косяку, его острые глаза сканируют комнату, прежде чем остановиться на мне.

— Закончила? — Его голос спокоен, но в нем есть нотка раздражения.

Я киваю, отодвигая поднос. — Полагаю, ты здесь не для того, чтобы принести десерт.

Его губы изгибаются в слабой ухмылке. — Не совсем. Я подумал, что тебе захочется умыться. Ванная комната через коридор.

Я колеблюсь, настороженно глядя на него. — Ты просто позволишь мне бродить без присмотра?

Он выгибает бровь. — Я буду за дверью. Не придумывай никаких идей.

Конечно. Я пленник, а не гость. Я медленно поднимаюсь, нога все еще болит, и иду за ним в коридор. Он останавливается перед дверью и жестом приглашает меня войти.

— У тебя десять минут, — говорит он тоном, не оставляющим места для переговоров.

Десять минут. Этого едва ли достаточно, чтобы оттереть грязь последних двадцати четырех часов, но я возьму то, что смогу получить. Я вхожу и закрываю дверь, запирая ее за собой. Ванная комната маленькая, но чистая, с гладким современным дизайном, который кажется неуместным в этом деревенском доме.

Я включаю душ, позволяя воде течь, пока пар не начнет заполнять комнату. Сняв одежду, я встаю под Горячие брызги, вздох, срывается с моих губ, когда тепло успокаивает мои ноющие мышцы. Вода льется на меня каскадом, смывая грязь, страх и напряжение, которые прилипли ко мне, как вторая кожа.

На мгновение я позволяю себе расслабиться, закрыв глаза и откинув голову назад. Пар окутывает меня, смягчая острые грани реальности. Я намыливаю кожу предоставленным куском мыла, тру сильнее, чем нужно, словно могу стереть события последних нескольких дней. Мои пальцы задерживаются на синяках, образующихся вокруг моего запястья и ноги, напоминая о моем падении и хватке Сержа надо мной.

Резкий стук в дверь возвращает меня к реальности. — Время вышло, — кричит Серж, его голос приглушенный, но твердый.

— Дай мне еще пять минут, — кричу я в ответ, и мой тон звучит резче, чем я намеревалась.

Пауза, затем тихий смешок. — Три.

Я закатываю глаза, но наслаждаюсь оставшимися моментами, ополаскиваясь и заворачиваясь в пушистое полотенце. Мои волосы стекают по моей спине, когда я выхожу из душа, моя кожа розовая от жары. Я оглядываюсь и замечаю аккуратно сложенную рубашку на стойке. Это рубашка Сержа. Моя собственная одежда мятая и грязная, непригодная для ношения снова. Со смиренным вздохом я натягиваю большую рубашку и джинсы, оставляя мокрые волосы завернутыми в полотенце.

Когда я открываю дверь, Серж прислоняется к стене, скрестив руки на широкой груди. Его взгляд скользит по мне, задерживаясь на рубашке.

— Ты хорошо выглядишь, — говорит он тихим и размеренным голосом. — Лучше, чем я ожидал.

Я смотрю на него, мои щеки невольно горят. — Это твоя рубашка, ты даже не смог найти мне что-нибудь подходящее?

Он ухмыляется, отталкиваясь от стены и подходя ближе. Его рост и присутствие делают коридор меньше. — Мне нравится видеть тебя в моей одежде.

Я скрещиваю руки на груди, пытаясь не обращать внимания на то, как его взгляд задерживается на моих голых ногах, которые рубашка не совсем прикрывает. — Ну, наслаждайся видом. Это все, что тебе достается.

Его ухмылка становится шире, но он не отвечает. Вместо этого он отходит в сторону и жестом приглашает меня следовать за ним. — Пошли. Ты еще не закончила отвечать на мои вопросы.

Вздохнув, я следую за ним, влажное полотенце все еще на моей голове. Что бы Серж ни задумал, я не могу позволить ему увидеть, как сильно он на меня влияет. Не сейчас. Никогда.

Мы идем по коридору, звук моих босых ног мягкий по деревянному полу. Серж идет впереди, его шаг уверенный и неторопливый, но я чувствую напряжение, исходящее от него. Это в постановке его плеч, в резкости его профиля, когда он оглядывается, чтобы убедиться, что я следую за ним.

Когда мы доходим до небольшой гостиной, он жестом приглашает меня сесть. Я осторожно опускаюсь на диван, удерживая на месте волосы, завернутые в полотенце, и откидываюсь назад. Серж прислоняется к дверному косяку, его пронзительный взгляд устремлен на меня.

— Ты тихая после крушения, — говорит он, его тон небрежный, но с нотками чего-то более мрачного. — Никаких схем, никаких попыток бежать? Это на тебя не похоже.

— Может быть, я усвоила урок, — отвечаю я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — А может быть, я просто устала бороться.

Его брови приподнимаются в притворном удивлении. — Ты устала от борьбы? В это трудно поверить.

Я пожимаю плечами, не обращая внимания на нервное напряжение в груди. — Может быть, я знаю, когда меня превосходят.

На короткий момент что-то мелькает в его выражении лица — эмоция, которую я не могу точно определить. Она исчезает так же быстро, как и появляется, сменяясь его обычной ухмылкой.

— Хорошо, — говорит он, подходя ближе. — Потому что так и есть.

Я не отвечаю, удерживая его взгляд, несмотря на холодок, который его слова посылают по моей спине. Серж изучает меня еще мгновение, затем поворачивается к двери.

— Отдохни немного, — говорит он через плечо. — Завтра мы уезжаем в Чикаго.

Когда он уходит, я откидываюсь на спинку дивана, мои пальцы скручивают подол его слишком большой рубашки. Страх там, он кипит под поверхностью, но есть и что-то еще. Что-то, что я не могу назвать, и что-то, чего я не хотела бы чувствовать.

Глава 13 — Серж

Двигатель тихо урчит, пока я еду бесцельно, пустые дороги впереди — едва заметное размытие. Небо раннего утра окрашено в приглушенные тона, облака висят низко, как мое настроение. Я сжимаю руль крепче, разочарование кипит прямо под поверхностью. Теперь она моя — поймана, загнана в угол — но удовлетворения, которого я ожидал, нет.

Я должен ее ненавидеть. В конце концов, она чуть не убила меня. Отравила меня, бросила умирать и сбежала с моей родословной