Мари Фокс

Тайные близнецы Братвы

Глава 1 — Серж

Музыка на яхте оглушительная, гипнотическая смесь глубоких басов и бодрых темпов, призванная поддерживать толпу в приподнятом настроении. Сама яхта огромная, сверкающий белый дворец на воде, с ярусами палуб и открытым баром, заполненным всеми мыслимыми элитными напитками. Сверкающий горизонт Монако мерцает вдалеке, смешиваясь с мерцающими волнами. Запах соленой воды и дорогого одеколона витает в воздухе.

Я помешиваю янтарную жидкость в стакане, стоя на краю верхней палубы и наблюдая за весельем внизу. Роман, моя правая рука и самый доверенный человек, небрежно опирается на перила рядом со мной. Его острые, бдительные глаза сканируют толпу, словно хищник, оценивающий потенциальную добычу.

— Неплохой способ отпраздновать, — говорит он, наклоняя бокал в сторону шумной вечеринки. — Встреча прошла хорошо, и теперь у нас есть новые партнеры. Чувствуется как победа.

Я киваю, потягивая виски. Это действительно похоже на победу, но я не из тех, кто напивается от успеха — или чего-то еще в этом роде. Роман знает это и не давит. Он из тех людей, которые процветают в хаосе, и насколько я ему доверяю, я научился следить за ним. Он преданный, конечно, но он также любит хорошо провести время.

Внезапное движение привлекает мое внимание. Мой взгляд останавливается на знакомой фигуре, спускающейся по лестнице с верхней палубы, и воздух вокруг меня, кажется, меняется. Кьяра Винчи.

Моему мозгу требуется мгновение, чтобы обработать ее вид. Ее темные волосы зачесаны назад свободными волнами, и на ней гладкое изумрудно-зеленое платье, которое облегает ее изгибы так, что заставляет оборачиваться проходящих мужчин. Она выглядит… царственно, почти неприкасаемо. За исключением того, что я коснулся ее мира самым брутальным образом из всех возможных.

— Разве это не…? — Роман замолкает, проследив за моим взглядом. Его голос понижается, приобретая нотки осторожности. — Кьяра Винчи?

— Похоже на то, — говорю я намеренно небрежным тоном.

Фамилия семьи Винчи — это то, что я слышал шепотом с тех пор, как стал достаточно взрослым, чтобы понимать, что значит иметь власть. Они правили преступным миром Чикаго годами, их влияние распространялось как лесной пожар. До тех пор, пока три года назад не погибла почти вся семья.

Мой старший брат Максим позаботился о том, чтобы их правление закончилось, когда он убил их отца, дона Фернандо Винчи. Это не было чисто и не было тихо, но это было эффективно. Империя Винчи рухнула почти за одну ночь, заставив то, что осталось от их семьи, отступить в Италию. Ходили слухи, что они сосредоточились на восстановлении своего бизнеса на расстоянии, выжидая своего часа. Лоренцо Винчи, ее брат, теперь управляет их операциями.

Потом была Кьяра. Она была не просто пешкой в их игре, она была игроком в своих собственных правах. Она имела власть в своей семье, хотя насколько сильную, я не был уверен. Я знал, что ее нельзя недооценивать.

Роман смотрит на меня. — Что она здесь делает? Думаешь, это совпадение?

Я ухмыляюсь, ставя стакан на ближайший столик. — С ней? Никогда.

Не говоря больше ни слова, я отхожу от перил и спускаюсь по лестнице. Вечеринка кружится вокруг меня — смех, звон бокалов, тела, двигающиеся в такт музыке, — но мое внимание сосредоточено на чем-то одном. Кьяра меня еще не заметила, а если и заметила, то она отлично справляется с тем, чтобы меня игнорировать.

Она разговаривает с мужчиной, которого я не узнаю, ее улыбка вежливая, но отстраненная. Ее поза расслаблена, но я чувствую напряжение в ее плечах, тщательный контроль, который она проявляет над каждым движением.

Когда я приближаюсь, ее глаза мелькают в моем взгляде. На долю секунды что-то вспыхивает в ее выражении лица — раздражение, гнев, может быть, и то, и другое, — но это исчезает так же быстро, как и появляется. Она выпрямляется, ее улыбка становится острой, как лезвие.

— Серж Шаров, — говорит она, и ее тон пронизан едва завуалированным презрением. — Чему обязана удовольствием?

Я останавливаюсь в нескольких футах от нее, позволяя своему взгляду скользнуть по ней, впитывая каждую деталь. Она — шедевр самообладания, но я научился читать между строк. Она не хочет, чтобы я был здесь. Хорошо.

— Удовольствие? Давайте не будем забегать вперед, — отвечаю я, и моя улыбка не уступает ее неискренности. — Я не ожидал увидеть тебя здесь, Кьяра. Монако кажется… далеким от дома.

Ее улыбка не дрогнула, но глаза слегка сузились. — Я могу сказать то же самое о тебе. Что привело в этот уголок мира?

— Бизнес, — просто говорю я. — Такой, который хорошо оплачивается.

Ее спутник прочищает горло, чувствуя напряжение, и извиняется. Удачное время. Теперь нас только двое, толпа растворяется в фоновом шуме.

— Ты всегда приходишь на вечеринки, где тебе не рады? — спрашивает она, наклонив голову.

Я усмехаюсь, подходя ближе. — Это моя привычка. Ты бы это знала, если бы следила за текущими событиями.

Ее челюсть сжимается, но она не клюет на приманку. Кьяра Винчи не из тех, кто сдается под давлением, и именно это делает все таким забавным. Она может ненавидеть меня — черт, она, вероятно, мечтает пустить мне пулю между глаз — но она не даст мне удовольствия увидеть, как она теряет контроль.

Я слегка наклоняюсь, понижая голос. — Нам нужно наверстать упущенное. Прошло слишком много времени.

Глаза ее сверкают, в них вспыхивает опасный огонек. — Не думаю, что нам есть что наверстать, Серж.

— О, я думаю, что да, — бормочу я, уголки моего рта приподнимаются. — Ты просто еще не знаешь об этом.

Гул разговоров и ритмичный пульс музыки отходят на второй план, когда Кьяра встречается со мной взглядом, ее зеленые глаза сверкают вызовом и весельем в равной степени. Она приподнимает одну бровь, наклоняя голову в любопытстве. — Ты все еще здесь, Серж? Мне следует быть польщенной или обеспокоенной?

Я ухмыляюсь, подходя ближе к тому месту, где она стоит, с напитком в одной руке и выражением контроля в другой. — Ни то, ни другое. Я бы назвал это заинтересованностью. У тебя есть способ привлечь внимание, Кьяра.

Она тихо смеется, звук резкий, как лезвие. — Забавно, я собиралась сказать то же самое о тебе. Хотя я бы сказала, что это больше из-за твоей склонности раздражать, чем интриговать.

Я усмехаюсь, не обращая внимания на подкол. — Знаешь, жаль, что твой брат не посылает тебя