я взяла Мустафу за руку и начала тащить его за собой, и он последовал за мной.

Он отстранился от Айбюке, но только для того, чтобы избежать сцены. Он решил смириться и пошел за мной. Я довела его до самого дальнего угла, сложила руки на груди и встала прямо.

Я посмотрела ему прямо в лицо.

– Девочка, зачем ты мне мешаешь? Почему ты мешаешь моей удаче, ворчунья?

Какой еще удаче? О чем он говорил? И если для него это удача, то будь я проклята!

– Разве я не говорила тебе, что это запретный плод? Почему ты настаиваешь на том, чтобы ввязаться в это?

– А что ты знаешь? Может, у нас с ней что-то получится.

Несмотря на мою серьезность, Мустафа все еще пытается посмеяться надо мной и разозлить меня.

Я продолжала:

– Мустафа, я убью тебя. Клянусь, я убью тебя.

Еще немного, если он меня разозлит, я отброшу свой образ доброго приятеля и покажу когти.

– Может, заткнешься, Ниса? Я оставил прекрасную девушку из-за тебя.

Мы говорили о девушке, которую в школе все считали легкодоступной. Девушка переспала с его братом. Я не знаю, как он мог не заметить этого.

– Ну, по крайней мере, я подарил ей розу, – продолжал ворчать он.

Он смеялся надо мной или действительно был серьезен? Я не могла понять, что это. Его глаза не отрывались от Айбюке. В то время как раньше, когда мы жили в приюте, он смотрел на Сенем во все глаза.

– Она опасна.

Я вспоминала яркое красное платье и помаду Айбюке.

– О! Огонь даже зовет тебя! – сердито фыркнула я.

Улыбка на лице Мустафы становилась все шире и шире. Тогда он сказал: «Ну я пойду», но я схватила его за куртку и быстро потащила за собой.

Я поняла, что больше не могу это выносить.

– Мустафа, что с тобой происходит? Что это за поведение? Что случилось с твоими чувствами? – задавала я один вопрос за другим.

Лицо Мустафы стало таким же серьезным, как и мое. Он был напряжен.

– Ниса, разве мы не говорили об этом? У меня больше нет этих чувств. Они исчезли. И разве я не говорил тебе, почему я должен относиться к чему-то так, словно я слепой?

Его слова еще больше запутали меня. Что это значит? К Айбюке его привлекала только ее красота?

– Ну и что? Разве красота – единственная причина? А та девушка…

Не дав мне закончить, он ткнул меня указательным пальцем, чтобы я остановилась.

– Она переспала с моим братом. Не думаю, что стоит повторять это снова и снова. В этом нет необходимости. Я прекрасно знаю, что к чему. Я сказал: «Все совершают ошибки. Ты тоже ошибаешься».

Как он мог защищать такую девушку передо мной, перед своим другом?

– Откуда ты знаешь, что это была ошибка?

Я загнала его в угол. Он закатил глаза.

– Я извинился за то, что столкнулся с ней, мы встретились и немного поболтали. Не перебарщивай. Ты становишься очень душной.

Он обрушил на меня свои обидные слова, даже не дав мне возможности ответить. Когда он начал уходить от меня, я не сдалась и пошла за ним. Ладно, мы поговорим об Айбюке.

Я могла бы отложить это на потом, но то, что Мустафа пытается уйти от разговора, злило меня. Мне даже не нравилось, что она существует, а он говорит мне: «Ты мешаешь моей удаче». Невероятно. Все было не так. Когда я, задыхаясь от ярости, побежала за Мустафой, то увидела, как он движется к Демиру, который стоял в одиночестве.

Как и его брат, он прислонился спиной к стене и начал осматриваться. И мне удалось встать между ними, хотя и с небольшим толчком. Я начала подражать их поведению. Это было очень странно. Хотя я понимаю, что два молодых человека мне небезразличны, это было еще более странно, но неважно.

– Как дела, брат Демир? – спросил Мустафа, не отрывая взгляда от окружающей обстановки.

Я подняла брови с ошеломленным выражением лица, когда он задал этот вопрос, и посмотрела на него, как бы говоря: «Какого хрена ты делаешь?».

– Я в дерьме, брат. А ты?

– Это все, что у меня есть, брат.

Пока все эти разговоры витали в воздухе, мои глаза начали гореть от тяжести. Мне было сложно молчать, когда я находилась рядом с ними обоими. И я снова поняла, что это огромная ноша – хранить чужие секреты.

Два брата стояли рядом со мной, и один из них даже не подозревал обо всем этом. Этот секрет, которым Мустафа меня обременил, был настолько тяжел, что теперь я не понимала, как мне держать его в себе. Кто знает, как долго я буду скрывать это от Демира?

Глава 6

Вечеринка продолжалась, подали торт, и Сенем загадала желание и задула свечи. Некоторые гости наслаждались легкой музыкой в пустом пространстве в центре. Другие танцевали вокруг столов, за которыми расположились, весело болтали или ели торт. После того как я лично подала торт части гостей, я расположилась с Батуханом и Эмре. Мы начали о чем-то болтать, как я заметила Кана. Он за чем-то внимательно наблюдал. Я предложила свой кусочек торта одному из гостей и направилась к нему.

Проследив за его взглядом, я поняла, что он наблюдает за Гекче и Мустафой, которые танцевали и смеялись в центре. Я знала, что она проявляет интерес к Мустафе, но это не было серьезно. А мой друг своим поведением сегодня испытывал мое терпение. Сначала заигрывал с Айбюке, а теперь танцует с Гекче.

С какой целью он это делает? Когда Кан спросил: «Разве это так плохо – питать надежды, Ниса?» – я не знала, что ему ответить.

Наблюдая за Мустафой и Гекче, я не могла понять, что движет каждым из них. Почему она упорно разбивает сердце Кана? Она не могла не видеть, что ему больно.

– Почему ты это сказал?

– Потому что я такой глупый.

Как будто бы пытаясь поддержать Кана, я приблизилась к нему. Когда я похлопала его по руке, на его лице появилась небольшая улыбка, но грусть все равно осталась. Такой живой, жизнерадостный человек, и при этом его сердце постоянно разбивали.

– Мы были очень близки в течение нескольких недель. Мы были так близки. И я подумал… Я идиот. О, черт! Клянусь богом, я такой отсталый! Я такой глупый. Я настолько глуп, что рассчитывал даже на малейший интерес с ее стороны.

Безудержная любовь Кана к Гекче была отчетливо видна в его глазах. Но по его гневу было понятно, что он уже не надеется ни на что. В последнее время Гекче вела себя странно. Она всегда была слишком близко к Кану, что очень смущало ее. Я не верю, что она поцеловала его в щеку без причины. Я много раз видела, как она внезапно прыгала ему на шею. Конечно, Кан, надеялся, что это не просто так. А как же иначе? Он действительно любил Гекче. Я не могла понять. Если они так близки, то… Почему ты сейчас танцуешь с Мустафой, а не с Каном?

– Я пойду подышу воздухом, вернусь позже.

Кан быстро отошел от меня, даже не дав мне возможности возразить, и вышел на террасу в такую холодную погоду. Может быть, ему будет полезно побыть одному какое-то время. Когда Кан ушел, музыка наконец прекратилась, и Гекче и Мустафа улыбнулись друг другу и перевели дух рядом со мной.

Гекче смотрела на меня ясными, как море, глазами,