словно что-то искала. После секундного колебания она повернулась ко мне.

– Где Кан?

Я не могла не закатить глаза. Танцевать перед парнем с другим, а теперь спрашивать, где он.

– Иногда я действительно не понимаю тебя, Гекче, – сказала я.

В ее глазах был все тот же непонимающий взгляд. Но когда она продолжала смотреть на меня, словно все еще ожидая ответа, я поняла.

– Он вышел, – сказала я, указывая головой на выходную дверь.

Я быстро развернулась к ним и улыбнулась Гекче и Мустафе. Я с трудом сдерживала себя. Сегодня вечером я пыталась думать о чем-то конкретном, чтобы отвлечься от всего этого. Пытаясь избавиться от всего этого стресса, я искала, чем можно утешиться.

– Я тебя совсем не понимаю. По крайней мере, не показывай этого.

Гекче внимательно посмотрела на меня. Затем ее лицо посерьезнело.

– Слушай, ты опять несешь чушь. Мы просто танцевали. Ничего такого.

Не обращая особого внимания на ее слова, я пошла за Гекче, которая последовала за Каном. Они наверняка поссорятся, и я хотела предотвратить это.

Выйдя на террасу, я забеспокоилась, что Гекче и Кан промокнут под дождем. Но они находились в крытом помещении террасы, под крышей. Я с облегчением выдохнула.

Кан выглядел сердитым. Пока он смотрел на Гекче, та говорила ему, что он должен успокоиться.

– Кан, пожалуйста, ты можешь успокоиться? Ты неправильно понимаешь.

– Почему я должен успокоиться, Гекче? Кто я, что я для тебя? Чтобы я успокоился? Слушай, я так больше не могу. Хорошо? Если тебе со мной некомфортно, если я тебе не нужен, так и скажи. Не держи это в себе. Я не буду обижаться, оскорбляться или злиться на тебя. Я перестану. Я больше не буду тебя беспокоить, я не буду тебя донимать. Скажи мне, дай мне знать.

В то время как отчаяние Кана отражалось в его тоне, Гекче пыталась сократить расстояние между ними.

Закрыв дверь, она подошла к нему и начала поглаживать его руки.

Очевидно, она собиралась снова начать разговор на тему «мы два близких друга».

– Кан, ты действительно не понимаешь.

– Я не понимаю? Конечно, я не понимаю, потому что я здесь самый глупый. Все это время я чувствовал себя глупо, потому что бегал за тобой. Я действительно глупый. Да! Именно так.

Мои глаза расширились от того, что Кан закончил свою речь на максимальной скорости. Мне пришлось закрыть рот рукой, чтобы заглушить крик. Потому что в этот самый момент Гекче сделала то, чего я никак не ожидала.

Она схватила Кана за шиворот, притянула к себе и прижалась губами к его губам. Пока Кан стоял перед ней, не двигаясь, Гекче поцеловала его в губы. Затем она отстранилась и начала ухмыляться.

– Девочка, что ты наделала?

В ответ на шок Кана Гекче хихикнула, как ребенок, пожала плечами и взяла лицо Кана в свои ладони. У нее это получилось.

– Я люблю тебя, идиот. И я никогда не захочу, чтобы ты покинул меня. Я очень сильно люблю тебя, и ты уже должен был это понять.

Он все еще молчал, в шоке от слов Гекче. Я тоже пребывала в таком шоке, что даже не заметила Мустафу, который подошел ко мне, пока я наблюдала за друзьями.

– Она спросила меня о моем мнении по этому поводу. Она не решалась открыться этому парню.

Я подошла к Мустафе и положила голову ему на плечо, как бы извиняясь. Он не оттолкнул меня и не рассердился на мое поведение. Напротив, он, как и я, с удовлетворением наблюдал за этой сценой. Сердце разрывалось оттого, что Гекче наконец-то выбрала правильного человека, этого было достаточно, чтобы наполнить меня спокойствием. Кан заслужил это в полной мере.

Когда я прочистила горло, Кан и Гекче повернулись к нам с застенчивыми лицами и вдруг разразились хохотом. Мы все вместе посмеялись над этой забавной ситуацией. Пока мы смеялись, кто-то довольно взволнованно окликнул Гекче. Наша радость была недолгой. Чтобы освободить место для того, кто шел к нам, мы с Мустафой расступились. Бахар шла к нам в коротком темно-синем платье. Когда она подошла к нам на своих высоких каблуках, на ее лице было заметно беспокойство.

– Ты пойдешь со мной прямо сейчас, – сказала она, схватив Гекче за руку.

И когда она начала тянуть и тянуть, мы все удивились.

Ее нервозность была более чем заметна.

– Пора, – продолжила она торопить Гекче.

С появившейся лукавой улыбкой та быстро поцеловала Кана в щеку и позволила Бахар утащить ее. Минуточку, минуточку…

Что это? Что я пропустила?

– Обещаю, что исправлюсь позже, но сейчас мне нужно идти. Ты же знаешь.

Даже Кан не возражал против ухода Гекче. Похоже, они все знали что-то, чего не знаю я. Я поняла, что что-то происходит. Гекче и Бахар уходили. Когда они были уже достаточно далеко, я вдруг пошла за ними и схватила Гекче за руку, развернув ее к себе.

– Что происходит, Гекче? Для чего пришло время?

Она не ответила. Разозлившись еще больше, я повернула голову к Бахар и сказала:

– Бахар, ты скажешь мне, что происходит? Что ты от меня скрываешь?

Я думала, что она не ответит, как Гекче, но она расправила плечи, прочистила горло и ответила на мой вопрос.

– Блондинка собирается открывать подарки, и у нас есть очень хороший подарок.

Сразу же после этого быстрого ответа они с Гекче продолжили удаляться от меня. Мы с Мустафой и Каном последовали за ними. По дороге к Сенем мы встретили Демира. Насколько я могла судить по его виду, он был таким же удивленным, как и я. Он был растерян.

– Что происходит?

– Поверь, я не знаю, – ответила я.

Не в силах предугадать, что произойдет, мы направились к толпе и заняли первый ряд. Мы смотрели на Сенем. Музыка была приглушена, все внимание было приковано к имениннице.

– Прежде всего, я хотела бы поблагодарить всех, кто был со мной сегодня. Вы все нашли время, чтобы провести его со мной и с моей сестрой. Я благодарна вам за то, что вы приняли меня. Сегодня я провожу с вами мой день рождения.

Глаза Сенем смеялись, и она вовлекла меня в разговор. Я все еще чувствовала себя в долгу перед ней. Этой фразой она снова напомнила мне, что я здесь благодаря ей. Она дала мне это понять. Я покорно пошла к столу с подарками, среди которых был и мой.

– В любом случае не волнуйся, я больше ничего не скажу. Давайте вместе откроем эти прекрасные упаковки? Приоритет, конечно же, подарку от моей единственной и неповторимой.

Когда она быстро разорвала пакет, глядя мне в глаза, в ее руках появилась стеклянная рамка, которую я специально изготовила.

Улыбка на лице Сенем вдруг померкла, и она с открытым ртом смотрела на рамку в своей руке. Ее пальцы лежали на одной стороне рамки. Она перевела на меня взгляд своих зеленых глаз, прикоснувшись к нашей фотографии. Ты помнишь Сенем? Помнишь меня, твою подругу, твою соседку по комнате?

– Ниса… Это очень мило. Спасибо тебе большое, – сказала она, прикоснувшись к щеке, быстро вытирая каплю тыльной стороной ладони и пожимая плечами.

Я поцеловала ее и попыталась улыбнуться. С одной стороны была фотография, на которой мы были детьми, а на другой стороне рамки – то последнее фото, что было последним до начала нашей с ней новой жизни. Это была последняя фотография, которую мы сделали. Я надеюсь, что эта рамка поможет снова напомнить ей об этом. Все хорошие воспоминания, которые