После виновности, утаивания теперь еще и ложь. Она не уменьшает первой, но служит второму. Но Марк ни о чем не догадывается. Стоя передо мной, он играет прядью моих волос, загибая ее за ухо.

– Знаешь, детка, ты прямо светишься! От тебя исходит… внутренняя радость. Я давно не видел тебя такой!

Осторожно! Тело выдает меня. Лицо. Поведение. Я знаю Марка. Он сейчас спросит, что повлекло за собой такие изменения.

– Это пчелиное молочко. Я была такая измотанная, что решила принимать витамины.

Обнимая Марка за плечи, я одариваю его лучезарной улыбкой.

– Ты действительно находишь, что я стала лучше? Это так приятно!

Сколько времени он не делал мне комплименты? Марк замечает волоски в подмышках, целлюлит, обвисший живот, это да. А еще прыщи. Но до сих пор мое внутреннее сияние было ему безразлично. И тем не менее муж хвалит мою внешность после двенадцати лет совместной жизни! Я польщена. Счастлива.

– Ты с кем– нибудь встречаешься?

Вздрагиваю.

– Да нет же, ни с кем я не встречаюсь!

Теперь удивлен он. Бросает на меня странный взгляд.

– Я по поводу витаминов: ты встречаешься с доктором, диетологом?

Идиотка. Сумасшедшая. Такими вот поспешными ответами и выдают себя.

– Нет, зачем?

Глажу его по спине. Нужно установить физический контакт. Поддерживать связь. Сделать усилие.

– Знаешь, детка… У тебя вроде бы получается, но… Лучше все– таки, чтобы этим занимался профессионал.

Я смотрю ему в глаза. Не могу определить, поверил он или начинает в чем– то сомневаться. Марк улыбается, прижимает меня к себе, целует. Нежно. Чувствуя себя комфортно в его теплых объятиях, я испытываю отвращение к собственной двуличности.

– Пойдем ужинать?

Я чувствую зверский аппетит. Ничего за день не съела.

– Мне нужно кое– что закончить, а потом… я не очень голодна.

Не осмелюсь провести пару часов с ним вдвоем в ресторане. Еще слишком рано. Пребывая во власти воспоминаний о Ральфе, которые я хочу удержать, сберечь и лелеять в полном душевном спокойствии, я ощущаю потребность в одиночестве. Необходимо дать рассудку время на то, чтобы переключиться с одного объекта на другой, при этом никого не предав. Марк имеет законное право на мое внимание, но на данный момент я не готова ему его предоставить.

Мне нужен промежуток в несколько часов между близостью с двумя мужчинами.

– Ладно. – Огорченный голос, плечи опущены. Он раздосадован. – Тогда я иду домой. Встретимся там.

Чтобы загладить свою вину, я целую его.

– До скорого, Марк! Я люблю тебя.

Он почти восторженно смотрит на меня, вдохновленный. Улыбается.

Я с удивлением ловлю себя на мысли: насколько же легко быть стервой!

Через час я уже вхожу в квартиру. Час – это компромисс, который я себе позволила, чтобы дать флюидам моего любовника испариться, и в то же время не насторожить мужа. Прийти позже было бы неблагоразумным. Оставаясь один слишком долго, Марк начнет задумываться, задаваться вопросами. Однако у него есть особенность, которая сегодня сослужит мне неплохую службу: Марк абсолютно уверен в себе, у него никогда не было и намека на ревность. И мне совсем не хочется ее вызывать.

Не успеваю вставить в дверь ключ, а Марк уже открывает ее. Протягиваю ему бутылку калифорнийского шардоннэ, купленного в винном магазине рядом с домом. Он улыбается. Забавно. Будто я, придя в гости, приношу вино. Я так никогда не делала – обычно мы заказываем вино у производителей напрямую. Секунду я раздумываю, не совершила ли ошибку: не добавила ли я своим спонтанным жестом уверенной в себе женщины новых подозрений? К счастью, нет. Марк снова улыбается, довольный моей инициативой. Она внесла некоторую пикантность в нашу повседневную жизнь.

– Как вкусно пахнет!

– Спагетти вонголе. Я не сомневался, что их запах заманит тебя домой!

Открываю вино и протягиваю ему бокал. Наши пальцы встречаются.

Во время ужина Марк рассказывает мне, как провел день. Когда мы едим десерт, он расспрашивает меня о том же, я сажусь к нему на колени. Видя, что он смотрит на меня с вожделением, я расстегиваю платье, не мешая ему упасть на пол.

Потрясающий эффект от пчелиного молочка.

Лежа в постели, я пишу эсэмэску Ральфу с пожеланием спокойной ночи.

Как в машине, так и пешком все дороги ведут меня к Бастилии. На улицу Турнель. В половине случаев я делаю крюк. В надежде увидеть Ральфа. Я не наивная дурочка. И не собираюсь обманываться. Он начинает занимать слишком много места в моей жизни.

– Ты меня слушаешь?

Стоящая передо мной Майя выражает нетерпение.

– Что?

– Слушаешь, что я тебе говорю в данный момент? Готова поспорить, ты не сможешь повторить! – Зеленые глаза мечут молнии. Она ненавидит рассеянных собеседников. – К тому же ты ничего не ешь.

Я неубедительно перебираю листья шпината в тарелке. Дверь ресторана открывается, я оглядываюсь. Черный силуэт высокого мужчины. Мне кажется, что это Ральф. Но я ошиблась.

– Хочешь, повторю свои слова: «Ты влюбилась».

– Да нет…

Почему я отрицаю очевидное?

– Точно тебе говорю!

– Неправда. И вообще я не понимаю, как ты можешь это утверждать, если ничего не смыслишь в людях!

Напрасная агрессия. Досадую на себя. Но Майя хорошо держится.

– Может, и так, но это не важно. Ты, девочка моя, ведешь себя как животное!

Она с ума сошла. Я смотрю на часы. Через тридцать пять минут я буду с Ральфом.

– Ты слушаешь меня?

Я спрашиваю себя, как меня угораздило пригласить ее позавтракать.

– Ты ведешь себя как самка ньюфаундленда в горячке.

Хочет задеть меня.

– Гормональный взрыв виден невооруженным глазом.

Не хватало только, чтобы меня накручивали. Осталось двадцать девять минут. Вытаращенные глаза подруги требуют ответа.

– Ну и что?

Смеется:

– Ничего. Просто смешно видеть тебя такой, вот и все.

Смешно? Это словечко, вылетевшее из круглого оранжевого ротика, заставляет меня улыбнуться. Она продолжает говорить, смакуя обидные эпитеты. Взволнованная, потряхивая длинными кудрями, она легонько хлопает меня по плечу:

– Ну, иди. Пора. Я заплачу по счету.

Под столом надеваю туфли. Встаю. Чмокаю Майю в лоб и убегаю.

– Береги себя!