Китайцы, дождавшись, когда к ним подойдёт их третий коллега, взяли его в оборот с двух сторон, очевидно, требуя объяснений.

Японец коротко отмахнулся, прошёл между ними ещё дальше, остановился и закурил.

_______

Здание муниципального суда.

Возле рабочего стола дежурного судьи стоят представители восьмого и девятого бюро токийской полиции и дежурный прокурор.

В первом ряду зала заседаний сидит светловолосый подросток европейской внешности. С обеих сторон его держат под руки крепыши в форме одного из специальных подразделений.

— В хронологическом порядке, — командует судья. — Кто первым прибыл на место происшествия?

— Девятое бюро, инспектор Оно. Прибыл в составе группы восьмого бюро, состав группы… фамилии… приказ номер… содержание приказа…

— Что произошло на территории частного домовладения?

— Мы подверглись нападению пребывавшего там Асады, Масахиро. Подробности таковы… — Инспектор Оно укладывается со своим рассказом ровно в одну минуту.

Вначале судья, затем полицейские, а потом и дежурный прокурор оборачиваются и смотрят на подростка, сидяшего в первом ряду.

— Что произошло дальше? — судья переводит взгляд на Садатоши.

— Я получил уведомление от фигуранта. Кроме прочего, он задействован в нашей специальной операции и находится под сопровождением девятого бюро. — Хидэоми спокойно выдерживает задумчивый взгляд судьи.

— Что за операция?

— Ваша честь, я отказываюсь отвечать…

— Серьёзно?

— … в таком составе. У девятого бюро есть основания полагать, что имеет место внутренний ведомственный конфликт интересов. Прошу разрешения ответить на ваш вопрос наедине.

— Прокуратура вам тоже помешает? — вставляет свою реплику прокурор.

— Нет, к прокуратуре претензий не имеем, — качает головой Садатоши. — Ваша честь, дополнительно довожу до вашего сведения: я уже вызвал сюда представителей субдепартамента внутренней безопасности, департамента токийской полиции. Настаиваю на их участии в нашем с вами разбирательстве.

— Для чего? — судья не спорит, а явно уточняет обстоятельства.

— Квалифицируя случившееся, вы будете рассматривать несколько эпизодов. Правовая оценка будет даваться каждому из них. В результате, вы запросите согласованное мнение токийской полиции. — Хидэоми говорит твёрдо, быстро, уверенно, не задумываясь.

Представитель восьмерки бросает на него очередной неприязненный взгляд.

— Пока звучит логично. Дальше? — судья снимает очки и закусывает дужку, что-то прикидывая.

— Сейчас департамент полиции представлен двумя подразделениями, которые будут друг другу противоречить.

— А чем поможет ваш департамент внутренней безопасности?

— Они в подобных случаях уполномочены вырабатывать единую позицию и озвучивать её от всей полиции.

— Считаете, без дэвэбэ не обойдёмся? Не смотрите на меня так, я лишь уточняю все значимые детали! — судья раздражённо морщится в ответ на нервный взгляд Садатоши.

Сотрудник девятого бюро на мгновение задумывается:

— Ещё можно было бы вызвать начальника департамента или его первого заместителя: по уставу, они тоже имеют право говорить от имени всех. Но дэвэбэ прибудет быстрее. А нам нужно как можно скорее завершить заседание, из-за участия в нём несовершеннолетнего. Три часа, ваша честь.

— Где его законные представители? — судья возвращает очки на место и погружается в монитор.

— Нет необходимости, — качает головой Хидэоми.

— Здесь не понял. Вы что, решили закрыть глаза на нанесённые сотрудникам полиции побои? — служитель фемиды удивлённо переводит взгляд с одного копа на другого, и далее — на прокурора. — Как вы собираетесь привлекать его к ответственности в отсутствие его взрослых?

— Прокуратура не будет вмешиваться до тех пор, пока не получится согласованной позиции департамента полиции, — дежурный прокурор реагирует быстрее всех. Затем поясняет менее формально. — У нас есть очень плохой опыт арбитража между их различными бюро. — Кивок в сторону полицейских. — Они потом как-то договариваются, а крайними на судебных заседаниях оказываемся мы. Я поддерживаю мнение о необходимости присутствия дэвэбэ!

Инспектор Оно кривится, как от зубной боли.

Садатоши небрежно передёргивает плечами и обращается к судье:

— Девятое бюро полагает, что имело место обоюдное нарушение. Со стороны несовершеннолетнего Асады всё понятно. А со стороны восьмого бюро и носорогов — там было превышение служебных полномочий. В случае обоюдки, с учётом наших рекомендаций, ваша правовая оценка случившегося будет нейтральной. Нашему несовершеннолетнему ничего не угрожает, если брать с процессуальной точки зрения.

— Разрешите?! — упомянутый подросток, прислушивавшийся к разговору, поднимает вверх скованные впереди руки. — Ваша честь, разрешите сэкономить ваше время?! На месте происшествия велась запись, системой искусственного интеллекта. Пожалуйста, распорядитесь её доставить сюда? Вроде бы это как-то можно сделать удалённо, с вашего рабочего места?

— Вы так уверены в потенциальной пользе своей записи? — судья смотрит на блондина поверх очков. — Персонально для вас? Это ваше официальное требование?

— А что, можно и официально потребовать? — беззлобно уточняет подросток.

— В присутствие ваших законных представителей можно всё. В том плане, что можете требовать через них приобщить к делу, что угодно. Но для этого мне придётся пригласить сюда этих самых ваших законных дееспособных представителей.

— А без них никак? — подросток задумывается.

— Ходатайства суду имеют право делать только они, не вы. Увы. Иначе материал может не быть признан полученным судом законным путём. Тьфу, ну и конструкция…

— Чем это опасно лично для меня?

— Если на вашей записи из этого умного дома обнаружится что-то такое, что оправдывает вас, либо иным образом говорит в вашу пользу, департамент полиции Токио может опротестовать данное свидетельство. Оно будет признано невалидным и на итоговое решение суда никак не повлияет. Холостой выстрел, говоря проще.

— Департамент полиции Токио сходу не согласен! — Садатоши, явно сориентировавшись только по ему понятному поводу, реагирует на слова судьи практически мгновенно. — Ваша честь, я — самый старший из присутствующих тут сотрудников токийской полиции! И по званию, и по должности! Я также — процессуальная единица данного заседания! Я не буду возражать против приобщения этого материала к делу, а личность ходатайствующего неважна. Давайте посмотрим запись?

— На каком основании делаете это заявление? — неприязненно интересуется представитель восьмёрки, поворачиваясь к коллеге из другого бюро.