Надя тоже выжидающе посмотрела на Соколовского.

Тот не колеблясь достал деньги и выбрал несколько не астр или роз, а непривычных тогда и редких алых и белых гладиолусов.

Надя с радостью приняла их.

– А знаешь, Николя, – произнесла она, – Это второй раз ты мне даришь цветы… За восемь лет нашего знакомства. Надеюсь, теперь это будет чаще…

В торговом центре сновало много разношёрстных посетителей, кое-кто просто прогуливался. И под его сводами ни на мгновение не умолкал людской гомон.

Надя и Николай прошли через главный вход и стали обходить торговые отделы, затем поднялись на второй этаж, а потом на третий, и уже там попили сельтерской воды с ватрушками, а после этого вернулись в экипаж.

Поездка их продолжилась. Надя тут же продолжила свой рассказ о достопримечательностях города, в котором проживала.

– В 1903 году у нас был возведён железный раздвижной мост через Омь. Это, Николя, уникальное инженерное сооружение, такого больше в России нет, это доподлинно знаю, и теперь этот мост- наша гордость! А ещё мы с тобой сегодня посмотрим резиденцию губернатора Степного края, скоро мы будем мимо неё проезжать. Если захочешь, мы тоже там остановимся. И там есть на что посмотреть. А дальше… Дальше, на Чернавинском проспекте, я покажу торговые ряды, возведённые по проекту французского архитектора Деми, и которые называются теперь Московскими. Они только уступают Гостиному двору в Санкт-Петербурге. Ну а потом, Николя, ты увидишь наш театр драмы, это тоже наша гордость. Да много чего я тебе ещё покажу!

Экскурсия по Омску несколько затянулась, но Николаю очень понравилась, Надя хорошо знала город, рассказывала о нём она увлечённо, и время пробежало незаметно. И на сам Омск Николай взглянул другими глазами.

Уже в половине четвёртого они вернулись в дом на Любинском проспекте. Консьерж при виде Нади снял фуражку и в полупоклоне протянул Гриднёвой запечатанный конверт:

– Надежда Адриановна, вам курьер привёз из редакции. Мне пришлось расписаться.

Гриднёва взяла конверт и, надорвав его край, вытащила железнодорожный билет и радостно помахала им в воздухе:

– Всё! Проблема решена, Николя! Павел Андреевич, редактор «Омских ведомостей», меня не подвёл! Мо-ло-дчи-ина! Я еду с тобой, Николя! Ну а теперь поднимемся ко мне, и я тебя буду кормить!

И Надя в приподнятом настроении направилась к лифту. Соколовский последовал за ней.

Гриднёва и Соколовский уже вышли из лифта и на площадке перед дверью Надиных апартаментов столкнулись с чопорной дамой средних лет с иссиня-чёрными и явно крашенными волосами. Дама тут же оценивающе с ног до головы окинула взглядом поручика, затем перевела взгляд на гладиолусы, которые прижимала к себе Надя, и уже после, льстиво

заулыбавшись Гриднёвой, спросила её:

– Надюша, а у тебя не будет чего-нибудь от мигрени? Опять треклятущая меня стала досаждать, – и развернувшись к Соколовскому, дама жеманно вздохнула: – Как же не просто с таким недугом сосуществовать! Вы не представляете, молодой человек!

Надя, всё поняв, произнесла:

– Сейчас посмотрю, Стефания Михайловна. Какие-то капли вроде бы есть. Да, кстати, познакомьтесь… Это мой кузен, Николай Соколовский. Он проездом в Омске и остановился у меня. Завтра уезжает… И я с ним.

– Куда же?! – чуть ли не встрепенулась всем корпусом соседка Нади.

– Мы поедем в Самару.

Надя подала соседке тёмный бутылёк с каплями против мигрени и тут же закрыла за ней дверь.

– Ну вот, – произнесла Надя, – теперь все в доме будут знать, что у меня появился кузен! – и Надя заливисто рассмеялась. – Только вот не знаю, поверила ли мне Стефания?!

– А кто она такая? – переспросил Надю Соколовский.

– А-а-а! – махнула рукой Надя, – вредина несусветная! А знаешь, почему? Потому что самая любопытная моя соседушка… Она супруга городского полицмейстера! Видно, консьерж что-то сболтнул, вот она и захотела пошпионить, и всё разнюхать. Я переоденусь и на кухню, а ты отдыхай! Можешь пока посмотреть мою библиотеку. Шкафы с книгами в зале и гостиной, но в зале есть то, что ты предпочитаешь… Там много разных исторических романов. А ещё там же подшивки за два последних года омских и санкт-петербургских журналов и газет. Всё, что хочешь, смотри!

И Надя, чмокнув в щёку Соколовского, направилась к себе. Она вначале поставила гладиолусы в воду. Затем переоделась и прошла на кухню, чтобы попотчевать любимого кое-чем из ряда вон выходящим. Она-то хорошо знала, чем его можно поразить.

Ещё загодя Надя своими руками завела тесто и сейчас принялась за блины, для которых она специально приобрела сковородку, но только она их делала с начинкой, и в качестве этой начинки должны были послужить, прежде всего, зернистая красная икра, а затем маринованные грузди. Это было то блюдо, которое обожал Соколовский, и, зная об этом, Надя над блинами, не жалея сил, священнодействовала. Надя задумала проявлять инициативу по различным направлениям, и одно из главных из них соответствовало поговорке «путь к сердцу мужчины лежит через его желудок». Вот вовсю и старалась она. Причём, она никому не собиралась доверять блины. После часа священнодействия на кухне Надя решила сделать перерыв. Она захотела заглянуть в зал и посмотреть, чем же там занят Соколовский.

Надя прошла на цыпочках по коридору и вздрогнула, когда её напольные часы в виде копии Биг-Бена, чуть ли не над её ухом пробили гулко пять часов дня. Надя переждала бой часов, потом заглянула в щелочку и увидела, что Николай сидел в кресле и уронив голову спал. Рядом лежала стопка газет, а на коленях у него находилась раскрытая книга. Надя осторожно, чтобы его не разбудить, подошла к Николаю поближе и взглянула, какую он выбрал книгу. Он просматривал Вальтера Скотта, роман про национального героя Шотландии «Роб Рой». Отрывок, который он перечитывал, касался восстания якобитов. «Каким же спящий Николя кажется трогательным!» – невольно поймала себя на мысли Надя. Она ещё какое-то время полюбовалась им, и ей в который раз захотелось его обнять, но со вздохом она вернулась на кухню к блинам.

Когда пробило шесть, у неё уже всё было готово, и она пошла будить любимого.

Встав повторно в дверях, она вновь долго смотрела на спящего Соколовского и, наконец-то, решилась:

– Николя, пора кушать. У меня уже готово!

Соколовский очнулся и сладко потянулся:

– Кажется, я вздремнул немного…

– Ты, наверное, проспал с час. Ну-у, пойдём! – и Надя первой пошла к столу, а Соколовский последовал за ней.

Увидев горку блинов, а также котлеты, малосольные огурчики и ещё несколько блюд из русской кухни, которую Соколовский предпочитал, он не сдержался от восклицания:

– И это всё на нас двоих?!