– Да! – стоя рядом, вторил ему другой, с ввалившимся ртом, с похожим от худобы на череп лицом. – В прошлую зиму вы на своих советах так же решили идти на онгутов. В том походе погиб мой старший сын. Зря погиб! К чему привел тот ваш поход? Онгуты пришли мстить нам, да еще других привели… В битве с ними за Агацой погиб второй мой сын. А в этих битвах с керуленскими погибли три моих внука… половина моих потомков за ваши прихоти погибла!.. И у многих так же погибли внуки. Ты уводил их в походы и ты перед нами в ответе! Говори нам прямо, за что гибнут наши дети?..

Нойон, бледнея, не зная как ответить, лишь кусал губы.

– Вы виноваты во всем! – неслось на него отовсюду. – Все сейчас были бы живы, если бы не вы…

– Из-за вас вся жизнь в племени порушилась!

– Нет ни порядка, ни покоя народу!

– Почему все это происходит?..

– Вот бросим вас, будем кочевать одни, тогда посмотрим, как вы без нас будете жить.

– Как предки наши, из народа вождей выберем!

Дальше угроз и проклятий на этот раз дело не пошло, однако негодование среди народа продолжало клокотать, ища выхода. Во многих борджигинских куренях были такие же вспышки гнева харачу: люди требовали ответа от нойонов. В некоторых местах семьи харачу, сговорившись, стали уходить из куреней и селиться отдельными стойбищами, грозя оружием всем, кто попытается их вернуть.

Глухой ропот народа, зародившись где-то в глубине, у очагов, поначалу незаметный, теперь вдруг разразился громом, повсюду перешел в открытое выступление, подойдя к опасной черте. Казалось, появись в эти дни какой-нибудь отчаянный молодец, которому нечего терять, бросил бы клич бить нойонов и грабить их имущество, начался бы пожар войны среди самих борджигинов. Не хватало лишь искры…

Нойоны были растеряны и напуганы. Не зная, как ответить своим подданным, они оправдывались, как могли. Влияние их в родах сильно пошатнулось, чувство зависимости перед ними в народе стремительно улетучивалось. Все это грозило одним превратиться в беспомощных изгоев, а другим разбрестись в беспорядке, окончательно ослабнуть в одиночестве и безвластии.

События принудили родовых вождей к действию. Баруласский нойон первым начал собирать соседних вождей на совет, посылая гонцов во все окрестные курени. Те разом откликнулись, зовя за собой других, съехались к нему и, посоветовавшись вместе, решили ехать к Таргудаю и поставить вопрос острием: что делать и как отвечать народу? Ведь это была его затея идти походом на керуленских монголов.

Ранним утром восемнадцатого дня месяца ехэ улаан[4]нойоны родов барулас, арулад, оронар, сонид, будан, урууд, мангуд, атархин, ноерхин, хабтурхас и других, собравшись вместе, прибыли к Таргудаю. Тот, все это время находившийся в пьяном запое, только что опохмелился и чувствовал себя все еще тяжело.

Хмурым, отупевшим взглядом обвел он прибывших гостей, дыша на них застарелым перегаром.

– Ну, что опять вам нужно от меня? – неприязненно спросил он. – Ничего у меня нет, и не просите…

– Мы пришли по другому делу, – начал баруласский нойон, подталкиваемый косыми взглядами остальных. – Люди обвиняют нас в том, что мы затеяли войну с керуленскими родами.

– Люди обвиняют вас? – зло прохрипел Таргудай, изумленно уставившись на них. – В ваших родах что, люди перед вами в ответе, или вы перед ними? Ха-ха-ха, ну и нойоны пошли среди борджигинов…

– Таргудай нойон, – раздраженно вступился вождь оронаров, – тут уж не до смеха, народ повсюду не доволен, и не только у нас. Спрашивают, кто это придумал идти войной на своих соплеменников. А что мы им должны ответить? Мы пока молчим, кто это придумал, а там кто знает, как дело пойдет, может, придется сказать им…

– Вы что, на меня все хотите свалить? – раненым медведем взъярился Таргудай, выпученными глазами оглядывая их. – Я вас что, под плетьми туда гнал? Мы все так решили и никто из вас не был против. И народ ваш разве был против похода на керуленских? Все поднялись с охотой, никто не отказался, тысячами повалили и шли с радостью, жаждали добычей поживиться. А вот когда не получилось, зароптали, начали виновных искать. А я вам скажу: нечего роптать! Не получилось сегодня, получится завтра, эти керуленские еще дождутся от нас, тогда уж мы отомстим им за кровь сородичей и заберем у них все…

– Вы все правильно говорите, Таргудай-нойон, – примирительным тоном заговорил нойон буданов, – однако, народу надо дать какой-то ответ, объяснить им, почему у нас все так неладно вышло.

– Об этом надо подумать, – тут же согласился Таргудай, решительно махнув рукой, – и мы дадим ответ. Ничего не бывает просто так, без причины, и ответ они получат… Я уже разговаривал об этом с нашим шаманом, с Магу, он хороший шаман, вы его знаете. Он вместе с другими еще до начала походов смотрел в ключевую воду и предрекал мне хороший исход. После всего, что случилось, я строго спросил у них, почему вышло все не так, как они предсказали. Они мне ответили, что причиной нашего поражения было колдовство со стороны южных монголов. Те вошли в сговор с восточными духами и даже, может быть, связались с большими черными богами – вот на какое преступление пошли эти керуленские! Я верю этому, и вы должны верить, потому что без этого южные не смогли бы показать нам такую прыть.

– Вон оно что! – изумленно переглядывались между собой родовые нойоны. – А ведь, верно, иначе и не могло быть…

– Ясно, что без черных богов тут не обошлось, – уверенно говорил уже буданский нойон. – Чтобы эти керуленские сами могли объединиться и так резво выйти против нас, такому нельзя поверить.

– Вот, вы сами согласны с этим, – обрадованно сказал Таргудай и уже предлагал, доверительно оглядывая нойонов: – Давайте, позовем шамана и спросим еще раз, что он нам скажет.

Нойоны, воодушевленные новостью, согласно закивали.

– Надо все до конца выяснить.

– Без этого нельзя нам возвращаться в свои курени.

– Для начала выпьем и поднесем богам, – громогласно провозгласил Таргудай и оглянулся к пологу на женской стороне.

Оттуда уже шла с толстым медным кувшином и чашками на подносе дородная его жена, приветливо посматривая на гостей.

– Зажевать нам принеси, – хрипел Таргудай, с усилием принимая из ее рук тяжелую посудину.

Дождавшись, когда жена принесла нарезанные на широкой круглой доске вареные лошадиные почки и легкие, Таргудай велел ей:

– Пошли кого-нибудь к шаману Магу, пусть придет сюда поскорее.

Когда шаман пришел, нойоны были уже навеселе.

Таргудай жестом пригласил его к очагу, усадил рядом с собой, и нойоны снова наполнили чаши. Подняли все вместе, побрызгали на дымоход и выпили.

– Ну, Магу, без тебя нам не обойтись, – обратился к нему Таргудай, – посмотри еще раз и скажи нам, с какими духами эти керуленские связались, какие из восточных чертей помогали им. Все нам расскажи, ничего не утаивай.