— И как долго мне придётся здесь ночевать? — спросила, не узнавая свой голос — настолько он прозвучал уныло и бесцветно. И это я ещё от обрушенной на меня информации не оправилась, потому и реагировала так… почти спокойно.

— Тебе честно ответить, или сказать то, что я говорю всем? — спросил Рис, глядя на меня с сочувствием.

— Давай правду.

— Эта спальня для тех, кому мы пока не можем полностью доверять, — вздохнув, признался парень. — На самом деле, в нашем городе достаточно места, чтобы выделить каждому по комнате, а то и по две. Но…

— Сомнительных личностей лучше держать вместе и на виду, — кивнула я, соглашаясь с рациональностью такого решения. — То есть, я на испытательном сроке?

— Можешь считать и так.

— А вещи мне какие-нибудь положены? Одежда, зубная щётка… другие предметы гигиены?

Я всё так же смотрела на пустую комнату с шестнадцатью кроватями и всеми силами старалась не разреветься. Странно получалось: меня едва не убили, пусть я выжила только благодаря своевременной помощи людей, которым я тоже нужна не просто так; меня лишили права покинуть это место, у меня обнаружили какие-то непонятные способности… но сейчас я хотела плакать из-за перспективы ночёвки с толпой неизвестных девок. Ну разве это не глупо?

— Тебе всё выдадут, — ответил на мой вопрос о вещах Дарис. — И не стоит переживать. Поверь, как только ты сама для себя решишь стать частью нашей команды, отношение к тебе сразу же изменится. Сейчас ты чужачка… для всех, но я верю, скоро ты поймёшь, что мы боремся за правое дело.

— Кто будет меня учить? — спросила, не желая по второму кругу слушать порцию пафосных речей о том, какая у них замечательная организация.

— К сожалению, у нас мало учителей. Потому заниматься ты будешь вместе со всеми ребятами. Но если захочешь, я бы мог постараться выделить время для индивидуальных занятий с тобой. Я. кстати, очень редко кому-то из новичков помогаю.

— И с чего для меня такие привилегии? — спросила, глядя на него с откровенным недоверием.

— Просто ты мне симпатична, Саша, — ответил он, одарив меня очередным мягким обольстительным взглядом. — К тому7 же, мне самому интересно посмотреть, как будут развиваться твои способности. Я много читал о таких, как ты, но лично не встречал ни разу. Увы, поисковиков в Союзе крайне мало, и при обнаружении у ребёнка даже малейшего таланта, его забирают к себе военные академии. И работают такие люди потом только на военных и подразделения правопорядка. Именно поэтому ты, Сашенька, для нас такая важная находка.

— Приобретение, — поправила я и, устало вздохнув, шагнула вперёд, в комнату. Продолжать этот разговор мне не хотелось совершенно. — Где моя кровать?

— Выбирай любую свободную, — ответил Рис, пожав плечами. — Ужин в шесть. Занятия начинаются сразу после завтрака.

— А во сколько завтрак? — спросила, направляясь к той не застеленной кровати, что стояла в самом дальнем углу — поближе к окну, подальше от входа.

— В восемь. И ещё, Саш, — проговорил Дарис, всё так же стоя в дверном проёме. — Постарайся подружиться с местными обитателями. Не закрывайся от людей. Это поможет тебе скорее адаптироваться.

Лишь теперь он, наконец, соизволил оставить меня одну. Да только после его ухода легче не стало. Присев на матрас, я сбросила с ног тапки, которые мне выдали вместе с одеждой в больничном крыле, и притянула колени к груди. Мне хотелось отгородиться от реальности, представить, что это всего лишь глупый сон, который скоро закончится. Увы… я никогда не страдала склонностью к самообману. И сейчас слишком хорошо понимала, в какую жуткую историю умудрилась вляпаться.

Да, меня спасли, не дали умереть, почти вытянули с того света, но… я даже представлять не желала, чем теперь мне придётся за это заплатить.

«Не отчаивайся, Сашка, — прошелестел в голове голос моей искусственной сестры. — Всё плохо, в этом ты права. Но мы найдём выход. Я уже почти выяснила, как отсюда сбежать».

«И куда мне потом идти? — спросила я. и даже в моём собственном мысленном голосе отражалась настоящая обречённость. — Домой? Уверена, меня там быстро найдут и притащат обратно. Или сразу сдаться войскам Союза? Так если верить словам Дариса, они тоже не упустят возможности прибрать меня к рукам. Спрятаться? Зарыться в какую-нибудь нору? Но что я тогда выиграю?»

«У вас на планете есть хорошая поговорка: утро вечера мудренее. Так вот, Саш, пока мы с тобой не можем видеть всей ситуации. Уверена, что скоро туман неизвестности рассеется, и выход обязательно найдётся. Просто… будь сильной».

«Ничего другого мне не остаётся, — ответила, вздохнув. И вдруг, вспомнив о родителях, спросила: — Ты можешь отправить маме сообщение, что я жива? Не хочу, чтобы они с папой волновались».

«В этом нет необходимости. — отозвалась Катя. — Твоим родным сообщили, что ты удачно прошла испытания и сразу была отправлена к месту учёбы. Поэтому за тебя они не особенно переживают».

«Но… как же… это ведь ложь!» — я возмутилась настолько, что едва не вскочила с кровати. — «То есть получается, что никому не говорят о смертельных исходах испытаний? Родители продолжают ждать своих детей? Думают, что те благополучно учатся… Значит, и Лёшка…»

«Смертность на подобных испытаниях крайне низкая, — уверенным тоном заявила Катя. — И твой случай, скорее, исключение. У меня даже есть предположение, что эти борцы за свободу сами организовали для тебя подобный итог. Не вздумай им верить».

«Я и не верю», — пробурчала в ответ.

«Правильно делаешь».

После этой фразы она затихла, вот только сейчас без её болтовни мне стало до жуткого одиноко и тоскливо. В очередной раз оглядев тускло освещённое помещение с кроватями, я тяжело вздохнула и решила хотя бы застелить свою постель, пока не явились многочисленные соседки. Страшно представить, с кем теперь придётся жить.

«Так и что мне делать, Кать?» — спросила, натягивая на подушку белую наволочку, резко пахнущую стиральным порошком.

«Просто живи, — прозвучал в моей голове спокойный ответ. — И если ты всё же сможешь освоить способности поисковика, тогда ситуация изменится в корне. Сейчас для тебя это единственная возможность снова вернуть себе контроль над собственной жизнью. А я, к сожалению, не смогу быть с тобой в постоянном контакте. Мой сигнал здесь не засекут, но активность твоего передатчика для мысленного управления отследить вполне могут. Потому, говорить с тобой мы будем редко и без свидетелей».

Я тяжело вздохнула и прикрыта глаза. Сейчас сама мысль о том, что без Кати я останусь совсем одна, едва не стала для моей сдержанности фатальной.

«Помни, что я всегда рядом, — прошелестело в моей голове. — Но если станет совсем плохо и захочется поговорить… просто позови меня по имени».

«Просто живи» — сказала мне Катя в тот первый вечер в подземном городе-бункере и, казалось бы, разве сложно было последовать этому совету? Взять да и смириться со всем, вклиниться в тот поток реки судьбы, в который меня столь неожиданно забросило? Я даже собиралась попробовать найти приятельниц среди соседок. Вот только сама же всё испортила.