– Видишь, и тут тебя нашли.

Сальватор взял конверт и внимательно его изучил. Никаких штампов научных учреждений на нём не было. По штемпелю он прочитал адрес отправления: «Буэнос-Айрес», адрес получателя был точен.

– Что за бестия?! – выругался хирург (он с некоторых пор не любил получать письма от неизвестных адресатов). – Я ведь никому не сообщал твоего адреса, Арман.

– Да что же ты гадаешь? Вскрой конверт и поймёшь.

Сальватор посмотрел на конверт с каким-то сомнением:

– Но адрес и имя… Письмо действительно для меня…

Он разорвал конверт, в нём оказалось два отдельно сложенных листа бумаги. Развернув один из них, он прочитал:

«ГОСПОДИН ДОКТОР САЛЬВАТОР ДЕ АРГЕНТИ!

Вам пишет родной брат Вашего слуги Кристо – Бальтозар. Не кляните меня за это письмо, но я выпросил адрес у Кристо. Так получилось, что волей или неволей, а Вы стали на моём жизненном пути… Только из-за Вас я потерял всех своих близких. Пропал Ихтиандр – сердце моё и разум разрываются, когда я прихожу на берег океана. Лучше бы я не знал, что мой сын жив! Мой брат Кристо верно и преданно служит Вам, он не со мной. Моя дочь Гуттиэре, спасаясь от Зуриты, уехала от меня…

Не подумайте, господин доктор, что письмо я начал писать только ради того, чтобы пожаловаться на злую судьбу – нет! Дело в том, что моя дочь Гуттиэре просит Вашей помощи для умирающего друга, которому Вы многим обязаны. Впрочем, прилагаю письмо дочери и прошу Вас помочь ей. Хоть Вы и не считаете себя виноватым перед бедным искателем жемчуга, но я клянусь простить Вам всё то, что у меня накопилось против Вас на душе, если Вы ей поможете.

Писал Бальтозар».

Сальватор, закончив читать письмо, посмотрел на Армана.

– Час от часу не легче… Кому я так обязан, чтобы об этом мне напоминал ловец жемчуга? Ничего не понимаю.

Вильбуа пожал плечами:

– Ты не понимаешь, а я тем более. Откуда мне знать? Надо поподробнее расспросить Кристо. Этот индеец – неплохой парень, но себе на уме. Со своими иногда сложно, а тут – чужой всё же человек… Да что гадать – читай другое письмо.

Сальватор развернул тщательно сложенный лист.

Ровные строчки незнакомого женского почерка поведали следующее:

«ЗДРАВСТВУЙ, ДОРОГОЙ МОЙ ОТЕЦ!

Сразу спешу успокоить тебя – со мной всё в порядке. Я жива и здорова, чего у Бога прошу и для тебя. Извини меня за то, что так случилось и я вынужденно оставила тебя. От изверга Зуриты я сбежала. Оставаться в Аргентине, а тем более у тебя, отец, я не могла. Он бы нашёл меня, и свет белый стал бы мне не мил.

Кроме денег и жемчуга, ему ничего и никого не надо. Он мне очень противен, к счастью, его попытка завладеть мной не удалась.

Моя красота мешает мне везде. Был у меня любимый человек, отец, ты его знаешь – Ихтиандр, но он ушёл в океан, а вместе с ним и моя любовь…

С тех пор мне ничего не мило. Я некоторое время тайно жила у одного хорошего человека. Когда у него nоявились деньги, мы уехали в Соединённые Штаты Америки, сначала в Вашингтон, а затем в Нью-Йорк. У него для отъезда были свои причины, а я уговорила его взять меня с собой. Всё это время мы находились с ним в дружеских отношениях. Отец, это очень хороший человек, но, к сожалению, я не ощущала к нему чувств, которые возникают между мужчиной и женщиной, когда они любят. Видно, действительно, моё чувство ушло с Ихтиаидром.

Несмотря на это, я собиралась выйти за него замуж, но неделю назад на консервном заводе, где мы оба работаем, произошло несчастье. Ольсен получил тяжёлую травму головы…»

– Ольсен!! – вскрикнул Сальватор. – Это не только ее друг, но и мой!

«…Вот уже целую неделю, – продолжал читать письмо Сальватор, – как врачи пытаются спасти его жизнь. Я разговаривала с профессором, консультировавшим его.

Он сказал, что все лекарства для лечения есть, но нужна очень сложная операция. Тогда я спросила – почему же её не делают. После долгого молчания он ответил, что не берёт на себя ответственность, так как шансов на успех почти нет, тогда как без неё Ольсен, может быть, ещё и поживёт. На мой прямой вопрос – кто же рискнёт сделать операцию? – он без раздумья ответил: профессор Сальватор де Аргенти.

Отец, я видела однажды профессора, когда он хотел выручить Ихтиандра и помочь мне…»

Сальватор отвлекся, вспомнив молодую красивую женщину, которой прикрывался Зурита, спасаясь бегством.

– Теперь я начинаю понимать, о чём идёт речь и кто это пишет, – произнёс он.

«…Заклинаю тебя, отец… – продолжал чтение Сальватор, – найди господина профессора и тем самым помоги Ольсену и мне. Любящая тебя дочь Гуттиэре».

Дальше шёл адрес: Нью-Йорк, Джал-стрит, 20, кв. 130.

– Откуда ты знаешь этого Ольсена? – спросил Арман. Сальватор посмотрел на него и, подумав, ответил:

– Это хороший человек. Я знаком с ним давно. Он оказал мне неоценимую помощь в своё время, а затем помог спасти Ихтиандра – вывез его из тюрьмы…

Они продолжали путь, думая каждый о своём. Когда лодка причалила к берегу, Сальватор спросил:

– Пароход в Панаму завтра?

– Да.

– Я буду собираться… Может быть, успею, хотя прошло слишком много времени, но надо попробовать.

Когда с лодки всё было перенесено, профессор вызвал к себе в комнату Кристо и, дав прочитать ему оба письма, потребовал разъяснений. Кристо не юлил и рассказал всё, что знал… Затем доктор попросил зайти Ихтиандра. Он долго наблюдал за ним, пока тот читал письма.

После долгого молчания Ихтиандр спросил:

– Отец, можно я поеду с тобой?

Сальватор отрицательно покачал головой:

– Сын, я никогда не разговаривал с тобой на эту тему, но мне и так ясно. Я сделаю всё, что в моих силах.

– Ты отправляешься завтра?

– Да.

Сразу же после разговора Сальватор попросил Кристо приготовить вещи к отъезду, а сам собрал медицинские инструменты, которые могли бы ему пригодиться.

Вечером, после ужина, Женнет прочитала письма от своих детей. Дочь писала, что довольна жизнью, учёбой, что скучает, и передавала всем привет. Жак сообщал, что скоро будет дома с экспедицией в составе трёх кораблей: одного военного и двух научно-исследовательских, которые и будут выяснять возможности месторождения металлов… Госпожа Вильбуа тяжело вздохнула.

– Не тревожься, милая, три корабля – это не один, – заметил Арман, – важно то, что президент заинтересовался нашим предложением!

Поль не мог упустить такого случая и тут же принёс для обсуждения ещё два своих проекта плавающих заводов. Сальватор не участвовал в дискуссии, но с интересом слушал мнение своих друзей. Только один человек совсем не слушал этой беседы. Он был где-то далеко в своих мыслях… Его можно было понять и простить – ведь он думал о любимой, которую вдруг, благодаря двум листам бумаги, обрёл вновь.