Ихтиандру было достаточно того, что он знал теперь о девушке. Где-то глубоко в душе прокатилась волна жалости к этому великану Ольсену, но она быстро ушла, и мы не будем укорять его за это…

Наступила ночь. Каждый из обитателей этого большого и дружного дома остался со своими мыслями и сновидениями. Уже было далеко за полночь, когда по дому вдруг разнёсся пронзительный крик. Мужчины быстро собрались в гостиной. Последним пришёл Сальватор:

– Ничего особенного, друзья мои, кричал Кристо. Видимо, на новом месте привыкнуть не может. Извините его.

Все собравшиеся разошлись. Хирург лукавил. Кристо мучила совесть за то, что он рассказал профессору вечером.

Оставшаяся часть ночи прошла спокойно. Наступило утро, а после обеда Сальватор и его слуга, простившись с друзьями, отправились в дальний путь.

Глава 21

Гуттиэре рано заметила влияние своей красоты на мужчин и использовала её довольно успешно, добиваясь своей цели. У неё были состояния мимолётной влюблённости то в одного, то в другого парня, ухаживающего за ней на праздниках. Но то, что она почувствовала к Ихтиандру, было для неё совершенно ново.

Гуттиэре сначала смутно, а затем очень ясно осознала, что любит этого малознакомого и странного парня. Она вспомнила, какое чувство опустошённости ощутила, когда спасённый Ольсеном из тюрьмы Ихтиандр крикнул, не видя её:

– Прощай, Гуттиэре!

После этого она неделю не прикасалась к еде и ни о чём не могла говорить. Ольсену пришлось брать обеденные перерывы, чтобы навещать девушку, но к врачам обращаться не пришлось. Он сам сумел вывести её из депрессии. Ольсен любил Гуттиэре, но понимал, что его чувство безответно. Он попытался справиться с собой и относиться к девушке только по-дружески. Гуттиэре поняла это и оценила.

А теперь…

Гуттиэре никогда не было так плохо. Только благоразумие удерживало её от отчаянных действий. В жизни были полосы невезений, но такой чёрной, как сейчас, она не могла припомнить. На её глазах погибал Ольсен, единственный мужчина, кроме отца, на которого можно было во всём положиться. Они жили в Америке несколько месяцев, снимая маленькую квартиру на заработанные Ольсеном еще в Аргентине деньги. В квартире, кроме двух коек, обеденного стола и кухонной посуды, ничего больше не было. Ольсен шутил:

– Ничего, поживём – наживём, были бы руки и голова, остальное приложится.

Приехав в США, Ольсен долго искал работу, но ничего подходящего для него не было. Он запрещал Гуттиэре ходить на биржу, и она подчинялась ему. Но его неудачи однажды подтолкнули её к действию. Она закрыла квартиру и тоже отправилась на поиски. То, что не могут совершить десять мужчин с бицепсами Геркулеса, иногда играючи может сделать одна красивая женщина.

Гуттиэре пошла на биржу и встала там в длинную очередь, но вскоре её отозвали в сторону двое мужчин солидной внешности. Выяснилось, что на консервный завод в дирекцию нужна приятная, молодая секретарша. Уточнив, что девушка с этой работой не знакома, старший из них заявил, что она сможет пройти курс подготовки при заводе.

– Да, но у меня есть… – Гуттиэре запнулась на полуслове – она думала, как представить Ольсена. – У меня есть… муж, которому тоже нужна работа.

– Кто он по профессии?

Гуттиэре перечислила всё, чем занимался её друг. Мужчины вполголоса переговорили между собой.

– Приходите завтра на завод вместе с мужем, вот адрес. – И один из них протянул визитную карточку.

Гуттиэре была на седьмом небе от счастья, ведь заканчивались деньги, и нужно было платить за квартиру или съезжать с неё. С повышенным настроением Гуттиэре долго гуляла по городу. Когда она наконец вернулась домой, то увидела угрюмо сидящего Ольсена, который в ответ на её приветствие, только буркнул себе под нос:

– Добрый вечер.

Гуттиэре не стала испытывать терпение друга и, протянув ему визитную карточку, рассказала о встрече на бирже. Ольсен ласково обнял девушку, но она отстранилась. Наступило неловкое молчание, которое прервала она.

– Знаешь, Ольсен, я сказала, что ты мой муж…

Ольсен вздохнул:

– Но ты ведь не любишь меня.

– Прости, Ольсен, это так… – отозвалась она после продолжительного молчания. – Но ты… хороший человек. Подожди ещё немного… Я выйду за тебя замуж.

Ольсен с глубокой нежностью посмотрел на Гуттиэре. Устроившись на завод, они начали хорошо зарабатывать. В квартире появились вещи, о которых раньше можно было только мечтать: ковёр, холодильник, книги, радио… Но красота Гуттиэре вновь давала о себе знать. Поклонники стали приглашать на обеды, в театры, а она вежливо отказывалась. Сие не могло продолжаться долго – вскоре Гуттиэре почувствовала прохладное отношение некоторых чиновников, которые еще недавно благосклонно относились к ней. Но однажды после работы её вызвали к руководителю завода стенографировать срочное совещание. Она выполнила задание блестяще, за что получила премию. После этого случая всё наладилось. Однако… Однажды на заводе произошла авария. Ольсен получил тяжёлую травму, и вот уже больше месяца Гуттиэре приходила в больницу, где лежал её друг. Она редко бывала дома: время проходило на работе, а ночью – дежурство в больнице.

В первые же дни болезни она добилась консультации профессора и, выслушав его заключение, написала письмо отцу, в надежде на помощь доктора Сальватора. Но время шло, а ответа не было. Больному с каждым днём становилось всё хуже и хуже. Через две недели Ольсен перестал не только говорить, но и видеть. Лечение, по утверждению профессора, было самым что ни на есть полным, но больной таял на глазах. Некогда красавец-мужчина, Ольсен теперь был похож на скелет, обтянутый кожей.

Однажды, когда уже врачи, медсёстры и сама Гуттиэре считали, что часы больного сочтены, приехал Сальватор.

В этот же день был проведён консилиум, повторены все необходимые лабораторные анализы и пробы. Одновременно приготовлена операционная, и де Аргенти, предупредивший девушку о возможных последствиях операции, встал к столу. Ему ассистировали два профессора и один молодой рыжий доктор, которого звали Джеймс Вейслин. Операция продолжалась восемь часов.

Первое, что увидел Сальватор, выйдя из операционной, – были глаза Гуттиэре. На её немой вопрос хирург ответил:

– Должен жить.

Прошло три недели после операции. Всё это время доктор Сальватор ежедневно осматривал Ольсена. Его силы восстанавливались не по дням, а по часам – это выглядело чудом в глазах тех врачей, которые не знали профессора Сальватора де Аргенти…

К этому времени Гуттиэре уже знала всё об Ихтиандре от Кристо.

Сальватор тоже беседовал с Гуттиэре в свободное время, но ни разу не назвал имени Ихтиандра – он не хотел торопить события. Эта девушка нравилась ему с каждым днём всё больше. И вот однажды, за день до выписки Ольсена из клиники, Сальватор рассказал о приёмном сыне. В ответ на это после продолжительного молчания Гуттиэре тихо сказала: