– Правильно… А потом – алкоголики, неверные супруги, грубияны… Мне, вот, очень музыка современная не нравится, металлисты всякие. Я бы их с удовольствием облучил – играйте, мол, спокойные мелодии… А кому-то не нравится, как избиратели, понимаешь, голосуют. Надо их направить в сторону углубления реформ.

– Так, что же делать?

– Не знаю, Олег… Ты говоришь, мы преступность ликвидируем? А почему сейчас у наших бритоголовых братков и оружие, и техника лучше, чем на Петровке?

– У преступников денег больше.

– Не только… Да и неважно "почему". Главное, что у них есть самое лучшее. Так почему им не раздобыть такую "Омегу"… Идет такой пахан на допрос, а следователя уже обстреляли: "Отпусти, начальник, и не о чем меня не спрашивай…" Вот тебе и борьба с преступностью. Как бы они нас не победили.

– Может быть, спрятать эту "Омегу"?

– Не знаю, Олег. Даже для нас соблазн велик… А точно, что такую штуку никто кроме Маркова сможет сделать?

– Он так сказал.

– Хорошо… Дай, Олег, отвертку. Очень любопытно, что там внутри.

Пока Савенков аккуратно развинчивал корпуса, Олег вспомнил еще один важный эпизод из разговора с Марковым:

– Он еще в аэропорту, в "Орли" сказал, что проверит счета, что на той дискете.

– Проверил?

– Проверил.

– Действуют?

– Действуют.

– А хозяева?

– Так нет же хозяев. Номерные счета. Как их искать, этих жуликов? Не объявления же в газету давать… Да и кто сейчас сознается.

– Это верно, Олег… И много там на этих счетах?

– Точно Марков не сказал. Телефонный же разговор. Он все условностями говорил.

– Отпетый конспиратор?

– Да, Игорь Михайлович, это он умеет… Так вот, он сказал, что там не так много. Думал, что на авианосец хватит, а там только на два самолета.

– Ты его поздравил?

– Да… но и как надо поздравить? Он сказал, что и наша доля там есть. Так и сказал – один самолет ваш.

– А зачем нам, Олег, самолет?.. Шучу! Я все понял. Новость с самолетами, конечно, радует, но это все потом. Поедем в Версаль на свадьбу и будем самолеты делить… Давай пока внутренности "Омеги" на кухню перенесем. Там подоконник крепкий…

Они разложили детали перед окном и все трое застыли в траурной позе… Последнее слово сказал Савенков:

– Корпуса от "Омеги" мы свинтим и поставим на самое почетное место. Они всегда будут напоминать нам о безвременно ушедших от нас приборах… Это было мудрое, но опасное изобретение. "Омега" могла улучшить нашу цивилизацию, но могла и погубить ее… Олег, неси кусачки и молоток. Я буду спасать мир…

Через двадцать минут в двери офиса настойчиво позвонили. Потом еще и еще. На пороге стояла соседка сверху. Не молодая, не старая. И скорее красивая, чем наоборот. Это было видно даже с учетом пылающего гневом взгляда и пронзительного крика:

– Прекратите стук! Я выведу все на чистую воду! Мы ликвидируем ваше подпольное производство! Я мэру позвоню! Кровопийца, вы мешаете смотреть сериал…

Когда она удалилась, выплеснув эмоции и выслушав галантные извинения Савенкова, Олег печально подвел итог:

– Еще час назад я направил бы на нее Омегу и она бы преобразилась.

– И что бы ты записал на кассету?

– Учитесь. Провожу сеанс: "Я хорошая. Я добрая. Я никогда больше не буду злиться. Я не буду кричать на людей. Я буду всех их любить. Я – женственная, милая, кроткая…"

– Да, Олег. Я уже начинаю жалеть, что разбабахал эту машину… Но – не сложилось. Не повезло нашей соседке. Теперь она на всю жизнь так и останется мегерой… Пойдемте на вольный воздух. Заодно предадим земле бренные останки убиенной нами Омеги… Что это ты такой печальный, Олег? И на самом деле эту штуковину жалко?

– Конечно, жалко… Я так хорошо с ней в поезде поиграл. Очень занятная вещь.

– Поиграл?.. Не наигрался, значит? Бедный ребенок. Отнял я у тебя игрушки?.. Если это и игрушки, то очень опасные! Их детям давать нельзя… А взрослым – тем более.