– Почему?

– Вероятно, они боялись лететь. Сейчас многие предпочитают наземный транспорт. Время такое… Они при мне звонили на вокзал и интересовались временем прихода поезда в Берлин.

– Зачем?

– Потом они интересовались временем отправления поезда "Берлин – Москва"… Могли бы и у меня спросить. У нас есть справочники по всей Европе. Вот, посмотрите. Они успевают. Для пересадки в Берлин у них будет три часа.

– А мы можем успеть на вокзал?

– Смотря, для чего… На марсельский экспресс – да, а поговорить с вашими друзьями – нет. Их поезд отправился сорок минут назад…

* * *

До отлета времени оставалось много. Еще целый вечер и целая ночь. Утром Олег с Варварой полетят в Минск. Так предложил Марков.

– Лучше их до Москвы перехватить. Будете их ждать на Белорусском вокзале, а они уже вышли в Смоленске или на какой-нибудь Москве-товарной…

Они расположились за круглым столом в версальском особняке Радко и Марины Марковичей. Теперь это было именно так.

Марков во второй раз за сегодняшний день использовал "телефонное право" и его друг во французском МИДе клятвенно обещал завтра же устроить длительную гостевую визу для российской гражданки Марины Гридиной. А дальше – дело техники.

Олег обещал все заботы о разводе с Гридиным взять на себя:

– Этот тип у нас с Савенковым на крючке. В нужный момент он для нас любые документы подпишет. И имущество разделим. Пусть у вас два дома будет – под Москвой и под Парижем. Правильно, Радован?

– Да, но в Москву мы, очевидно, никогда не приедем. Боюсь я, Олег.

– Никогда не говори "никогда". Ты не представляешь, что у нас происходит. До тебя уже давно никому никакого дела нет. Сейчас такие акулы свободно гуляют… А кто их ловить будет? Спецслужбы затуркали и сократили. Все сатрапы ушли, остались ангелочки. Вялые и ленивые. Локомотивы ушли, а вагоны сами не уедут… Каждый день стрельба в Москве, взрывы. Мне Савенков рассказывал, что лет двадцать назад армяне в Москве три бомбы взорвали. Так все на ушах стояли, пока их не взяли.

– Да, Олег. Я это помню. Нас тогда в метро направили. В каждом поезде несколько наших ребят было. Я на всю жизнь накатался.

– Вот. Но это тогда было. А сейчас и воду замутили и рыбку ловить перестали… Так что – ждем в Москве.

– Нет уж, Олег, лучше вы к нам. Вот завершим с разводом – за свадебку. Кому еще так повезет, на любимой женщине второй раз жениться… А вы – самые почетные гости…

Сообразив, что при таких словах просто неприлично сидеть за пустым столом, Марков что-то шепнул Марине, и она побежала на кухню. Он же спустился в подвал.

Вскоре на столе появилась всякая всячина и несколько бутылок "Клико"

Все взгляды устремились на Олега.

– Друзья мои! Нам с Варварой много пить нельзя – завтра у нас рабочий день. Но и не выпить сегодня нельзя… Часто мы всю жизнь стремимся обладать чем-то: квартирой, дачей, машиной, украшениями, деньгами. Но ведь на самом деле это куски бетона, кирпичи, железки, стекляшки, бумажки. Все это меркнет, когда видишь такую любовь, как у Марины – Радована, бывшего Валентина. Они олицетворяют собой… ну, дальше вы сами все знаете. Ура!

Первый тост задал тон застолью, и все мероприятие проходило, как репетиция свадьбы.

Открывая четвертую бутылку, Олег вдруг заявил, что через месяц намерен сочетаться браком, и попросил Марину приехать и лично благословить его…

* * *

Уже в аэропорту «Орли» Олег спросил у Маркова о самом главном:

– Они не смогут сами запустить твою Омегу?

– Они – нет. Даже если они специалисты. Нужен входной шифр. Правда, он не такой сложный. И в хорошей лаборатории, зная общий принцип…

– Понятно. До лаборатории они не доедут.

– Надеюсь… Жду твоего звонка. Если сведения будут неутешительны, мы с Мариной сразу улетаем в Южную Америку. У меня еще один паспорт есть… Прибор прибором, но я им понадоблюсь обязательно.

– Все будет в порядке, Радован.

– Надеюсь… Я здесь на бумажке написал несколько слов. Тебе… Это шифр и порядок действий. Угол атаки. Зависимость мощности от расстояния. Но, если что-нибудь, ты уж…

– Понятно, если попаду в первую очередь. В сыром виде. Без соли и без лука.

– Да… И еще. Вот флакон. С виду – обычные духи… Несколько капель на платок и через несколько минут все, кто рядом… Одним словом, эффект будет, как у Марины в Версальском парке.

– Понятно. Очень нужная вещь… Радован, у тебя нет телефонной карточки? Надо бы мне в Москву позвонить.

Они подошли к самому дальнему телефонному аппарату, скрытому в уютной нише. Сначала Олег сам пытался разобраться в международных кодах. Радован подождал пару минут и с ехидной улыбкой взялся за дело сам.

Мастер – есть мастер. Через несколько секунд он протянул трубку Олегу. Услышав голос Савенкова, тот благодарно поклонился Радовану и громко, отчетливо произнес:

– Шеф? Я из Парижа. Это очень важно…

Минский аэропорт – на окраине города. Даже в самом городе. Прямо рядом с самолетами, отдыхающими за забором, стоят жилые дома. Прямо от площади идет обычный городской троллейбус, который за двадцать минут доставит вас в центр…

Для места встречи Савенков назвал первое, что вспомнилось. Самая важная точка в Минске – вечный огонь на Площади Победы. Там Олега и Варвару должен был ждать некто Михаил Данилович. Савенков только и успел сказать о нем: "Надежный человек. Друг он мой старый. Он все сделает и даже не будет спрашивать, зачем мне это нужно".

Народ на площади был. Не толпа, но достаточно много.

Михаил Данилович, хоть и оставался действующим "солдатом невидимого фронта", но выделялся, как подсолнух на пшеничном поле. В строгом костюме, при галстуке и белоснежной рубашке он безошибочно узнавался в массе футболок, ковбоек, джинсовок.

В суматохе утреннего звонка из французского "Орли" Олег не получил от Савенкова ни пароля, ни даже внешних примет Михаила Даниловича. Поэтому он подошел со спины к предполагаемому объекту и, наклонившись к низкорослому белорусскому чекисту, прошептал:

– Я от Савенкова…

Гражданин в пиджаке обернулся и его лицо расплылось в такой радостной улыбке, как при долгожданной встрече с самым близким человеком.

– Олег… А где твоя спутница? О, милости прошу, Варвара Петровна. Рад знакомству… Пойдемте отсюда поскорей. Я в таком наряде, что торчу здесь, как оглобля на лугу… Такая жара, а я должен быть в пиджаке. У нас с этим строго. Тем более что я все время при начальстве… Пойдемте в парк, к реке поближе.

Они перешли мост через Свилочь и напротив цирка спустились вниз, в парк, на набережную. Только найдя тенистую скамейку, Михаил Данилович снял пиджак.