– Дяденька, помогите! Возьмите меня отсюда. Мне страшно!

«Что такое? – смутно пронеслось в мозгу. – Зачем? Говорит ребенок, – засыпая, лениво думал он, – вроде девочка. Боится».

На мгновение пробилась ясная мысль о плачущем ребенке и этого ему хватило. Невероятным усилием воли он сбросил угнетавшую сознание липкую пелену.

Ослепительный свет померк, Гончаров открыл глаза и огляделся. В соседней комнате, на скамье, сжавшись в угол, сидела девочка лет шести-семи и испуганно-умоляющими глазенками смотрела на него.

– Дяденька, возьмите меня отсюда. Я боюсь.

Голова разламывалась от боли, Гончаров судорожно сглотнул слюну, попытался улыбнуться ребенку и повернулся в сторону двери.

– Степаныч, у меня все в порядке. Ты постой там. Я скоро, сам справлюсь.

Шерин недовольно пробурчал, что он мог бы и помочь. Александр подошел к девочке:

– Как ты сюда попала, маленькая? Успокойся, не плачь.

Посередине комнаты появился пришелец. Девочка в испуге закрыла лицо ладошками.

– Для восстановления канала подпитки мне необходим человек, лучше ребенок.

– Да что вы? – наигранно подивился Гончаров. – Девочка пойдет с нами. Мы вернем ее домой, к родителям.

– Вы незаурядный субъект, – с некоторой ноткой удивления произнес пришелец. – Серьезно занимались йогой? Самовнушением? Экстрасенс?

Гончаров промолчал и, обняв малышку, успокаивающе погладил ее по голове.

– Не хотите отвечать? Что ж. Я применил к вам всю энергию, которую смог аккумулировать. Конечно, сейчас я очень слаб, но для обычного человека этого бы хватило с лихвой.

– Пойдем, маленькая, – Александр взял девочку на руки.

– Постойте, – заволновался пришелец. – Я объяснюсь.

– Степаныч, прими ребенка, – Гончаров поднес девочку к двери и передал Шерину, сразу забормотавшему ей ласковые слова.

… – Поймите, восстановление энергоинформационного канала – сложнейший процесс и для этого нужен разумный посредник, желательно молодой, чей мозг более восприимчив к любому объему информации…

– Догадываюсь, – прервал пришельца Гончаров, – после вашего процесса посредник…

– Умирает, – подтвердил пришелец.

– А где же гуманность Высшего Разума, если он так жесток к людям?

– Я же говорил, – с ноткой нетерпения продолжал инопланетянин, – что мой случай исключительно редок, и притом ваше нынешнее существование крайне примитивно – трехмерный мир, этакая нелепая, легко уязвимая физическая оболочка… Только лишь после так называемой вами «смерти» сознание человека переходит в иное, более совершенное состояние.

– Может и так, но мы не позволим лишить ребенка этой нашей, пусть и примитивной жизни. Такие мы дикари. Кстати, вертолет ваша работа?

– Да, я использовал часть неприкосновенного запаса, – тусклый голос пришельца звучал совсем тихо. – Убивать я вас не собирался, и вы остались живы, но считал – после вынужденной посадки вам будет не до поисков.

Гончаров вышел на улицу, легко преодолев последнее сопротивление пришельца, заметно теряющего силы. Шерин бережно, хотя и неуклюже, укачивал засыпающую у него на руках девочку, укутанную в штормовку егеря.

– Да ты, Степаныч, отменная нянька, – похвалил Александр. – Но давай-ка, побыстрей сматываться отсюда. А откуда ребенок, не спрашивал?

– Говорит, что из лагеря конных туристов, а это километров полсотни отсюда будет.

Гончаров представил себе энергию НЗ пришельца, способную уронить вертолет, перенести на такое расстояние человека, не считая фокусов с роботом и медведем, и невольно поежился.

– Глянь, – негромко окликнул его Шерин, кивнув вверх. Только тогда Александр заметил метрах в десяти над ними тончайшие нити редкоячеистой сети, раскинутой над поселком. Почти не видная человеческому глазу, не она ли создавала маскировочный эффект, надежно прикрывая заброшенный поселок и от приборов, и от людей? Наверное, так. И выходить отсюда надо обратной дорогой.

Кругом резко потемнело, словно перед грозой, хотя не было никаких туч.

С неба метрах в пяти перед Гончаровым ткнулся узкий оранжевый луч, и на этом месте сразу пожелтела трава. Еще три луча ударили сбоку от егеря – инопланетяне помогали своему собрату добыть посредника.

– Зигзагами, Степаныч, – выдохнул Гончаров, и они завиляли, спеша вверх, из-под сетки, к ближайшим деревьям. Пока пришельцы не установили более четкий контакт с этим местом, они мазали, и у людей оставался шанс успеть вырваться. Но лучи били все ближе, и Гончаров понял, их нащупали и берут в кольцо.

«Не уйти», – обреченно подумал он, глядя такую близкую стену тайги и слыша натужное дыхание усталого Шерина. Он сбросил с плеча карабин егеря и на бегу выхватил у него девочку.

Внезапно обстрел прекратился, и они, сделав последний рывок, вломились под укрытие кедрача, слыша за собой громкий, яростный, полный боли медвежий рев.

Появившийся вблизи восстанавливаемого канала подпитки объект привлек внимание и, переместившись на него, сфокусированные лучи вонзились в очнувшегося зверя.

Сквозь просветы в кроне деревьев полыхали необычные оранжевые зарницы. Неземной пронзительный звук заполнил небо и оборвался. А заброшенный поселок мгновенно вспыхнул и удивительно быстро сгорел, словно сухой стог сена. И тотчас на тайгу хлынул проливной дождь.

… Пришелец, этот вечный странник, привычно переносился в пустоте Космоса сгустком невидимой сконцентрированной энергии. Но не радовало больше разнообразие тысяч миров, не услаждала многомерность пространства. Необъяснимое желание животной и растительной пищи постоянно мучило его, и он против воли мечтал об удобном белковом теле с густым волосяным покровом, с когтистыми неуклюжими лапами и мощной зубастой пастью… Что происходит с ним? И от отчаяния он тоскливо, по-звериному ревел навстречу летящим звездам…