Когда встревоженная мать приехала к своему коттеджу, с момента выезда из больницы прошло не более десяти минут. «Это хорошо», – подумала она. Марго выбежала из машины и подлетела на крыльях заботы к дверям. Боун застучала что есть мочи, отпихивая колли, которая начала ласково тереться о брюки хозяйки.

–Ланс! Открой! Что с тобой! – кричала она в истерике. Ланс почему-то не спешил. «Может, с ним, все-таки, что-то серьезное?» – никак не выходило из головы Марго, пока Ланс не открыл дверь и не заблистал ослепительной улыбкой перед лицом матери.

–Ма, что ты так ломишься? – спросил он и еще шире улыбнулся. Маргарет тут же принялась оглядывать мальчика: руки на месте, ноги тоже, на голове никаких повреждений нет. Стоп…

Почти тот же день, что и приезд Сталлена под конвоем полиции. Карен Стоун – одноклассница Ланса, к которой ее сын, скорее всего, неровно дышит, и подруга Сталлена. Никаких серьезных травм сына.

Марго потихоньку складывала в мозгу все части мозаики. Ее брови нахмурились, а лицо изменилось из испуганного выражения в серьезное. Ланс протянул матери плечо, показывая жалкий синяк, который просто не мог быть из-за того, что в руку врезался целый грузовик. Сын же знает о ее паническом страхе быть сбитой…

Ее глаза расширились. Она внезапно поняла всю ироничность судьбы. Сомнений быть не могло.

Тут же в лицо мальчику влетела крепкая ладонь, от которой тот даже пошатнулся. Улыбка слетела с его губ вмиг.

–Ты! – сквозь злобу проговорила она, сжав зубы. – Мелкий засранец!

Она резко развернулась и быстрым шагом направилась к машине. Ланс смотрел матери вслед и тер лицо рукой. Щека горела так, будто к ней приложили раскаленным утюгом.

«Даже сын предал меня, предпочтя какой-то девчонке!» – молотком стучало в голове у Боун.

***

Ким Сталлен думал. Но все никак не мог придумать, как же выпутаться из паршивой ситуации. Он несколько месяцев прожил на свободе и теперь не собирается так просто сдаваться. Ему еще многое предстояло сделать. Пациент не все чувства пережил в своей жизни. Ким искренне надеялся попробовать такие, как «состариться в милом и уютном домишке» или «жениться на старости лет». А сколько всего он не показал и не рассказал Стоунам!

Ким сдаваться не хотел. Поэтому в его голове уже почти что созрел новый план побега. Правда, он был гораздо сложнее и опаснее первого, но все же лучше, чем сидеть здесь. Все или ничего. План был полон сумасшествия. «В моем стиле», – подумалось Киму.

Сталлен не стал откладывать на потом и начал подготавливаться. Хорошо, что пол был деревянным и почти прогнившим насквозь. Пациент сел в углу своей палаты и начал ковырять одну из гнилых досок. Вначале ничего не удавалось: то ли влажности недостаточно, то ли пальцы от холода не слушались. Наконец-то половица поддалась, и Ким проделал небольшую дырку, потом щель. Немного расшатав доску, он взял тарелку, которую оставили в палате с обеда, и вытряхнул ее содержимое на пол в другом углу. Сделана тарелка была из металла, хоть и с тупыми краями, но ее вполне можно было использовать. Ким вставил ее в проем между досками и начал еще сильнее их расшатывать.

Через несколько минут половицу можно было выдернуть голыми руками. Держалась она на гвоздях, что очень подходило Киму. Его план был почти что идеален. Правда, не хватало кое-какой детали. Очень важной детали.

–Начальник! – закричал он во все горло через щель в двери. В соседних палатах недовольные пациенты начали подавать признаки жизни: кто-то застонал, кто-то зашипел, кто-то начал шепотом повторять «замолчи», а кто-то тихонько застучал по двери. Романтика…

Подбежавший к двери надзиратель был не на шутку перепуган.

–Ты чего это раскричался, Сталлен? – зло прошептал молодой голос в щель. Видимо, ему не по душе было находиться среди такого рода шума. Ким расплылся в улыбке.

–Мне скучно и одиноко, – начал пороть чушь он. Главным сейчас было немного потянуть время, пока, словно невидимой волной, смывало сон в соседних палатах. Вскоре весь первый этаж тихо загудел.

–Издеваешься? – надзиратель был не на шутку перепуган стонами психов. Тем более, ночь для этого – не подходящее время. «Новичок, – подумал Ким. – Повезло. Надеюсь, не последний раз за вечер».

–Нет, что ты, – жалобно ответил заключенный. – Мне правда тут очень одиноко. Я хочу поиграть с тобой в одну игру… – уже злобно прошептал он в узкую щелку.

–Не буду я с тобой играть, сиди тихо! – негромко стукнул охранник резиновой дубинкой по двери. Ему не хотелось лишних неприятностей. Еще не справится, а потом от начальника влетит.

–Ах, та-а-ак! – прошипел Ким. – Ну ладно. Раз здесь не хотят уделять малейшего внимания пациентам… – он протянул паузу, ожидая момента и предвкушая эффект следующего поступка. Через щель на него выпучились испуганные глаза охранника. – БУ-У-У-УНТ! – неожиданно заорал он прямо в лицо надзирателю. Тот отшатнулся от сумасшедшего в ужасе.

То, что надо. Эффект неожиданности и громкости произвел сильное воздействие на окружающих, на что и надеялся Сталлен. Было ощущение, будто Ким пустил вторую волну, которая пробуждала пациентов ото сна. Если кто расслышал слово «бунт», то он тоже начинал выкрикивать его, потом следующие и следующие пациенты по цепочке. Даже психопатам нужно разнообразие в образе жизни. А как еще лучше повеселиться, кроме как не взбунтоваться?

Возгласы раздавались все громче и громче, превращаясь в какофонию звуков. Кто-то слева закричал настолько высоко, что барабанные перепонки Кима чуть не лопнули. «Бунт! Бунт! Бунт!» – скандировали сумасшедшие. Уже и со второго этажа доносились истошные крики. И с третьего. Киму казалось, что здание наполняет прекрасная музыка, ведь она может спасти его от заключения. Голоса сливались в один, но ни один не был похож на другой: каждый кричал в своем темпе, своей тональности и со своей громкостью. Здание истерично жужжало с невообразимой громкостью, будто улей пчел тряхнули, ударив по нему бейсбольной битой.

Надзиратель в ужасе и панической растерянности озирался по сторонам, повернувшись спиной к двери заключенного, который поднял восстание. Новичок не знал, что же делать ему теперь, как всех успокоить. Он уже сам готов был закричать. Пользуясь его замешательством, Ким ловко поддернул гвоздем на палке связку ключей у него на поясе и незаметно стянул ее внутрь палаты. Быстро схватив ключи рукой, он тут же высунул их через дверную щель и вставлял в замок по одному. Связка была приличного размера, увесистая, поэтому он возился с ключами довольно