была жизнь. Какая там смерть, о чем вы говорите? Они светились энергией. Наверное, в последний раз.

–Карен, – дрожащим шепотом произнес Ким. Его губа была разбита, а над бровью начинала течь струйка крови.

–Не умирай, Ким, – словно ребенок, просила его Карен. Глаза Руперта заслезились. Карен заплакала навзрыд, беспомощно крича. – Ты не можешь умереть!

–Послушай же ты меня, – слабо прошептал Сталлен, перебивая девочку. Его рука судорожно схватила плечо Карен. – Каждому нужно ощутить эту чувство, слышишь меня? – он закашлялся кровью.

–Что за чувство, Ким? О какой ерунде ты говоришь в такой момент! – продолжала кричать Карен. Она всеми силами пыталась отогнать плохие мысли. – Мы сейчас вызовем скорую помощь, и все будет хорошо, обещаю!

Ким усмехнулся.

–Ерунда? То есть все, чем я занимался, вся моя жизнь была ерундой? –Сталлен выдавливал слово за словом. – Посмотри на себя: сильная, как всегда. Даже сейчас веришь, что все будет хорошо. Будь такой всегда, – сказал он. – Послушай, я открыл лучшую эмоцию в жизни. Я выполнил свое предназначение. Теперь ты должна понять меня со всей серьезностью, – он снова закашлялся. Его последние минуты кончались, – Это чувство – чувство от помощи людям, – он слабо улыбнулся. Кровь на его зубах придавала улыбке странную жалость. – Благодарность. Вы помогли мне, так что не забывайте помогать другим несчастным. Тогда мир станет лучше и светлее.

Карен зарыдала еще сильнее. Руперт проглотил огромный ком в горле. Он не мог смотреть на плачущую дочь так же, как и на умирающего лучшего друга.

–Руперт, – обратился он к отцу семейства. – Ты должен беречь свою дочь, это ты и так знаешь, – он улыбнулся еще шире, но в следующее мгновение нахмурил брови. – Не вздумай удерживать эмоции в себе, – он посмотрел опять на Карен. – Это и к тебе относится, юная леди. Вы должны помогать друг другу. Вдвоем против всего мира.

Карен не могла поверить в происходящее. Почему он умирает? Девочка в глубине души понимала, что ему уже ничем не помочь, но отказывалась в это верить. Руперт пошарил по карманам.

–Ким, – сказал он. – Может, хочешь покурить?

Ким с огромной благодарностью и уважением посмотрел на него, протягивающего пачку сигарет.

–Не откажусь, – ответил Сталлен и показал на свою правую ступню. – Там у меня зажигалка.

Руперт нагнулся и достал из потайного кармана носка Кима старую зажигалку.

–А вы знаете, – начал он. – Эта зажигалка уже как-то освободила меня из психиатрии. Знаю, вы бы тоже это сделали, если бы я вас не опередил, – он с усмешкой показал зажигалку Руперту. – Пусть она останется у вас. Какое все-таки странное совпадение, что вы пришли в тот же миг, когда я сбежал.

После этого Ким поднес огонек к сигарете во рту. И затянулся. Последнее слово, которое вылетело из уст свободного человека, было очень ироничным в такой ситуации.

–Живите, – прошептал Ким. Сталлен не понял, дым ли это от сигарет, или это уже смерть пришла забрать его. Дымка окутала окружающий мир, будто одеялом, а в следующий момент все вокруг расплылось и исчезло во тьме.

Эпилог

-Сталлен!

Незнакомый потолок. Странно, что он до сих пор незнаком пациенту, ведь Сталлен прогнивал в этом проклятом месте уже несколько лет. Старая, пожелтевшая от времени побелка должна была вот-вот отвалиться, просыревшие обои в углах норовили отклеиться, а в центре потолка висела тусклая лампа. Голова болела после вечернего приема препарата, ноги не слушались, стены палаты, казалось, пошатывались. В ушах стоял тихий гул, а во рту будто справили нужду несколько сотен кошек.

–Время завтрака, Сталлен, – раздался нетерпеливый голос из-за двери. Похоже, надзиратель уже потихоньку приходил в бешенство. – Мне еще полбольницы будить!

–Успокойся, – недовольно пробурчал Ким. – Сейчас выйду.

Надзиратель, как показалось Киму, удовлетворился ответом, после чего ушел будить остальных. Пациент палаты №36 проснулся окончательно.

Первым делом он принялся заниматься зарядкой. Размяв онемевшие ступни, потом колени и поясницу, Сталлен судорожно вспоминал ЧТО-ТО. Это «что-то», похоже, было чем-то важным, но пациент никак не мог вспомнить, почему. Вроде, ночью ничего не случилось после того, как ему вкололи проклятое лекарство. Да и как могло с ним что-либо произойти, если Ким был без сознания?

Пациент закончил разминать кисти рук и принялся за шею. Он поворачивал голову из стороны в сторону, разминая каждый шейный позвонок. «Что же, все-таки, изменилось?» – спросил он себя.

На завтрак не было ничего съедобного. Черствые кексы и неперевариваемое желе с холодным чаем из пакетика – деликатесы! Пока Ким жевал (скорее, пытался раскусить) чертовую булку, к нему подсела женщина лет шестидесяти. Ее голос звучал, как шепот ветра.

–Сегодня пошел снег ночью, – прошептала она. Ее волосы были тронуты серебром прожитых лет, а глаза постоянно смотрели в одну точку на стене. Сара всегда была со странностями для обычных людей, но не для постояльцев лечебницы. Здесь она даже более чем нормальная.

–Ты что, Сара, на улице август! – возразил Ким. Сумасшедшая посмотрела на него, как на безумца.

Сара вытянула руку и указала на окно.

–Разве ты не видишь снег? – спросила она Кима. Тот взглянул наружу. На газоне вокруг больницы и вправду лежал тонкий слой снега. Снеговика, конечно, не слепишь с таким количеством, но в снежки Ким бы поиграл.

–Сейчас декабрь, как и ночью до этого, – убеждала она друга. Почему же Киму казалось, что сейчас середина августа? Странное чувство неправильности преследовало его с самого утра.

Сара покачала головой.

–Сбился со времени, у меня такое постоянно, не беспокойся, – заверила она ошарашенного друга. – Ты привыкнешь.

Но Ким не слушал ее. Она точно была не права, сейчас не мог быть декабрь. Ведь тогда…

Остаток дня Ким провел в терзаниях. Он никак не мог понять, что же его гложет, мучает. Странное чувство, будто что-то шло не так. Неправильно.

После обеда начинался дневной прием лекарств. Пилюли, капсулы, таблетки, сиропы и настойки – все в полном наборе ждало своих пациентов. Сталлену даже казалось, что он может наесться одними приемами лекарств в этом проклятом месте.

Длинная очередь выстроилась к приемному окошку. Ким встал сразу за Сарой, которая нервно терла руки. Она всегда нервничала, когда наступало время приема.

–Не беспокойся ты так, – посоветовал Ким. – Ведь это не ночная доза препаратов.

–Да я и не из-за этого беспокоюсь, – объяснила она. Ким удивленно посмотрел на подругу. – Просто понимаешь, здесь так много людей… – она застыла, бегая глазами по лицам. – Но я не вижу никого.

–Ты ослепла? – испуганно спросил подругу Ким. – Может, принести глазные капли?

–Нет, нет! – громко застонала Сара. – Просто людей много,