На базе Саша решил посовещаться с кадровыми военнослужащими, объяснил свою задумку насчёт дрезины.

Рогозин сразу, с места рубанул:

— Не вижу проблемы. Снять немцев из пулемёта — и все дела.

— Ага, и дрезина поедет дальше, увозя трупы. Её остановить сначала надо.

— Не подумал, — почесал затылок Сергей.

— Тогда надо положить на рельсы дерево или шпалу, — предложил Шередин.

— А не покажется немцам странным, что на железнодорожных путях вдруг дерево появилось? Они же деревья на сотню метров вокруг вырубили.

— Зато остановятся, а мы тут из пулемёта как…

— Не лучший вариант. Пулями можно мотор у дрезины зацепить, тогда всё насмарку. Хотелось бы, чтобы дрезина целая осталась, на ходу. Её остановим, немцев — в расход. Сами их форму надеваем — и к мосту. Ну а там без стрельбы, конечно, не обойтись.

— Сам же говорил — там охрана с двух сторон. Пока мы с одной стороны с охраной бой завяжем, другая ждать не будет. А у них пулемёт. Мост заминировать не успеем, всех положат.

— Да, пожалуй. Тогда придётся минировать пути, а не мост, но поближе к мосту, чтобы поезд мост разрушил.

— Может, просто поезд взорвём? По-любому поезд под откос пустим, урон нанесём.

Александр подумал и решил согласиться. Но по-настоящему испытанных бойцов в отряде кроме него всего двое — Шередин и Рогозин. Как остальные себя в деле поведут, неизвестно. Одно дело — продукты со склада грузить, когда часовые уже сняты, а другое — под обстрелом быть. Да не убегать, а давать отпор, когда голову поднять страшно. Пожалуй, и в самом деле надо начинать с простого.

Решив так, Саша вздохнул с облегчением.

— Тогда завтра идём подрывать железную дорогу. Со мной идёт Рогозин и двое из молодых. Сергей, сам решишь, кого брать.

Утром Саша положил в сидор свою маскировочную сеть, тротил, провода, подрывную машину. Вещмешок получился увесистым. Ничего, назад нести легче будет.

Они добрались до железной дороги, залегли. Саша натянул на себя маскировочную сеть.

— Сергей, ты с ребятами на охране. Я потихоньку к рельсам сползаю. Как дрезина пройдёт, поставлю мину — и назад.

— Слушаюсь, батька.

Саша удивился. Так его раньше никто в отряде не называл.

— Как ты сказал?

— Батька. Тебя в отряде все так зовут. Не знал?

Саша лишь головой покачал.

Оставив рядом с Сергеем подрывную машинку, он пополз к рельсам.

Удалось проползти большую часть пути, как послышался звук мотора, перестук колёс, и вдали показалась мотодрезина.

Саша распластался в небольшой ямке, поправил на себе сеть.

Дрезина шла медленно, километров двадцать в час. Один из солдат смотрел на пути, трое остальных глазели по сторонам, держа автоматы наизготовку. Они проехали, не заметив Сашу. А у него было ощущение, что один из немцев смотрит прямо на него и вот-вот выстрелит.

Саша подождал, когда дрезина скроется из виду, и побежал по рельсам. Упав на колени, руками разгрёб щебень между шпалами, заложил тротиловые шашки прямо под рельс, воткнул в одну из них детонатор и присоединил провод. Присыпал шашки, похожие один к одному на куски хозяйственного мыла, щебнем, и пошёл назад, разматывая провод и по возможности укладывая его в островки травы. Хорошо, что провод советский, чёрный, а не немецкий синий, на фоне земли не бросается в глаза. Даже с близкого расстояния заметить мину было невозможно, что уж говорить о движущейся дрезине.

Он добрался до своих и подсоединил провод к взрывной машинке. Теперь всё было готово к взрыву, надо было лишь прокрутить ручку и нажать кнопку. И тогда ка-ак…

Только что толку рвать рельсы? Необходимо запастись терпением и дождаться поезда.

Время шло, прошло минут сорок. По одному из путей прокатила мотодрезина с солдатами.

Саша напрягся, боясь, что они обнаружат заложенную мину. Но нет, немцы проехали как обычно.

Вдали раздался гудок паровоза, и над лесом показались клубы пара. Потом уже показался сам паровоз. Тяжело пыхтя, отплёвываясь в разные стороны струйками пара, он тащил за собой тяжёлый состав. Мощные вздохи паровой машины, как дыхание огромного животного, свидетельствовали о солидном весе эшелона.

Состав шёл быстро, конечно применительно к паровой тяге — километров шестьдесят-семьдесят.

Паровоз с платформой впереди был всё ближе. Уже чётко видны цифры на паровозной будке, свастика на водогрейном котле.

Саша трижды крутанул ручку подрывной машинки и положил большой палец на кнопку контакта.

Платформа с мешком прошла мину, потом на неё въехал ведущими колёсами паровоз, и Саша нажал кнопку.

Из-под колёс паровоза сверкнуло пламя, послышался взрыв. Два килограмма тротила сделали своё дело. Паровоз повалился на бок, продолжая двигать дышлами, под лучами солнца блестели отполированные бандажи вращающихся колёс. Таща за собой вагоны, паровоз лёг на бок. Поднялась туча пыли. Грохот стоял такой, что заложило уши. Металл гнулся и рвался, скрипел, визжал и громыхал на все лады.

— Здорово! — закричал кто-то из молодых.

А Саша уже тянул к себе провод. Он укоротился на оторванную взрывом часть, но всё ещё был длинен, и его можно было использовать ещё не раз.

От паровоза валил пар, потом раздался сильный хлопок — разорвало котёл.

— Уходим! — скомандовал Саша.

— Батько, разреши сбегать к эшелону! Интересно!

— А если немцы на дрезине?

— Не успеют, мы быстро!

Саша слегка помедлил. Парни же приняли его молчание за согласие и рванули к эшелону.

Рогозин только сплюнул с досадой:

— Учил их, учил, а они — интересно… Ну прямо дитятки малые!

Впрочем, парни вернулись быстро, да ещё с каким-то ящиком. Ящик явно был тяжёл — они несли его вдвоём за ручки. Парни задыхались, по лицам катился пот.

— Вот что в вагонах. Там всё усыпано такими.

Саша присмотрелся к маркировке. Так это же патроны «Р-08 9x19 мм» — к немецким автоматам и пистолетам.

— За то, что ящик притащили — хвалю. А за то, что без разрешения к эшелону побежали — два наряда на кухне: дрова колоть, воду таскать.

— Товарищ командир…

— Теперь сами несите свою добычу. Шагом марш!

Саша с Рогозиным шли налегке, только со своим оружием. Парни же всю дорогу несли тяжёлый ящик и вымучились, отбив себе руки. Его удобно было нести первые сто метров, а дальше он как будто налился тяжестью. Что ни пройденный километр — всё тяжелее и тяжелее. Уже недалеко от схрона парни взмолились:

— Товарищ командир, можно мы ящик оставим и вернёмся за ним завтра?