С чего вообще он взял, что здесь могут храниться данные почти семидесятилетней давности? Даже если и остались какие-то бумаги, то они наверняка лежат в темном затхлом подвале, выполняющем роль архива. Ваня уже почти отчаялся, когда наконец в одной из секций в лицо ему пахнуло затхлостью и немного – сыростью. Так пахнет старая бумага, хранящаяся недолжным образом. И действительно: на пожелтевших от времени папках с разводами выцветшей ручкой были подписаны года, начиная с 1946 и заканчивая 1956. Время существования интерната для детей, оставшихся без родителей после войны.

Позволив себе тихий победный клич, Ваня принялся искать нужные папки. Саша говорила, что учительница повесилась в 1951 году, но он решил прихватить на всякий случай по два года до и после. Едва ли ошибка закралась в газету, а вот положить бумажку не в ту папку могли запросто. Однажды в поликлинике, когда он еще ходил в обычную государственную, регистратор с ног сбилась в поисках его карточки. А оказалось, кто-то запихнул ее вместо 1982 года в 1984, омолодив его на два года.

Ваня еще раз осмотрел кабинет, убеждаясь, что не нарушил обстановку, все вернул на место, подхватил увесистые папки и направился к двери, но открыть ее не успел: в коридоре послышались голоса, один из них принадлежал Саше. И если она ведет себя так громко, значит, делает это специально, чтобы он услышал. Стало быть, идет не одна, а с директором.

Ваня в панике огляделся. Кабинет хоть и выглядел большим и захламленным, но спрятаться здесь человеку его комплекции было решительно негде. Не за штору же становиться!

Выбор пал на высокий шкаф в углу. Он закрывался на две высокие дверцы, и, если за ними не прячутся полки, можно считать, повезло.

Почти повезло. Полки там были, но не на всю высоту и сверху. Кое-как скрючившись и прижав к груди папки, Ваня смог уместиться в шкафу и даже закрыть за собой дверцы. В тот момент, когда он шумно выдохнул, приводя в норму дыхание и сердцебиение, входная дверь распахнулась и в кабинет вошли Саша и директор. Ваня не видел их, но ясно слышал шаги и голоса.

– Нельзя это так оставлять! – с жаром твердила Саша. – Вам совершенно точно нужна такая программа. У меня есть знакомый программист…

– Александра Андреевна, позвольте мне самому решать, что мне нужно, а что нет, – холодно заметил директор.

Что происходило дальше, Ваня не видел, но, очевидно, Саша поняла, что он еще здесь. Она продолжала в чем-то убеждать директора, слов Ваня разобрать не мог. Кажется, требовала снова куда-то пойти, а он всячески сопротивлялся. Оно и понятно, один раз такое может прокатить, а вот два подряд – уже едва ли. Можно, конечно, дождаться, когда директор уйдет в свою комнату, и потом быстро выйти, заставив сработать сигналку. Директор всполошится, разумеется, но подумает, что нахулиганили мальчишки. Только вот знать бы, когда он наконец уйдет, долго Ване в такой позе не продержаться.

Помощь пришла откуда не ждали. В коридоре послышался громкий цокот каблуков, а потом в кабинет без стука кто-то вошел. Точнее, влетел.

– Петр Яковлевич, там снова Перепелкин с Яблонским подрались! – заявил напуганный женский голос, который Ваня не опознал.

За дверью все пришло в движение. Директор сказал, что уже идет, вопреки возражениям Саши, выгнал ее из кабинета и запер дверь. Только когда шаги в коридоре стихли, Ваня разрешил себе открыть дверцы шкафа и в прямом смысле слова вывалиться наружу. Ноги онемели, спина затекла, и ему понадобилось несколько секунд на то, чтобы выпрямиться.

После этого собрал разбросанные папки и поторопился к выходу. Повезло и в том, что кабинет директор запер, а вот на сигналку не поставил. То ли забыл, то ли собирался еще вернуться. С замком пришлось повозиться, но в конце концов тот сдался. Ваня вышел в коридор, огляделся по сторонам, убедился, что никто его не видел, и, спокойно насвистывая задорную песенку, направился к лестнице.

Саша ждала его там.

– Нашел? – первым делом спросила она.

Ваня продемонстрировал ей папки.

– Будем искать вместе. Яковлевич редкостный динозавр, у него все на бумаге.

Саша скептически осмотрела увесистые папки, но ничего не ответила.

9 февраля 2017 года, 22.35

Войтех последовал совету Саши и честно лег на кровать, но раздеваться не стал. Знал, что если и уснет, то проспит недолго. Впрочем, ему спать не особо и хотелось. Голова болела после видения, но не слишком сильно, бывало и хуже. Гораздо больше расстраивал тот факт, что он совершенно не помнит встречи с Сашей прошлой ночью. Не верить ей причин не было. Пусть она наверняка зла и обижена на него, но заподозрить ее в намеренном обмане не получалось. Да и зачем ей это? Заставить его поверить в собственную неадекватность? Это уж скорее по части Ивана, но не Саши. Саша слишком правильная и честная.

А потому причина виделась только в одном: новый «привет» от опухоли. И если это так, то прав все-таки Долгов, ничего хорошего его не ждет. Провалы в памяти уже не тревожный звоночек, а настоящий набат.

Даже задремать не удалось. Войтех только-только начал проваливаться в поверхностный сон, из которого щупальцами к нему потянулось нечто темное, страшное, как в дверь постучали. Войтех открыл глаза, несколько мгновений рассматривал потолок над головой, прогоняя не то видение, не то сон, а затем поднялся с кровати. На пороге стояли возбужденные друзья, Иван при этом держал в руках пару ноутбуков, а Саша – несколько увесистых папок. Причем Войтеху показалось, что папки весят гораздо больше ноутбуков. Маленькая Саша почти потерялась за ворохом покрытой пылью истории. Войтех сразу же забрал папки и только потом посторонился, пропуская гостей внутрь.

– Вы, как всегда, не смогли удержаться и от ограбления? – усмехнулся он, закрывая дверь и на всякий случай запирая ее на замок.

– Да это не директор современной школы, а динозавр какой-то! – заявил Иван, первым занимая единственный стул в комнате.

Войтеху пришлось положить папки на кровать и предложить Саше сесть туда же. Ему самому оставалось либо тоже присесть на кровать, либо устроиться на подоконнике, и он выбрал второй вариант. Не потому, что не хотел находиться рядом с ней, а потому, что иначе было бы уже негде разбирать бумаги. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, что им придется делать.

– Прикинь, у него на компе, кроме «Сапера», ничего нет, – продолжал рассказывать Иван. – Все документы на бумаге хранит.

Войтех недоверчиво покосился на пыльные папки.

– Хорошие программисты на вес золота? – поинтересовался он.

– Не, ты не понял, – Иван даже от ноутбука отвернулся, посмотрел на него. – Программное обеспечение здесь на уровне. Просто директор ничем этим не пользуется. Уж не знаю, чем он взял владельца школы, может, он офигенный управленец, но при этом абсолютно тупой по технической части. Зуб даю, что отсутствие камер в пансионате – причуда не учредителей.