– А для этого сначала нужно найти ее имя, – вздохнул Войтех.

Поскольку Иван освободился, то часть папок взял на себя. И именно ему улыбнулась удача в четвертом часу ночи. В папке за 1953 год он нашел приказ об увольнении некоей Петровой Анастасии Викторовны в связи со смертью, а к нему была приколота крохотная записка-напоминалка, где указывались даты смерти и похорон. И они совпадали с датами в газете. Кто написал записку и кому она предназначалась, осталось неизвестным, но и не было важным. Поскольку все личные дела исследователи заранее откладывали в отдельную стопку, по имени без труда нашли нужное. Благо, оно сохранилось. И даже с фотографией.

С черно-белого снимка на них смотрела молодая строгая женщина с гладкой прической из темных волос. Войтех видел лицо призрака лишь мельком, Саша не видела вообще, поэтому узнать не смогли, но надеялись, что им являлась именно эта учительница. Едва ли в то время учителя умирали в школе пачками.

Звонить медиуму было уже крайне неприлично, поэтому Саша написала в вайбер сообщение. Быстро он его не просмотрел, а потому ждать не имело смысла. Да и на сеанс связи ему наверняка понадобится какое-то время, и Войтех велел всем расходиться.

– Будем надеяться, что утром у нас уже появятся какие-то результаты.

– А если нет? – мрачно спросила Саша. – Следующей ночью убьют новую девушку. Что мы будем делать, если ничего полезного от призрака Гронский не узнает?

– Сидеть и ждать, пока девушку убьют, мы не станем, – мягко заверил Войтех. – Будем действовать по обстоятельствам. А пока они велят нам идти спать.

Возражать никто не стал. За окном снова разразилась зимняя буря, завывал ветер, бился ветками в холодное стекло. Хотелось только залезть под одеяло и закрыть глаза, что все и сделали.

10 февраля 2017 года, 6.33

Гронский позвонил в половине седьмого утра, и голос его звучал до отвращения бодро.

– Связался я с вашим призраком, – без предисловий начал он, а Саше пришлось потратить несколько секунд на то, чтобы понять, кто звонит и с каким призраком он связался.

Она села на кровати, посмотрела на непроницаемую темноту за окном и поежилась от морозного воздуха: перед сном приоткрыла окно на микропроветривание и забыла закрыть. Даже через узкую, почти незаметную щель февральский ветер выстудил небольшую комнату.

– И что вы узнали? – спросила она, наконец осознав, что происходит.

– Что либо вы дали мне не то имя, либо конкретно этот призрак не имеет к вашему делу никакого отношения, – заявил Марк.

– А к какому имеет? – все еще не до конца соображая, спросила Саша.

– Ни к какому не имеет. Призрак упокоен.

– Точно?

– Зуб даю! – Он сказал это с таким выражением, что сразу напомнил Ваню.

Саша свесила ноги на пол и тут же поджала пальцы, до того он оказался ледяным. Однако помог окончательно проснуться.

– А если призрак упокоен, он не может периодически появляться? – уточнила она.

– Может, – ответил Марк. – Но ему не за чем. То есть теоретически ничего ему это делать не мешает, и на мой призыв он отозвался без особого труда, но он не станет приходить. Его в этом мире ничего не удерживает, ему это просто не надо.

Саша потерла лицо ладонью, лихорадочно соображая, что делать.

– А не мог кто-то, скажем так, периодически призывать его? Ну, к примеру, вызвал, совершил с его помощью какое-то деяние, а потом назад отправил.

– Мог, – снова покладисто согласился Марк. – Но точно этого не делал. Поверьте, этот призрак упокоен и не является в наш мир ни сам, ни по призыву, ни постоянно, ни периодически. Держу пари, я был первым, кто вообще вызвал его.

– А вы не могли ошибиться?

– Я вообще на редкость безошибочен, – без тени сомнения заявил Марк вместо привычного «мог, но…». Вот это самомнение у человека! Как мягкая, вечно во всем сомневающаяся и желающая угодить даже прохожему Рита могла выйти за него замуж? Не зря говорят, что противоположности притягиваются. Правда, иногда после этого с такой же силой отталкиваются…

Поблагодарив Марка за помощь, Саша выключила телефон и медленно побрела в ванную, по-старушечьи шаркая ногами, но поднять их не было никаких сил. Казалось, она проспала минут тридцать, не больше. А ведь когда-то бессонные ночи ничуть ее не напрягали. Стала терять навык без работы в реанимации.

Ваня и Войтех восприняли информацию спокойно. Войтех, казалось, вообще не удивился. Может быть, догадывался, что призрак не при чем? Хотя нет, он же первый и высказал эту мысль. Значит, чувствует что-то еще, о чем не говорит. Или же просто чувствует, но облечь в слова не может, с ним такое бывает.

До обеда пришлось работать, зато затем, вместо самого обеда, к великому сожалению Вани, любителя набить желудок, исследователи встретились на опушке леса. Войтех предложил прогуляться до того места, где было кладбище, поискать его следы. И Саша, и Ваня поняли, что он надеется на видение или любое другое озарение, и согласились. Саше, как всегда, не нравилась эта идея, но она оставила свое мнение при себе.

С неба крупными хлопьями продолжал падать снег, начавшийся ночью, но снежный наст в лесу был крепким, поэтому шли без лыж. Вездесущие вороны притихли, не каркали так оглушительно, как возле школы, зябко ежились на ветках и, казалось, смотрели на путников недоуменно, будто не понимали, что им понадобилось в лесу в такую пору. Сказывалась почти бессонная ночь, поэтому разговаривали мало. В основном обсуждали вероятность того, что они видели все-таки призрак учительницы, но по какой-то причине медиум ошибся.

– Насколько он вообще хороший медиум? – сомневался Ваня.

Саша только пожала плечами.

– Художник вроде бы ничего. После того, как он помогал нам с картинами, я его погуглила. Имя достаточно известное, как оказалось, выставки бывают, картины стоят дороже, чем на Невском, – последнее Саша сказала с определенной долей сарказма. – А вот что насчет медиума, я не знаю. Но говорил он уверенно, в своей правоте не сомневался.

– Что не показывает его квалификацию, только дает понять о самомнении, – заметил Ваня.

– И все-таки предположим, что Гронский прав, – отозвался шедший чуть впереди Войтех. – Предположим, Черная Дама – не учительница и не колдунья, если мы принимаем на веру, что легенда о ней появилась всего тридцать лет назад. Кто тогда?

– Да мало ли кто тут вешался, – пожал плечами Ваня.

До места преступления дошли достаточно быстро, по Сашиным ощущениям. Должно быть, она уже просто запомнила, куда идти, а знакомая дорога всегда кажется короче. Здесь почти ничего не изменилось, только снег окончательно замел огораживающую ленту. Ваня вытащил телефон и загрузил карту. Не современную, а ту, девятнадцатого века. Карта при этом оказалась интерактивной, на ней ярко светилось красной точкой их местоположение.