Впрочем, все это произойдет только через несколько лет. А пока мы лишь знали, что агенты «Аль-Каиды» прячутся где-то в горах на северо-востоке Афганистана. Большинство боевиков организации воевали там вместе со своими собратьями из «Талибана». В сущности, «Талибан» и «Аль-Каида» заключили вынужденный союз, продиктованный политикой американцев.

Охота на Командира началась за несколько месяцев до того, как я впервые взял его на мушку.

Как-то раз всю нашу эскадрилью собрали в комнате инструктажа, где сотрудники разведки проинформировали нас об изменении задачи. Судя по представленным картам района цели, мы уходили из региона, в котором действовали ранее. Нас перебрасывали в район Гиндукуша на поиски Командира, чтобы через него выйти на следующее звено в террористической цепочке.

На следующий день я уже сидел в пилотской кабине. В первом же полете в глаза бросились перемены в ландшафте. Вся местность словно незажившими порезами была изрезана глубокими лощинами. Тут и там на горных террасах лепились маленькие поселения. По суровой каменистой местности тянулись извилистые грунтовые дороги — единственная связь между деревнями. Сезонные ливни и снегопады зачастую отрезали отдельные районы друг от друга на недели, а то и месяцы.

Дома на дисплеях постепенно увеличивались и в какой-то момент достигли таких размеров, что стало даже как-то неуютно. Земля приближалась, словно искала встречи с нами, поэтому пришлось подняться на высоту в 7,5 километра, чтобы снизить риск быть обнаруженными — наше присутствие мог выдать звук двигателя.

Наконец маленькая розовая пиктограмма «Хищника» на экране системы слежения слилась с указателем места цели. Когда мы прибыли в заданный район и приступили к наблюдению, солнце давно село. Маленький поселок располагался высоко в горах, и встреча одного из низовых руководителей с курьером, как предполагалось, должна была состояться после заката. По опыту мы знали, что встречи обычно происходили примерно в 10 вечера и заканчивались к полуночи.

Я сравнил изображение на дисплее со спутниковой фотографией. Снимок был сделан с высоты порядка 500 километров, давая нам полный обзор. Мы же летели в стороне от деревни и видели постройки лишь с бокового ракурса.

— Тони, — произнес я в микрофон, после того как убедился, что нахожусь там, где надо. — Молния в районе цели.

— Принято, — раздался мгновенный ответ Тони, который выполнял роль офицера связи для нас сегодня.

Изображение на дисплее задергалось из стороны в сторону — Дженц, оператор средств обнаружения, начал обшаривать поселок в поисках нужного дома. Чтобы помочь ему, я отправил «Хищник» в круговой полет над районом цели. Спутниковая фотография оставляла желать лучшего. Мы оба пытались высмотреть на земле какой-нибудь примечательный объект, вроде кострища возле дома, резервуара для воды, тропы или загона для животных.

— Сэр, это не он? — спросил Дженц.

Я сравнил фотоснимок с картинкой на мониторе. Изображения домов, кажется, совпадали.

— Похоже, да, — ответил я.

В последний месяц мы с Дженцем часто летали вместе.

В эскадрилье я отвечал за соблюдение летных стандартов. Я знакомился с новыми пилотами и операторами средств обнаружения и проводил с ними вводный инструктаж. Дженц окончил учебные курсы в пятницу, а уже в субботу получил вводный инструктаж. И в воскресенье он выполнил свой первый реальный боевой вылет. Наша структура — единственная в ВВС, где на боевое задание отправляют буквально на следующий день после аттестации.

На выходных Дженц хотел отдохнуть. После пяти месяцев подготовки к войне он действительно заслужил отдых, но нам были нужны люди. В разговорах с людьми Дженц то и дело подчеркивал, что ему не грозит немедленное заступление на службу. В конце концов пришлось отвести одного старшего сержанта в сторонку и попросить растолковать Дженцу наши порядки.

Так как в тот день я был самым старшим летчиком, лететь с «проблемным ребенком» пришлось мне. У нас часто ставят нового члена экипажа в пару к опытному коллеге. Благодаря этому операторы-новички вроде Дженца могли перенять у «аксакалов» некоторые секреты мастерства. Клеймо «старика» меня не смущало, поскольку я люблю учить людей, и все же поначалу наш тандем меня раздражал.

В течение месяца совместных полетов я нагружал его заданиями по отработке сложных учебных выстрелов по движущимся целям. Первая пара выстрелов вышла шероховато, однако Дженц быстро вошел в ритм, выработав ощущение самолета в пространстве и уверенность в том, что необходимо делать, чтобы не запороть выстрел. Постепенно он достиг таких успехов, что если бы пришлось стрелять по-настоящему, я предпочел бы видеть своим напарником именно его.

Также он мог составить хорошую компанию. Долгие полеты зачастую вгоняют в скуку, поэтому все мы изыскиваем различные способы сохранять концентрацию. Мы с Дженцем, например, играли в «виселицу» на маркерных досках, закрепленных на стенах, либо просто болтали о его детстве в Орегоне и его жене. Он недавно женился.

В кабине ранговые различия не так важны. С самого первого дня службы мы внушали операторам средств обнаружения не думать о том, что пилоты — офицеры. Мы просто две «рабочие лошадки» в одной упряжке. Мне не хотелось, чтобы оператор боялся сделать мне замечание, если я ошибусь. Такого рода взаимоотношения крайне важны, особенно когда приходит время стрелять.

Мы с Дженцем придумали классную игру, основанную на «теории шести рукопожатий», и как только устанавливали наблюдение за целью, тут же начинали играть. Дженц изо всех сил пытался загнать меня в тупик. Правила игры просты. Он называл имена двух актеров — в нашей игре один из них не обязательно должен быть Кевином Бейконом, — а я связывал их вместе шестью кинематографическими ролями.

— Арнольд Шварценеггер и Алиса Милано, — начал Дженц.

Я чуть не расхохотался.

— «Коммандо»!

Я менее чем за секунду вспомнил культовый боевик 1985 года. Шварценеггер играл отца Милано, которому пришлось спасать дочь после того, как ее похитили наемники. Динамизм фильма был важнее его сюжета.

— Что это за фильм? — спросил Дженц.

Он выглядел озадаченным. Дженц никогда не видел этот фильм и понятия не имел, что в нем заняты оба названных им актера. Дженц, родившийся на несколько лет позже выхода фильма в прокат, не знал, что Милано начала сниматься в кино еще ребенком. Он даже собирался засчитать мне фол, пока не пробил информацию о фильме в Интернете.

Дженцу ни разу не удалось поставить меня в тупик. Наконец-то я извлек пользу из всех этих ночных просмотров плохих фильмов 80-х. Игры держали нас в тонусе. Играя, можно следить за видео и радиосообщениями. Смена длится восемь часов подряд, поэтому мы брали с собой в станцию наземного управления воду и закуски, несмотря на то, что правилами это запрещено.

Однажды перед дежурством я по пути на работу заскочил в ресторан «Бостон-Маркет» и купил обед на вынос. Это было в период финальных игр НБА, и я смотрел игру на одном из мониторов, приткнув поднос с едой на столе рядом с клавиатурой. «Хищник» в это время крутился над целью на автопилоте. Радиоэфир молчал, да и в чате установилось затишье. Я уже начал трапезу, когда в дверь СНУ просунул голову командир. Помню, как его взгляд сначала сполз на мой обед, затем поднялся к монитору, на котором транслировался баскетбольный матч. Он лишь покачал головой и закрыл дверь.