Прозвучал приказ начинать, и пошла жара. Парни прыгали, пытались пробежать по стенам как в фильме “Паркур”, кто-то забирался на лестницы храмов и пытался перепрыгнуть оцепление — кто во что горазд. Ребята из оцепления были вооружены дубинками и щитами и не стеснялись их применять. Офицеры вмешивались, только если начиналась уж совсем драка.

Особо отличился мой друг санитар. Напомню, это был высокий огромный парень, очень сильный. Он разбежался и двумя ногами влетел в оцепление, выбив щит и повалив несколько человек. Но ему не повезло. К своему несчастью он напал на роту специального назначения, прибывшую из учебки специально по этому случаю.

Санитара люто скрутили, так, что он не мог пошевелиться, и вытащили за оцепление. Он дико орал и матерился, но противопоставить спецназовцам ничего не мог.

Короче, учения были увлекательные, наблюдать было очень весело. Я давно так не смеялся. У нашего взвода осталось море впечатлений после этого.

Кормили в Кремле отвратно. Не знаю, как сейчас, возможно, ситуация изменилась. С чем это было связано, я понятия не имею. Продовольствие мы принимали и относили на склад сами. Там было много свежих, хороших продуктов, было много вкуснятины типа консервированных ананасов.

А на тарелках мы наблюдали отвратное несъедобное говнище. Многие видели в сети видео, где солдат переворачивает красную тарелку с кашей, а каша не падает. Он стучит ложкой по дну тарелки, а каша не падает. Это был как раз солдат Президентского полка.

Многие из нас ели только передачки, какие-то покупные ништяки и суп с хлебом раз через два. Мясо и рыбу есть было просто невозможно. Особенно, когда было жарко.

Однажды, как раз летом, всё это вылилось в скандал. Кто-то из первой роты во время обеда разломил рыбину и обнаружил в хребте белых червей. Об этом было доложено, и разразился большой скандал. Нам было плевать, и так было ясно, что жрать это всё нельзя.

Но первая рота — это особые парни, и отношение к ним тоже особое. Их требования иногда выполнялись, а к жалобам прислушивались. К тому же в этой ситуации на их сторону встали офицеры роты.

Правда, скандал всё равно замяли. Проверок, пиздюлей и увольнений не было, рыбу из этой партии просто выкинули, и мы некоторое время ели рыбные консервы.

Консервы — это вкусно, съедобно и классно, так что нам, можно сказать, повезло. Наша рота как раз регулярно заступала в кухонный наряд. Так что я постоянно завтракал, обедал и ужинал большой тарелкой консервированной рыбы с хлебом. Был ужасно доволен и за две недели набрал килограмм, наверное, пять.

Служба подходила к концу, и у нас начала проявляться солдатская наглость. Расслабляться никто не давал, но мы всё чаще находили способы проебаться. Например, на утреннюю зарядку выходило всё меньше людей.

После подъема кто-то запирался в туалете, кто-то ныкался в умывальнике, кто-то даже залезал под кровать. На зарядку нас тогда водили наши сержанты-срочники, контрактники и офицеры утром либо спали, либо еще не приходили на работу. Так что проебываться было очень просто.

При этом проебы имели лавинообразный характер. Солдаты смотрят друг на друга, видят, что у одного получилось, значит, в следующий раз не выйдет двое, потом семеро, а потом все пятнадцать.

В итоге получилось так, что на зарядку забила половина роты. И, конечно же, именно в этот день случилась проверка. Причем до этого на зарядку проверка не приходила ни разу, первый раз за службу было так. Зарядка проходила в кремлевском саду, на входе стоял офицер и считал пробегающих солдат. Ну и насчитал 30 человек вместо 60.

Дальше, разумеется, был звонок командованию, нашего командира роты вызвали на ковёр и устроили ужасную взбучку. По закону сохранения пиздюлей до нас она дошла в троекратном размере. Наказаны мы были реально жестоко.

Этот разъеб длился долго и пришёлся в том числе, на мой день рождения. Во-первых, всё свободное время мы проводили, стоя в ротном коридоре. Он назывался взлётной полосой, а наказание называлось, соответственно, “стоять на взлётке”. Прерывались мы на сон, караулы, еду и наряды. В туалет можно было попасть только по разрешению. Нужно было поднять руку и доложить о своём желании офицеру. Короче, тяжело было и унизительно.

Тем, кто на зарядку вышел, были поблажки, а для остальных офицеры придумывали индивидуальные наказания. Ваш покорный слуга, например, пять часов подряд открывал и закрывал тяжеленную дверь в караулку. Очень заёбное занятие, я вам скажу.

Главному зачинщику, сыну очень влиятельного человека и до этого случая примерному солдату, тоже придумали индивидуальное наказание.

Он получил лом, к концу которого привязали красный флаг. Лом полагалось держать на вытянутой руке. Если хотел в туалет, флаг было нужно поднять над головой. Стоит ли говорить, что сделать это было физически невозможно.

Избиения и пытки в полку не практиковались. У командования были другие рычаги влияния, а жестокие солдаты находились под постоянным контролем. За любой синяк или, не дай бог, перелом, грозил дисбат.

Однако был за время моей службы исключительный случай. Один особо хитрожопый тип пошёл в армию, имея одного ребенка и заделав за три месяца до призыва второго. А два ребёнка — это освобождение от службы. Суть в том, что он мог попроебываться немного, дождаться родов и просто не пойти в армию. Но решил и в Полку “отслужить” и дембельнуться пораньше.

Когда нам объявили, что один из нас стал счастливым отцом и уходит на дембель, мы охуели. Офицер поздравлял счастливого отца, а мы воспринимали это совершенно по-другому. Для нас это было хитрожопое предательство и желание получить военник Президентского полка на халяву.

Особенно жёстко восприняли такой поступок парни из взвода новоиспеченного отца. Его жизнь до дембеля превратилась в кошмар. Над ним не просто издевались, его натурально пытали. После отбоя ждали, пока он заснёт, хватали за руки и за ноги, держали и жгли зажигалкой пятки. Во время такой экзекуции боль доходит не сразу, зато надолго остаётся после прекращения пытки. Были и другие издевательства. Без фанатизма, до увечий никогда не доходило, но было очень и очень неприятно.

Демобилизовавшись, он нашил на форму огромное количество аксельбантов, золотые петлицы, погоны и так далее. Настоящая мотошвейная выставка. Ну и самое удивительное: с гражданки он присылал своим угнетателям передачки, носил на КПП Макдональдс и прочие ништяки и вообще всячески поддерживал. Не знаю с чем это связано, то ли его действительно убедили, что он поступил очень подло, то ли просто запугали.

Случай, конечно, некрасивый. Но с другой стороны, парень явно хотел схитрить, а такое солдаты очень и очень не любят.

В Президентском полку принято следить за своим внешним видом. Например, считается почётным ходить в ультраначищенной обуви. Первая рота, соседствовавшая с нами, знала тысячу и один способ довести свои сапоги до зеркального блеска, используя несколько ингредиентов.